Грань

– Так вот. Сольден – очень сильный входящий. И есть еще такие, как он, сравнимые по силе. Плюс, как ты понимаешь, весь высокий совет. Все они – это наше, прости мне это поэтическое сравнение, наше острие копья. Ты, кстати, никогда не задумывался, почему, например, Сольден настолько сильно аугментирован?

– Если честно, я думал, что это связано с его немалым возрастом. Иначе, извини за грубость, его ровесникам просто не выжить.

– Да, это тоже справедливо, но не только это. Большинство из его аугментаций на самом деле служит этой самой одной цели. Цели борьбы с квазарами. Перенос или копирование целого мира в параллельное измерение – довольно технически сложный процесс. Соответственно, все, кто тесно с этим связан, тоже, скажем так, технически сложны. Иначе они просто не смогут оперировать в этой среде. О самих механизмах их работы не спрашивай, я не имею представления. Сразу скажу: кроме того, чтобы допить это, – Зенос отсалютовал своим стаканом, чуть приподняв его вперед по направлению к Карху, – и после чего заснуть, делать нам ничего и не придется. А когда мы проснемся, не будет никаких сирен, черных дыр со щупальцами на небе и вообще ничего такого. Большинство простых жителей даже и помнить ни о чем не будут! Но не мы с тобой. Наша привилегия, как членов совета, в том, что в этом случае нам сохранят память. Наши модули, те самые кровати с проводами, будут настроены по-другому.

Карх после всего услышанного лишь посмотрел на Зеноса широко раскрытыми глазами, помотал головой и залпом допил свой напиток. После чего сказал:

– Мда… На настоящий момент новой информации мне точно хватит.

– Не сомневаюсь! – усмехнулся Зенос, допивая остаток своей жидкости.

– То есть получается, что и волноваться не о чем, правильно?

– Да. По крайней мере, в моем случае это срабатывало уже три раза без особых проблем, – Зенос развел руками.

Они еще немного посидели молча. Каждый думал о чем-то своем. Карх раздумывал, пытаясь упорядочить в голове и переварить новую информацию. Ну а по черным глазам Зеноса понять, о чем тот думает, было решительно невозможно. Особенно когда он того не хотел.

Из раздумий их вырвал голос, зазвучавший из динамиков.

«ВСЕМ ГРАЖДАНАМ ПРОЙТИ К ТЕРМИНАЛАМ ДЛЯ ПОГРУЖЕНИЯ В СОСТОЯНИЕ ПЕРЕХОДА. ВАШ ТЕРМИНАЛ БУДЕТ ПОДСВЕЧЕН СООВЕТСТВУЮЩИМ ИМЕНЕМ».

– Ну, вот и все, – сказал Зенос, вставая, – скоро увидимся, друг.

Они с Кархом поднялись со своих мест, как и другие люди в баре. Девушки быстро убрали стаканы, после чего тоже проследовали в соседнее помещение с кроватями.

Карх некоторое время лавировал между койками и терминальными колоннами, которые подмигивали ему разноцветными лампочками и пересветом дисплеев. Тут он услышал короткий мелодичный звук, сообщавший о том, что его терминал перехода близко, огляделся и увидел, как над одной из кроватей в воздухе вращаются зеленые буквы его имени. Он прошел к кровати и сел на нее. Через какое-то время рядом с ним оказался техник, который, поздоровавшись, попросил Карха лечь и начал подключать его к системе с помощью переплетений проводки.

Когда все штекеры, зажимы, липучки, присоски и разъемы нашли свои порты и гнезда, техник водрузил на голову Карха трубчатый мягкий шлем. Карх боковым зрением уловил, что по пустым до этого трубкам начала циркулировать какая-то светящаяся жидкость. Веки смотрителя тяжелели, и последним, что он услышал в своей наполняющейся туманом голове, было гудение колонны в изголовье кровати.

Глава 19

Эрик собирал свою дорожную сумку. В гостиной, объединенной с кухней, залитой сейчас ярким светом, по полу были разбросаны разные вещи. Эрик уже давно не выезжал не то что в поля, а даже просто в командировку. Соответственно, он немного растерял навык сборов. По этой причине Эрик решил просто подготовить все, что приходило на ум, а уж потом по мере складывания в сумку вещей решить, что будет ему нужно, а что нет. Тем более командировка могла затянуться на неопределенный срок. В конце концов, при бурении редко бывает, когда все идет идеально, согласно планам. Поэтому прибытие на объект специалиста не всегда происходит непосредственно к началу тех работ, на которые он был вызван.

