Грань

– Что такое? Сигнал пока говорит о том, что объект в первой фазе. Неглубокий сон. Не самое благоприятное время для внедрения. Вы что-то хотели?

– Подойди! Быстро!

Занг буквально вспорхнул со своего рабочего места и моментально оказался возле опутанного проводами Зеноса.

– Отстегни мне одну руку. Быстрее!

Инженер нажал кнопку сбоку правого подлокотника, и ремни, удерживающие руку, втянулись в фурнитуру. Зенос быстро достал откуда-то из недр мантии маленькое украшение-сережку. Украшение по форме напоминало католический крест в небольшом кольце.

– Создай отпечаток этого маячка, хочу передать объекту. Это для упрощения экстренной связи с ним. Может пригодиться.

– Сию минуту, – ответил Занг и убежал вместе с сережкой за свою панель.

Там он поместил ее в особую нишу и закрыл сверху крышку. Затем нажал на панель, запуская процесс сканирования.

– Буквально минута времени, высокий.

– Пусть пока у тебя там полежит, заберу потом.

– Как скажете.

– Все, Занг, я готов. Дело за тобой.

Инженер еще раз спрыгнул с кресла, подошел к смотрителю, застегнул обратно запястье и вернулся на место.

– Начинаем, высокий. Ввожу снотворные препараты.

После нажатия на пульте очередной комбинации кнопок глаза старшего смотрителя закрылись, его показатели быстро пришли в норму, и Зенос заснул. Инженер Занг, убедившись, что все идет согласно процедуре, углубился в созерцание мерцающих экранов.

***

Аня поднялась в гостиничный номер, после чего, лишь скинув ботинки, упала на огромную кровать и заплакала. Эмоции и тоска по родителям вытеснили воинственный настрой, который начал разгораться в девушке тогда перед разрушенной набережной. Анна вдруг ощутила себя совсем-совсем одной в этом городе, в целом мире. Она по факту и так большую часть своей взрослой жизни была одна, однако это было другое. Тогда был тыл – два самых близких человека, в чьей любви и преданности можно всегда быть абсолютно уверенной. Когда ты знаешь: случись что-то действительно плохое, даже если перед тобой будет рушиться весь мир, гореть огнем и проваливаться сквозь землю прямиком в преисподнюю, у тебя всегда есть место, куда вернуться. Место, куда можно убежать, отступить, переосмыслить все и перегруппироваться. Потому это и тыл. И в этом тылу тебя всегда встретят и поддержат люди, которые, несмотря ни на что, за тебя. До конца.

Здесь же, в гостиничном номере, на большой шикарной кровати лежала женщина в черном зимнем пальто, чей тыл сейчас перестал существовать. Поэтому было видно, да что там, и слышно, как тело женщины сотрясали рыдания. Из Аниной души сейчас выходили все эмоции, антидепрессантами задавленные на дно. Будучи там, на дне, они копились, встречались, общались между собой шепотом, так чтобы их хозяйка ничего не подозревала. А еще под прессом медикаментов они, словно под крышкой большой кастрюли, кипели в бурлящем питательном бульоне девичьих переживаний.

Так прошло какое-то время. Аня перестала плакать и теперь просто лежала неподвижно, приводя мысли в порядок. Со слезами вышла и большая часть жалости к себе.

Когда слезы кончились, девушка убрала светлые спутанные пряди с лица, стерла со щек соленую влагу. Чувства окружающего мира наконец-то вернулись к ней, и Анна ощутила, что ей жарко. Это было, в общем-то, немудрено, ведь все это время, пока она, рыдая, предавалась жалости к себе, на ней было пальто. Девушка быстро встала с кровати, скинула отличный финский текстиль. Почувствовав себя так в разы лучше и комфортней, она сразу ощутила, что ее глаза слезятся и щиплют. Но теперь уже не от слез, а от потекшей туши. Анна пошла в ванну, открыла кран и, как и любая женщина, особенно молодая, первым делом посмотрела на себя в зеркало.

