Отступник. История одного контракта

Облегченно вздохнув, что остался незамеченным, Сергей немного отступил назад, что стало его большой ошибкой. Ведь не заметив ничего в темноте, Сергей споткнулся, не удержал равновесие и упал на землю, подняв шум. Проклиная свою неуклюжесть, Сергей быстро встал и снова стал наблюдать за улицей, надеясь, что подозрительный шум из сарая тот шитый не услышит. Но увы, он, видимо-таки, его услышал и, резко повернув назад, направился прямо к сараю, и Сергей, не став метаться в панике в поисках места, где можно спрятаться, вместо этого решил действовать по-другому и, затаившись у входа в сарай, просто стал ждать.

И когда шитый открыл двери и вошел в сарай, Сергей, тут же взявшись за его затылок, правой рукой сформировал из эфира небольшое лезвие, которое пробило голову шитому насквозь. Подержав немого уже труп на весу, пока тот не перестал биться в конвульсиях, Сергей осторожно положил его на пол, а затем закрыв дверь и взяв факел, который оборонил шитый, Сергей быстро осмотрел его хозяина, однако ничего особого он не нашел. Все, как и у прошлых шитых, специальная и местами рванная кожаная одежда, ну и факел с оружием в виде небольшой дубинки, обитой железом. Ее отступник не стал брать, так как оружие для него крайне неудобное.

После чего Сергей решил узнать, обо что он споткнулся, и оказалось, что это какой-то небольшой бочонок, тоже упавший из-за Сергея, отчего содержимое внутри него высыпалось. К удивлению, а потом и к большому ужасу, Сергей быстро определил, что в бочонке было не что иное, как чертов порошок. А это значит, что все это время он находился на грани смерти, ведь стоило факелу упасть прямо на порошок, он бы просто взорвался. Напуганный Сергей, разумеется, тут же убрал факел подальше и осмотрел все помещение.

По итогу отступник обнаружил, что сарай был битком набит бочонками, большинство было с символикой двуглавого орла, которую он раньше видел – имущество приморской компании, занимающейся речной и морской торговлей в царстве и с заморскими землями. В них, как и подозревал Сергей, тоже был битком наполнен чертовым порошком, причем его было столько, что хватит разнести этот сарай и все, что находится рядом.

Потому Сергей задумался, ведь понятно, почему пол в этом сарае был просто голой землей. Но все равно очень странно, почему они держат все это добро здесь? Да, пускай и не в самих хоромах, однако в здании очень близком к ним. И если огонь доберется до порошка, хоромам все равно достанется. Может, тогда это просто перевалочный пункт? Но тогда куда эти бочки направляют к финалу? Ломать голову над этим вопросом Сергей не стал, у него все-таки была другая задача и не очень много времени. Потому факел оставил в сарае, разумеется, поставив в укромное место, чтобы он никак не добрался до порошка и бочонков. Выйдя из сарая, Сергей, убедившись, что путь чист, продолжил идти дальше по двору.

Стремясь выйти крыльцу хором, что ему в скором времени удалось, однако затем он, резко встав на колени, скрылся за рядом стоявшей тележкой, потому что быстро увидел, что у крыльца стояли двое шитых, видимо, поставленных для охраны входа в хоромы. И с досадой Сергей понял, что войти по-тихому ему не удастся. Да, он мог попробовать поубивать обоих, пользуясь эффектом неожиданности, но тут было несколько «но». Во-первых, не факт, что ему удастся быстро убить всех двоих, что, во-вторых, чревато затяжным боем. И в-третьих, это еще трупы, которые нужно куда-то спрятать и наконец, самое главное, это неизбежный шум от боя, на который, очень вероятно, сбежится кто-то еще.

