Слишком живые звёзды 2

Ему ответили тёмно-зелёные глаза, взглянувшие на него исподлобья. Тонкие женские ручки разрывали хлеб на кусочки и по одному закидывали в рот. Девушка явно не была настроена на общение, и Егор уже собрался пересесть за другой стол, когда она ответила:

– Привет.

Ладно, начало неплохое, подумал он. Осталось узнать, какого чёрта здесь так много людей и где сейчас Вика с Владом.

Но желудок имел другое мнение. Он с протестом заурчал, требуя пищи. Так что пришлось попридержать вопросы и перейти к трапезе. Манная каша, конечно, не являлась мировым деликатесом, но принести удовольствие могла. Особенно с чаем, особенно с батоном и маслом.

Егор начал завтракать (судя по всему, это был именно завтрак), пока девушка напротив молча ела хлеб, уставившись в одну точку. Она не притронулась ни к чаю, ни к каше, ни даже к печеньям. В другой ситуации Егор бы не постеснялся взять себе то, что другие не будут, но пустой взгляд тёмных зелёных глаз пугал его и слегка настораживал. Справившись с половиной каши, он уже хоте вновь заговорить, но девушка его опередила:

– Вы не знаете, что происходит?

– Нет, не знаю. Меня привели сюда, ничего не объяснив. И давай лучше перейдём на «ты». Так будет лучше. Я, кстати, Егор.

Он протянул над столом руку, и девушка, проверив её взглядом несколько секунд, ответила рукопожатием – очень слабеньким и хиленьким. Егор подумал, что если бы она здоровалась с Марией, то осталась бы без кисти.

– Меня зовут Влада. Полное имя – Владислава.

Вот я и нашёл Влада. Правда, немного другого.

– Как давно ты сюда попала?

Она чуть оживилась и теперь не была похожа на еле работающего робота.

– Я проснулась недавно. Меня тоже привели сюда, ничего толком не объяснив. Эта Мария… как её?

– Цветаева.

– Да, она. И, как я понимаю, никто здесь ничего не знает. Все спрашивают друг друга: «Что произошло?» – и в большинстве случаев отвечают тем, что бьют по море. Ну а если по морде ударят меня, то я тут же упаду как мешок с костями. Поэтому и сижу, ем.

– Так ты, получается, одна?

– Нет, со мной ещё один козёл. Я его пока не видела, но как увижу, сразу же прибью. – Влада хотела продолжить, но быстро переключилась на другую тему: – А ты? Ты тоже с кем-то?

– Со мной один друг и девушка. Может, ты её видела: яркие рыжие волосы, такие же яркие зелёные глаза и…

– Она?

Влада указала Егору за спину. Тот повернулся и увидел огненную макушку, которую как-то пропустил. Рядом с ней, конечно же, был Влад. Эту обтянутую рубашкой спину невозможно не узнать.

– Подожди минутку, я их позову.

Егор поднялся и направился к Вике, искренне радуясь тому, что с ней всё хорошо. В обычное, не обусловленное такими обстоятельствами время он бы напугал Вику или закрыл бы ей глаза ладонями, но сейчас просто подошёл и, поцеловав в щёчку, проговорил:

– Рад, что не потерял вас. Пойдём за мной, за другой стол. Я уже успел кое с кем познакомиться.

Уже через полминуты все четверо обменялись рукопожатиями. Егор представил Владу Владу и, не сдержавшись, засмеялся.

– Надеюсь, если я в неё влюблюсь, то не приду ночью к тебе, Влад. А если и приду, то сделай так, чтобы я не заметил подмены.

Вике шутка не понравилась, не вызвала даже улыбки. Влад и Влада лишь слегка улыбнулись, и, поняв, что единственный смеётся за столом, Егор посерьёзнел и собрался с мыслями.

– У кого-нибудь есть идеи, где мы? И что вообще происходит?

– Нас вырубили военные и привезли сюда. Конечно же, для чего-то невероятно важного. И… Егор, вытащи из носа салфетку. – Вика чуть сморщилась, но улыбка всё же проскочила на её лице. – Ты с кем уже успел подраться?

– С полом, когда с кровати падал. – Он вытащил салфетку и, заметив, как все отвернулись от данного произведения искусства, кинул её в пустую кружку. – Влада, может, ты всё-таки что-нибудь знаешь?

– Они пришли, когда я спала. Точнее, была в «отключке». Так что нет, я ничего не знаю. Но определённо мы здесь не просто так. Я думаю… ну, не знаю… нас к чему-то будут подготавливать?

За столом воцарилось молчание, хоть вокруг и гремел шум. Кто-то громко рыдал. Кто-то безудержно смеялся, пытаясь скрыть всхлипы. Одна женщина кричала на всю столовую и искала своего мужа, подбегая к каждому мужчине. В конце концов два солдата (форма на них ничем не отличалась от той, в которой в гостиницу явились силуэты) увели её прочь, крепко взяв под руки. Маленькая девочка – та, что попала Егору на глаза – бегала среди столов и воровала кусочки батона, смеясь во весь голос. Седовласый отец пытался её догнать, но из-за усталости, вызвавшей тёмные мешки под глазами, он лишь плёлся между рядами и извинялся перед всеми за хулиганство дочки.