Во всем этом предприятии Эрика радовало то, что от Иркутска до Камчатки хотя бы не придется лететь с Эмилем. Его иногородний коллега уже должен был быть там, следить за подготовкой скважины к эксперименту. Все-таки хоть топор войны между ними давным-давно покоился глубоко под землей, но осадочек, как говорится, всегда оставался. Ведь, несмотря на учения толп всевозможных экспертов отношений и других гуру психологии о том, что прошлое стоит оставлять в прошлом, на практике мало у кого так получается.

Вот и Эрик, как ни пытался работать с собой в этом вопросе, как ни анализировал и ни рефлексировал на эту тему, тот самый пресловутый осадочек в душе оставался и никуда не спешил уходить.

Сейчас Эрик уже почти не верил в ту загадочную другую реальность, где он стал убийцей. Но, несмотря на это, временами мысленно задавал себе один и тот же вопрос. Вот и сейчас, когда судьба снова готова была столкнуть его с Эмилем, он спросил себя еще раз. А что если где-то Эмиля уже вообще не существовало?

Это допущение, как ни странно, одухотворяло и вселяло уверенность в Эрика. Ведь если он смог справиться с ним в одном месте, должен справиться и в другом, ведь так? Ну, по логике вещей. Конечно, если вспоминать, что для Эрика за этим последовало, какие переживания и ментальный диссонанс это вызвало в нем, то к подобному радикальному разрешению конфликта больше не хотелось бы прибегать ни в одной реальности. Естественно, если все они вообще существуют. Что это все не игры разумов физиков, математиков, а главное, конечно, фантастов.

Однако то допущение, что подобная модель мира реальна, что все это не просто трюки твоего мозга, Эрик до конца не отбрасывал. Пусть даже от когда-то разросшейся в нем уверенности в этом факте не осталось и следа. А все его «паранормальные» способности, похоже, так и остались лишь в мире снов, хотя теперь не проявляли себя даже и там.

Вообще со снами у Эрика стало туго. Произошло это после того самого со странным колоритным незнакомцем в модном плаще, свалившемся из ниоткуда. Точнее говоря, снов он после того раза почему-то вовсе не видел. Ну, или не помнил, что для него было одно и то же. После того как Эрик разуверился в своей избранности, его жизнь снова стала куда скучней. Рутина вновь поглотила мир, окрасив тот серыми красками одинаковых дней. И если бы не врожденный оптимизм, так и не искорененный нашим холодным и циничным временем, то жить товарищу Линдгаарду было бы совсем грустно. Благодаря этому оптимизму, а еще тому, что сны теперь ни от чего не отвлекали, Эрик за неимением альтернатив с головой ушел в работу. Удалось наконец-то посмотреть на жизнь под тем углом, с которого лучше всего была видна работа и грядущий большой проект. А еще помогла начинающаяся весна и увеличивающееся количество солнечных дней. Когда твой кабинет, даже несмотря на закрытые шторы, залит теплым светом, а на улице поют прилетевшие птицы, очень сложно предаваться негативу.

Сборы продолжались. Фоном в белой квартирке бубнил какой-то блогер с «Ютьюба». За приоткрытым на проветривание окном можно было слышать переливы птичьих голосов, и сумка медленно, но неотвратимо наполнялась нужными вещами.

И вот наконец-то молния верхнего главного отделения закрылась с характерным резким звуком. Эрик, весь вспотевший от напряжения внимания и памяти, выдохнул, взял кружку, поставил ее под сопла кофемашины и нажал кнопку. Жужжание встроенной кофемолки заглушило птичьи голоса, и вскоре бодрящий крепкий аромат разлился по комнате.

Эрик посмотрел на часы. До его рейса оставались еще почти целые сутки, а такой сказочно прекрасный весенний день за окном просто обязывал хоть ненадолго, но выйти на улицу.

Вопрос состоял лишь в том, где отобедать. Лучше всего для этого подходил центр города, и можно было прогуляться до одного из кафе. Но, с другой стороны, на барной стойке в кухне покоились коробки с недоеденной пиццей, которая, надо сказать, вчера вечером самым приятным образом удивила Эрика. Линдгаард, будучи человеком, безусловно, обеспеченным, но в то же время практичным и рациональным, рассудил, что пропадать этим замечательным кускам пиццы ну никак не пристало. Поэтому он встал, положил кусочки на тарелку и поставил в микроволновку. Когда после звонкого сигнала он открыл белую дверцу, оттуда вышел ароматный парок. Эрик осторожно извлек тарелку из печи и приступил к трапезе. Дымящуюся обжигающую пиццу он запивал черным кофе. Как ни странно, горячо ему не было.

Отобедав и чувствуя, что прямо сейчас встать и пойти нет ни малейшей возможности, он решил, что стоит дать бедному, изнуренному обедом организму по крайней мере 30 минут отдыха. Удобно развалившись на диване, Эрик принялся скроллить предложенные «Ютьюбом» видео.