Нет, нужно было найти другой выход, однако впереди был единственный. Но что тогда делать? Рискнуть всем и попытаться пойти напролом через шитых? Думая, Сергей стал бегать взглядом, надеясь за что-нибудь зацепиться, и невзначай его взгляд, глянув наверх заметил, что в одном окне на втором этаже хором было открыто окно. И в голове Сергея тут же появилась опасная идея. И тихо подойдя к стене, он, взяв свой кинжал в одну руку и сформировав лезвие из эфира в другой, снова проверил, не видит ли его кто-то. Далее Сергей, воткнув лезвие между бревен дома, а затем и кинжал, стараясь держаться за них, используя как крюки-кошки и опираясь ногами за выступы бревен, стал медленно взбираться так наверх, стараясь не сорваться и молясь, чтобы его никто не заметил за этим действием. И видимо, молитвы были услышаны, и свободно добравшись до окна, Сергей осмотрел за ним комнату и, убедившись, что в ней никого не было, сразу же забрался внутрь.

Немного переведя дыхание, отступник быстро понял, что он находится в кабинете графа, так как тут был его рабочий стол, стеллажи с множеством книг, среди них были какие-то научные фолианты но не на новзгорском языке и, видимо, привезенные из-за моря. Были и литературные произведения. К примеру, Сергей увидел рассказ о Шемякином суде. Даже чей-то череп был выставлен на специальной отдельной полке. На столе же, кроме подсвечников и чернил с перьями, лежало множество писем от некой леди с подземелья, с которой, судя по содержанию некоторых писем, велась очень интимная переписка. Еще были списки со всякими бытовыми вещами, среди которых Сергей подметил упор на такие вещи, как лопаты и кирки, и что еще больше заслуживало внимания – списки с оружием. К примеру, самострелы или сулицы, среди которых был и чертов порох… Зачем графу все эти списки, отступник не совсем понимал, разве только счет оружия и особенно чертового порошка имел под собой смысл, но зачем вести списки лопат? Хотя, возможно, граф был просто слишком пунктуальный.

Так просмотрев всю комнату и не найдя в ней свои вещи, Сергей вышел из нее, и, продолжая поиски, он зашел в другую комнату, оказавшейся очень просторной спальней, в которой снова не обнаружив нужное ему и немного позавидовав графу и его чудесной кровати, пошел к следующей комнате. И так одну за другой Сергей осмотрел все комнаты на этаже. Но ни в одной из них свои вещи он не смог найти, и Сергей решил провести поиски выше. Найдя лестницу, отступник забрался на чердак, где он очень быстро прошелся по терему и полностью осмотрел чердак, предполагая, что граф, имея такой интерес к личному барахлу убитых и захваченным им людей, будет все это собирать в просторных и ненужных ему комнатах терема. Но осмотрев все уголки чердака и обойдя весь терем, даже выглянув на балкон, его ожидания не оправдались. И теперь Сергей, ничего не найдя, стал думать, что, скорей всего, вещи будут находиться где-то в нижних комнатах хором, так как только их он не осмотрел.

Потому Сергей стал теперь уже спускаться вниз по лестнице, стараясь идти тихо, прислушиваясь к любому шороху и стараясь не нарваться на кого-нибудь. Но пока, правда, из обитателей ему никто не попался, у Сергея даже возникло чувство, что, похоже, хоромы были вообще пусты. Отчего с Сергея само собой немного снялось напряжение, и он подметил, что в целом, как он думал, еще ожидая сумерек, все, что он себе представлял о том, что из себя представляет внутренняя часть хором: комнаты, их расположение, само убранство – все вплоть до мелочей так и выглядело. Именно это позволяло ему прекрасно здесь ориентироваться. Вообще, Сергей был даже удивлен этим, ведь здесь он ожидал встретить все что угодно, однако опять же реальность оказалась куда проще.