В отражении предстала все та же солнечная блондинка. Правда, волосы были ужасно спутаны и кое-где склеены смесью из туши и слез. Глаза и все, что вокруг них, напоминали панду-индейца, боевым раскрасом сообщавшего всему свету о том, что он вышел на тропу войны. Щеки девушки раскраснелись от переживаний, а губы, и без того полные и красиво очерченные, сейчас раздались и выделялись на лице больше обычного. В общем, Анна принадлежала к тому типу женщин, которые под влиянием стресса и особенно слез начинают выглядеть еще лучше и соблазнительней.

Однако соблазн – это было последнее, о чем сейчас думала Анна. Она принялась долго и тщательно умываться, то и дело поглядывая в зеркало – узнать, как идут дела. Через некоторое время водных процедур основная масса туши была побеждена, алеющие жаркие щеки – охлаждены ледяной водой, а волосы перестали быть спутанными. В зеркале снова отражалась привычная Аня – красивая эффектная блондинка с умными синими глазами.

Довольная результатом, девушка закрыла кран, перешла в спальню и включила телевизор. Полежав немного и пощелкав каналы на ТВ, Аня ощутила, насколько чудовищно голодна. Еще бы, ведь ее желудок наблюдал последнюю пищу почти сутки назад.

Анна открыла ноутбук, покликала в интернете в поисках доставки еды. Выбор ее пал на паназиатские вок-коробочки. Голодными глазами девушка заказала себе сразу две, плюс салат из морепродуктов, суп Том Ям и вдобавок пару роллов. Благо в номере апарт-отеля был холодильник, куда все это можно было поставить. Ведь, подтвердив заказ перезвонившему оператору, Аня, не будучи дурой, понимала, что за один вечер ей одной точно все это не съесть.

Еду доставили, как и было обещано, через 45 минут. Под аккомпанемент новостей Первого канала Аня победила солидную долю привезенных блюд. С тяжёлым сердцем из-за давящего на него снизу желудка девушка пошла на кухню и сделала себе чай. Далее, раздевшись до трусиков и в одной белой блузке, она залезла под одеяло и приступила к дальнейшему просмотру российского бесовского телеэфира.

Почувствовав, что засыпает, Аня сделала звук на минимум, поставила кружку чая на прикроватную полочку и, откинувшись поудобнее на подушку, сомкнула глаза.

Тут резко и неприятно Анну как будто бы кольнуло в душу иголкой. Раз и все. Никаких дальнейших дум или тревоги не было. Несмотря на это, девушка тут же открыла только что закрытые глаза.

Странно, но ото сна, еще мгновение назад навалившегося приятным мягким прессом, не осталось и следа. Анна потянулась к кружке с чаем, пригубила. Чай, бывший менее минуты назад обжигающе-горячим, остыл до комнатной температуры. Мало что бесило Аню больше, чем холодный чай. И раз уж сна больше нет, то девушка планировала продолжить ТВ-просмотр, но для этого надо было обновить напиток. В связи с этой задачей Аня выскользнула из-под необъятного одеяла, взяла кружку с мерзким остывшим пойлом и босиком на носочках, так как пол был холодный, быстро пошла на кухню.

Анна включила чайник, и кухня озарилась синим сумрачным свечением – чайник был модный, с подсветкой. Пока вода вскипала, девушка подошла к окну, наблюдая за ночным городом. Раздался веселый щелчок, Аня взяла новый пакетик из коробочки Greenfield, опустила в кружку и налила сверху кипятка.

И тут та же самая иголка еще раз резко кольнула Аню в душу. Плюс к этому по номеру как будто пронесся легкий ветерок. Девушка подумала, что это, должно быть, шалит что-то в ее организме – ничего удивительного на фоне стресса. Взяла кружку с новым горячим чаем и пошла обратно в спальню к телевизору. И тут кружка выпала у нее из рук и разбилась о паркет, обдав босые ноги крутым кипятком. Аня вскрикнула и попятилась к кухонной столешнице, упершись в нее руками.