Полненький старик в очках с толстой оправой сидел на полу и что-то проговаривал себе под нос. Люди старались обходить его, но всё же некоторые случайно задевали старика ногами и ударяли его, после чего либо извинялись, либо продолжали идти дальше. Наверное, потерял ребёнка. Только это может вогнать в такую депрессию пожилого человека, уже прожившего полжизни.

Внезапно воздух запищал, как будто совсем рядом завизжала какая-то сумасшедшая. Егор прижал ладони к ушам и заметил, что сделали это и все остальные. Из носа снова потекла кровь. Маленьким ручейком, тянущемся к губе.

Визг прекратился, и вместе с тем по голове ударила тишина. Егор тут же заткнул рукой ноздрю и посмотрел в ту сторону, в какую поворачивались головы всех людей. На один из пустых столов забрался высокий мужчина, держащий в руке микрофон. Солдаты, охранники или наёмники – кто бы это ни был – сдвигали остальные столы, образуя под ногами мужчины подобие сцены. Рядом с ней были установлены колонки, к которым тянулись провода. Взгляды всех присутствующих сосредоточились на том, кто возвысился над каждым. Глубина чёрных волос бросалась в глаза даже с такого расстояния, с какого их видел Егор. Лицо мужчины очерчивали острые линии челюсти, чисто выбритые, говорящие о безупречной гигиене своего хозяина. Широкие плечи не скрывали силу, что просачивалась и во взгляде. Каждое движение мужчины несло в себе уверенность – она чувствовалась в воздухе, как и его безумная энергетика. Полы чёрного пальто не доставали до туфель, но зато само пальто чётко выделялось на фоне светлых тонов. Казалось, мужчина этот пришёл из другого мира, не имеющего ничего общего с этим. Но, тем не менее, когда он возвысился над столами, ни один из людей не сказал и слова, а лишь молча продолжал смотреть, наблюдать.

И уже через несколько секунд из динамиков полился низкий, но при этом мягкий мужской голос:

– Вы умерли?

В столовой воцарилось молчание. Лишь где-то в углу безутешно рыдала женщина, рядом с которой подросток разбивал себе голову об стену. Он не замечал льющихся по воздуху слов, а потому вновь и вновь оставлял на стене пятна крови, надеясь сломать себе череп.

– Я думаю, каждый из вас считает, что он умер. И давайте будем честны – так и есть. Какая-то часть вас действительно умерла. Осталась с жёнами, матерями, сёстрами, отцами – с близкими людьми, которых мы уже не сможем обнять. – Голос лучился бархатом, но при этом не был лишён жёсткости. Человеку с таким голосом хотелось верить. Казалось, именно так разговаривает Бог. – Я потерял Лизу, свою дочь. Ещё несколько дней назад я… я играл с ней в «динозавриков» – нашу любимую игру, и мы… – Он замолчал, пытаясь не дать всхлипу вырваться наружу. – Знаете, я любил её. Каждый из нас кого-то любит, даже если этого «кого-то» уже не в живых.

– О чём он говорит? – Влад задал вопрос, но так и остался без ответа – все слушали того, кто говорил в микрофон.

– Мы умерли, да, это нельзя отрицать. Поднимите руки те, кто пожертвовал бы собой, чтобы спасти от этих гнусных светлячков свою семью.

Руки взметнулись вверх как по команде. Равнодушным остался лишь старик, сидящий на полу и не обращающий внимания на всё вокруг. На его губах перекатывалось имя дочери, с которой им так и не удалось помириться.

– Мы все любили их. И будем любить. Но… мы ведь живы. Почему-то остались живы. Но зачем?! Чтобы мы дальше страдали и видели на улицах нашего города мёртвые семьи?! Этого мы хотим?!

– НЕТ! – Толпа ответила общим хором, после чего раздался женский плач, пробирающий до самых костей.

И именно эта женщина выкрикнула:

– Я лишь хочу увидеться со своим братом! Он был мне дороже всех на свете! Дороже… ВСЕХ!

Она разрыдалась, и Егор увидел, как двое мужчин начали её успокаивать. Один из них обнял её и прижал к себе, поглаживая по голове. Судя по всему, хороший друг.

– Знаете, я верю, что после смерти что-то да есть. Рай или ад – неважно. Я знаю, что наши близкие наблюдают за нами. Как думаете, им приятно, когда они видят, что мы убиваемся по ним? Думаете, они в восторге, когда мы виним в их смерти себя?! Как думаете, чего они хотят?

– Чтобы мы жили счастливо!

– Счастья!

– Отстаньте от них!