Обследовав так практически весь второй этаж, Сергей, ничего не найдя подумал, что, видимо, ему следует искать свои вещи в непокоевых помещениях хором. В определенный момент Сергей, блуждая по комнатам, вышел в повалушу. И потерявший немного бдительность Сергей сначала ужаснулся, ведь зайдя в нее, он увидел, что в ней за большим столом сидели люди, и его таки заметили, чего он все это время боялся. Однако эти люди никак на него не отреагировали. Они, как заметил Сергей, вообще даже не шевелились и не подавали каких-либо признаков жизни. Потому осмелев и пытаясь понять, что за черт, отступник подошел ближе и увидел, что за столом сидели никакие не люди, как он вначале подумал, а настоящие чучела, сделанные из восьми людей разных полов возраста. И во главе всего этого собрания сидело чучело мужчины с мягким лицом, судя по одежде, имевшего высокий статус. Думать о том, кто были эти люди, почему из них сделали то, на что сейчас смотрел потрясенный Сергей, и попытаться понять, зачем, он не стал. Просто стал иметь в виду, что перед ним было еще одно доказательство того, что граф был полным психом.

И вместо этого Сергей стал думать, куда ведут несколько ходов из повалуши. И, прикинув, понял, что один ход ведет к бытовым помещениям хором. Другой же ход, слева, вел в ту самую новую башню, и что-то подсказывало отступнику, что, скорей всего, если уж весь дом был пуст, то там кто-то уже точно будет. Потому Сергей выбрал пока другой путь и взялся за осмотр бытовых комнат. Он очень быстро осмотрел все помещения в том числе кухню и чуланы, обойдя комнаты прислуг и даже спустившись в погреб. Однако и в этих комнатах, кроме характерной для них утвари и вещей, даже чего-то чужеродного, не то что его вещей не оказалась.

Из-за чего Сергей вернулся обратно в павалушу и с повышающейся тревогой стал думать, что ему делать, ведь он обследовал практически весь дом, однако ни следа своих вещей он не нашел, хотя Родион четко дал понять, что все ценное и личные вещи захваченных людей граф тащит себе в дом для своих каких-то потребностей. А время поджимало, ведь ему нужно было еще выполнить данное им слово. У него не осталось выбора, ему придется зайти в башню, но в этот момент он услышал шум и поспешил под стол, из-под которого через минуту он увидел, как мимо него прошли несколько шитых, тащившие с собой Родиона в ту самую башню.

****************

Как бы ни был силен дух и вера в Творца вездесущего, но многие прожитые годы все-таки начинают говорить о себе как не минуемый рок конечности жизни перед наступающей смертью. Но Родион не боялся смерти, ведь смерть – это лишь конец его земной жизни перед началом жизни вечной. Нет, Родиона больше волновали его грехи и призраки близких ему и не очень людей, преследовавшие его постоянно и везде из-за того ужаса, который он не смог вовремя остановить.

Отчего даже сейчас его волновало больше, сможет ли выполнить свою миссию Сергея, а не то, что его жизнь находится под большой угрозой, так как его сейчас тащили взявшие в плен шитые. Ведь как раз об этом он вовсе не жалел, так как свою часть плана он выполнил и спалил деревню дотла, оказав ее жителям последнюю милость. А затем, когда на пожар пришли пустышки графа, Родион дал им такого жару. Хорошо развеяв свои кости, как в былые времена. Свалил троих или четверых обратно в мать сыру землю, где им давно следовало оказаться. Но как бы отчаянно он ни бился, врагов было очень много, и в конце концов его просто задавили числом, обезоружили и взяли в плен. После чего его потащили прямо к дому, на который ему даже смотреть было больно. Когда родные ему стены, с которыми у него было много радостных воспоминаний, стали ныне прибежищем зла.