Дело в том, что на кровати сейчас сидел мужчина в черной атласной то ли мантии, то ли балахоне. Мужчина был абсолютно лыс, голова его блестела в тусклом свете апартаментов. Он был коренастого крупного телосложения, кто-то сказал бы даже, что толстоват. Огромные мускулы на руках были видны даже через просторное одеяние незнакомца. Он посмотрел на девушку. На мясистом крупном лице даже анфас выделялся большой крючковатый римский нос. Глаза мужчины были чернильно-черными и внимательными, как у ворона. Они смотрели на Аню спокойно сквозь суженный миндалевидный разрез. В его левом ухе висела серьга в форме католического креста, частично вписанного в кольцо. Посередине креста отсветами играл маленький зеленый камушек. Сам крест с кольцом были как будто бы серебряными.

Мужчина поднялся с кровати, и Ане показалось, что его мантия перелилась темно-зеленым. Девушка в ответ на это лишь плотнее вжалась ягодицами в край кухонной столешницы.

– Здравствуй! – заговорил мужчина. – Не нужно бояться меня.

– Кто вы такой? Как вы здесь очутились? Что вам от меня надо? – Аня стала засыпать загадочного гостя вопросами срывающимся на хрип голосом. – Ни шагу ближе! Я буду кричать!

Мужчина вздохнул и, опустив голову, улыбнулся. Затем он сделал несколько шагов по дуге по направлению к Ане, как бы обходя ее слева. Аня зашарила непослушной рукой у себя за спиной – она помнила, что на кухне вроде бы стояла подставка для набора ножей. Пальцы нащупали холодную металлическую ручку и сцепились на ней мертвой хваткой. Девушка резко судорожно дернула, и подставка с грохотом полетела на пол, попутно рассыпая ножи. Аня двумя руками крепко сжала вынутый нож перед собой и потревоженной гепардом газелью прыгнула в сторону подоконника подальше от этого лысого.

– Не смейте! Ни шагу дальше, предупреждаю, – что есть силы завопила она. Однако изо рта был слышен то ли мышиный, то ли кошачий писк. – Даже не думайте приближаться ко мне.

И она угрожающе, как ей казалось, ткнула ножом в воздух по направлению мужчины.

– Пожалуйста, девушка, спокойней! – поднимая перед собой обе руки с раскрытыми ладонями, мягко проговорил ночной визитер. – Я здесь просто чтобы поговорить с вами. И уж тем более я не собираюсь причинять вам вред.

Мужчина снабдил свою речь убедительной улыбкой, и его вороновы глаза сузились чуть сильнее, подтверждая, что улыбка искренняя.

Аня же не собиралась расслабляться и так же жалась к подоконнику, стоя на цыпочках с ножом перед собой.

– Почему я должна вам верить? Кто вы такой и как попали сюда? Спрашиваю еще раз.

– Меня зовут Зенос, – отвечал мужчина, – а ты сейчас видишь сон.

– Зенос… странное имя какое-то, – немного успокаиваясь, сказала Аня. И голос ее начал возвращаться к привычному тембру. – Откуда вы? Одежда у вас какая-то странная, как у сектанта какого-то.

Тут Зенос искренне рассмеялся. Ане чисто инстинктивно понравился этот смех. Громкий, честный и добрый. «Скорей всего, плохой человек не способен так смеяться, – подумала девушка. – Да и если он хотел что-то со мной сделать, сделал бы, пока я спала (если это действительно так) или стояла у окна, пока вскипал чайник».

– Сектант… – переведя дух, сказал смотритель Земли, – так меня еще никто не называл, если правильно помню. Я что-то не подумал, в каком самообразе явиться перед тобой в первый раз, не до того как-то было, ты уж прости. Пришел как есть. Что, мрачно выгляжу?

– Просто странно, я бы сказала.

– Короче, приятно, что ты расслабилась немного и мы можем поговорить.

– Кто вам сказал, что я расслабилась? – ответила Аня с вызовом, поудобней перехватывая нож. – Только попробуйте что-нибудь выкинуть.

– Еще раз повторяю, девочка: и в мыслях не было. Впрочем, ранить меня ты все равно не сможешь, как и я не смогу тебе навредить. Повторяю: ты сейчас спишь.

– Раз это мой сон, то и правила мои, – немного подумав, ответила Аня, – и навредить я вам еще как смогу.