В определенный момент Родиона перестали тащить и бросили на твердую поверхность, после чего он наконец открыл глаза, и, как он предполагал, его привели прямо в ту уродливую башню, построенную год назад, где и творилось зло. И где пол был из странного материала, схожего с камнем на ощупь – холодным, сероватого цвета – этот же материал был частично и на стенах. Здесь же прямо в полу был вход в виде ровного склона куда-то под землю, наверняка там и находилось главное логово злодея. Сама башня была битком набита странными механизмами. К примеру, имелись некие черные веревки, которые тянулись с самого верха башни вниз, к большой катушке, вокруг которой они были обмотаны, а затем веревки расходились уже к металлическим ящикам и сундукам со странными рубильниками и приделанными механизмами, похожими на часы. Наконец с этих непонятных Радиону механизмов черные веревки с двух сторон шли к четырем металлическим столам с трупами, над которыми, судя по швам и выжженным цифрам на груди у каждого, граф уже активно поработал, сделав из бедолаг новых болванчиков взамен утерянным. А рядом стоял еще один столик со специальными инструментами: пилы, шприц, мелкие ножички, небольшие овальные чашечки и прочие вещи, сделанные все из посеребренного металла и принесенные из-за моря графом, о назначении которых Родион прекрасно догадывался.

Здесь же своей персоной находился и сам граф. Он вообще не изменился с последней с ним встречи и был все тем же статным человеком средних лет с живым лицом и поблескивающими зеленными глазами. В очень простой одежде: белой рубашке да серых штанах, – поверх которых был одет кожаный фартук, заляпанный кровью и черной жижей, а на поясе был цельный топорик из посеребренного металла, как и те инструменты, что и на столе, созданные явно не для боя или рубки дров.

– О-хо-хо, дядя, давно не виделись, старый друг! – с детским восторгом в голосе поприветствовал его граф.

– Никакой я тебе не дядя, и ты мне не друг…исчадье, – с ненавистью проговорил Родион.

– Точно, ты совершенно прав. Как же я запамятовал? Ведь ты был долгое время слугой моему отцу… но он умер от мора, и это значит, что теперь, будучи его холопом, ты мой слуга.

– Не смей его упоминать и осквернять его честную память! – чуть ли не срывающимся голосом проговорил Родион, попытавшийся наброситься на графа, но шитые болванчики крепко его держали, не давая ему сдвинуться.

– Как же мне не упоминать моего отца? Да упокой Творец его душу, – спокойно ответил Граф.

– Потому что тобой овладело исчадье, и ты связался с темной магией, – бросил обвинение Родион, от которого лицо Графа резко изменилось и исказилось болью.

– Темная магия… Да ты, Родион, как всегда, в своем стиле и в цепях своего узкого мировоззрения и философии старой и закостенелой, как останки в могилах. И ты не в силах посмотреть дальше границы, которую сам ты себе и начертил? Я же, изучив науки, набравшись знаний и овладев нужным компонентами из пустошей, стал способен пройти через границы. И даже тогда я все еще боялся это сделать… Однако, когда любимых мной родителей отобрал чертов мор, и я подумал: «А почему я должен их отпускать? Почему они должны уходить? Почему вообще мы должны уходить? Это же несправедливо».

– Потому что так надо, и нельзя вмешиваться в такие вещи, как смерть. Нет у нас такого права, иначе последствия могут стать ужасающими, – эти слова, видимо, возымели какое-то воздействие на графа, и тот застыл, как статуя, с задумчивым лицом, однако затем резко спросил:

– Ты про это вмешательство? – с этими словами граф дернул за рубильник, торчавший из одного металлического сундука, после чего все механизмы стали грохотать и местами пускать искры, а стрелки на часовых механизмах закрутились как безумные. И в определенный момент трупы стали дергаться, сначала двигая пальцами, а потом уже и всеми остальными конечностями. И когда граф снова дернул за рубильник, механизмы отключились, у трупов открылись глаза, они поднялись. – В любом случае пусть я так и не смог спасти отца и мать, однако теперь я не отчаялся, – и расправив руки, граф, указывая на свежих шитых, с улыбкой от уха до уха восторженно воскликнул: – Я спасаю людей, ведь теперь они все будут жить вечно…

После чего граф, осмотрев ново сделанных шитых и, видимо, проверив их функциональность, уже спокойным голосом проговорил:

– Жаль только раствор вечной жизни, который я разработал, имеет некоторые недостатки. К примеру, эффективен, когда материал еще более-менее жив, ну то есть как ты сейчас, однако, когда материал уже мертв, то тут раствора мало. Нужна еще одна сила, потому и пришлось построить всю эту башню с оборудованием. И потому, на твое счастье, всю эту процедуру, которую ты видел, к тебе можно не применять, а только, – граф взял со стола шприц, наполненный черной жижей, – вколоть тебе раствор, а потом с инструментами немного переделать твое тело.

Проговорил граф и поднес шприц к лицу Родиона, стремясь вколоть содержимое ему прямо в глаз, чему Родион, разумеется, пытался воспрепятствовать, но шитые крепко держали его, не давая ничего сделать. И прекрасно поняв, что это конец, Родион уж было был готов отдать себя в объятия смерти, как в этот момент случилось что-то еще, что не совсем Родион смог понять, но, кажется, вначале он услышал где-то позади себя громкий грохот, а затем что-то очень сильно ударило его позади, да так, что он потерял сознание.

Уже очнувшись, Родион, тяжело откашлявшись и с трудом поднявшись на ноги, с абсолютным непониманием стал смотреть на все вокруг себя. Что было неудивительно, потому что все вокруг него было в сущем хаосе и либо горело, либо просто было уже разрушено. Сама башня, в отличие, от полностью развалившегося в хлам перехода от хором (к слову, на которых тоже начался пожар) выстояла, хоть и от взрыва она была частично разрушена, но все еще держалась, хоть и как был уверен Родион, ненадолго, ведь металлическая конструкция, что была на вершине башни, то есть прямо над ним, судя по звукам, так и грозилась упасть. Родион вообще был удивлен, что он был жив и отделался только оглушением, ведь, похоже, взорвался чертов порошок, а он еще с войны видел, насколько он разрушителен. Впрочем, до Родиона быстро дошло, что, если выжил он, значит, мог уцелеть кто-то еще. И Родион оказался прав, ведь пришел в себя один шитый, и Родион, схватив лежавший у его ног топор, одного шитого поспешил им убить. Все остальные валялись и были вроде мертвы, однако среди них он не заметил трупа графа. Хотя было еще два горящих трупа, один из которых, возможно, и был графом. Чтобы быть уверенным в этом, Родион попытался вспомнить, сколько шитых находилось перед взрывом с ним в башне, как в этот момент появился Сергей, погасивший все мысли Родиона об этом.

– Полагаю, все это устроил ты, Сергей?

– Разумеется, – бодро ответил Сергей. – Я уже проник в дом, как увидел, что тебя взяли в плен и потащили сюда. Ну и я решил спасать тебя и устроить взрыв с помощью чертового порошка, который я нашел в местном сарае, взорвав порошок в сарае и один бочонок, который я заложил у перехода в башню.

– Хм, немного не то, что было по плану, – заметил Родион.

– Да, но я решил сымпровизировать.

– И вышло неплохо, хоть я и чуть к Творцу не отправился. Но ты достал свое?

– Нет, я обыскал хоромы с головы до ног, но так и не нашел и следа своих вещей, – с досадой проговорил Сергей, махнув рукой.

– Хм, ни следа… Здесь есть еще один вход, по-видимому, там под землей он и устроил свою мастерскую, где делал свои черные дела. Я давно об этом подозревал, но точно не знал. И если не в доме твои вещи, то точно там. Спустись по нему, и очень вероятно, что там ты и найдешь свое имущество. Ну, иди за ним.

– А ты?

– Обо мне не беспокойся, мое время все равно давно кончилось, а сегодня случилось то, что я должен был сделать ради тех людей, которые были мне семьей, и теперь меня ничего не держит на этой земле… Ну прощай, Сергей, я выгадаю тебе время и буду держать вход, – Сергей, все поняв по взгляду Родиона, не проронив ни звука, молнией вошел во вход под землю и исчез.

А Родион, неспешно и даже вальяжно убрав топор за ремень и подметив арбалет у одного мертвого шитого, подхватил его и, зарядив, спокойно стал ждать гостей. Выстрелил в первого выскочившего нелюдя, после чего, успев перезарядить арбалет, еще раз выстрелил в следующего. Но перезарядить арбалет третий раз Родион уже не смог, поэтому, выхватив топор, напал на следующего шитого. Началась битва, в которой Родион пытался сражаться до последнего, отбиваясь топором от наседавших на него шитых, и когда его пронзили сулицей, он все равно сражался, но в итоге он, оборонив топор, упал на колени не в силах биться дальше. И враги окружили его, собираясь-таки добить, чего, правда, им сделать уже не удалось, ведь металлическая конструкция, как и предполагал Родион, обрушилась на всех, кто был внизу, неся им смерть. Но ее Родион принял как должное и то, что он давным-давно заслужил.

****************

Быстро пройдя по коридору, освещенному парой светильников, Сергей вышел в просторное помещение, находящийся, видимо, где-то под самими хоромами. Судя по основательному бревенчатому потолку, наверное, оно соседствовало с погребом. Сама комната вмещала в себя столы, несколько шкафчиков, множество вещей графа: это оружие, развешанное на стенах, рукописные труды, анатомические рисунки людей и животных с чертежами каких-то механизмов и множество чего еще. Также была камера, в которой сидели живые и целые Борис и Пятак, которые, судя по взглядам, тоже не ожидали увидеть Сергея, наверное, сначала подумав, что перед ними приведение. Но времени на объяснения не было, потому Сергей сразу же обратился к близнецам с вопросом:

– Где ключи?

– Они… они прямо на столе там, – ответил Борис, указавший рукой на единственный стол в комнате, что было, в общем, лишним.

Сергей сразу же стал искать ключи на столе, обнаружив рядом к своему облегчению и свою сумку, и к счастью для братьев нашел он и ключи среди множества анатомических рисунков человека и стеклянных сосудов и колб со странными разноцветными жидкостями. Были и вещи, о которых отступник вообще ничего не знал и тем более об их назначении. Но очень сильно Сергея заинтересовали записи о каком-то многообещающем экземпляре с пустоши, но ему пришлось отвлечься из-за предупреждающего крика братьев.

– Сергей, осторожно! Сзади!

Повернувшись, Сергей только и успел перехватить руку пытавшегося вонзить в него шприц какого-то человека в кожаном фартуке с серебряным медицинским топориком и с перекошенным от злобы лицом в разбитых очках, подозрительно похожим на лицо чучела мужчины, сидевшего во главе стола, которое отступник видел чуть раньше… Похоже, это был граф собственной персоной. Сергей, в свою очередь, отбросил ударом ноги по груди от себя графа, отчего тот отступил, оборонив шприц, но взамен граф быстро метнулся обратно к выходу, но не чтобы убежать, а чтобы взять рядом стоявший меч, и злобно проговорил.

– Ах, стоило догадаться, что этот старый дурак обязательно что-нибудь выкинет и не станет действовать один, не имея козыря в рукаве. Ну ничего, я и с тобой разберусь.

Замахнувшись, он ударил мечом, стремясь разрубить голову отступника в капусту, но Сергей, сформировав лезвие, немного опешил, но быстро придя в себя, заметил, что граф попытался сделать верхний удар мечом. Но Сергей увернулся, а меч застрял в столе, чем воспользовался отступник и с хрустом стукнул кулаком по челюсти графа, что доставило ему большое удовольствие, а графу – боль, и тот, взвыв, умудрился обронить меч. Однако граф, снова отступив и не растерявшись, выхватил с пояса свой посеребренный топорик.