Просматривая ролик о том, как серьезные джипы боролись с подтаявшим зимником где-то в Якутии, он ощутил, что напор пиццерийных войск ослабил натиск на его желудок. Осознав, что если этим славным весенним днем он все-таки хочет прогуляться, то бежать из диванного плена нужно прямо сейчас, немыслимым напряжением воли Эрик оторвал себя от коварной мебели и пошел одеваться.

Выйдя во двор, он пошел своим любимым и привычным маршрутом по направлению к улице Ленина.

Не прошло и пяти минут, как погода начала резко меняться. Непонятно откуда налетел чуть ли не шквальный ветер. Порывы были до того сильные, что в воздух с тротуаров стали взлетать обрывки газет и всякий другой мусор. Вдобавок ко всему в одночасье стало ощутимо холоднее. Ураганный ветер был, по всей видимости, северный, ведь иначе почему его порывы пронизывали Эрика чуть ли не до самой души?

«Вышел, называется, погулять!» – с досадой подумал Эрик. Но, как уважающий себя волевой и целеустремленный человек, маршрута своего не изменил, хотя мысли такие, признаться, возникали.

Эрик упрямо шел вперед, склонившись, чтобы сопротивляться нешуточным порывам ветра. Он наблюдал, как ураган разметывал прекрасный солнечный день в клочки. Дело было в том, что ветер пришел не один. Он захватил с собой за компанию вереницы, да что там, целые полчища темно-серых тяжелых туч. Последние сейчас прямо на глазах затягивали небо. Вскоре для яркого, господствующего до этого солнца остался лишь небольшой просвет в сплошном клубящемся сером хаосе.

«Однако насколько же переменчива сибирская погода», – подумал Эрик, завороженно глядя на разыгрывающуюся смену влияния у него над головой.

Небо тем временем за какие-нибудь две минуты полностью затянула серая хмарь. Тучи бугрились и клокотали. Сперва на горизонте, а после и повсеместно по темно-серым подбрюшьям начали прокатываться белые всполохи зарождающейся грозы. Эрик шел прямо навстречу грозовому фронту. Прямо на его глазах серые тучи стали черными. Сильнейшие порывы ветра дули ему в лицо. Вся улица одним мигом опустела, и теперь по ней туда-сюда летал всякий хлам и мусор. Подхваченная ветром газетная страница с шелестом, стремительно пролетев, приклеилась к лицу Эрика. Он сорвал ее быстрым движением руки и рассмеялся.

Тем временем к белым всполохам в небе добавились еще и электрические разряды, которые яркими изломанными зигзагами протягивались от одной тучи к другой. Они напоминали обрезанные и растрепанные, переплетенные металлические нити стального троса, только состоящие целиком из желто-белого света.

Эрик стоял посреди завораживающего стихийного фейерверка, раскинув в стороны руки, и хохотал, ощущая себя как никогда радостным и живым. В небе же теперь стало гораздо светлей от вспышек молний, все чаще и чаще озаряющих его яркими росчерками.

И вот одной из них, видимо, стало тесно и скучно в вышине, и она шипящим огненным столбом ударила в дорожный электрический столб совсем недалеко от Эрика. Посыпались искры и опали переливающимся конфетти на асфальт дороги. Провода оборвало, и они добавили огня, заискрив при ударе о мостовую. И тут же напротив еще одна такая же желтая молния ударила оземь, яркой вспышкой ослепив Эрика, так что он заслонил лицо рукой.

Когда он убрал руку, казалось, что звуки грозы чуть утихли и ветер вроде бы умерил свой напор. Эрик поднял голову вверх и увидел клочок синего неба в глазе бури, проплывавшем сейчас прямо над ним. Он смотрел на небо и видел, как вокруг этого глаза водоворотом бушует черно-желтый электрический океан. По небу прокатился долгий и страшный своими децибелами громовой раскат. В ответ ему загудели сигнализации припаркованных вдоль дороги машин.

Эрик опустил руки и с удовольствием вдохнул свежайший, напитанный озоном грозовой воздух. Он закрыл глаза и просто дышал, с каждым вдохом наполняясь свежестью и радостью, а еще каким-то первобытным почитанием и преклонением перед природной мощью.

Ветер тем временем снова усиливался, глаз бури быстро уходил дальше. И вот вскоре опять стало темнеть, а желтые электрические нити быстро вернули себе полное господство в небе. В этот миг прямо напротив Эрика посреди проезжей части чуть ли не в разделительную двойную сплошную линию три раза ударил ярко-желтый кривой электрический столб. Гром и шипение от него, казалось, вытеснили все вокруг, полностью захватили сознание и выжгли ярким огнем все посторонние мысли. Зрение на время покинуло Эрика. Перед его глазами плыла белая пелена, а в ушах звенело тонким комариным писком. Когда пелена рассеялась, он увидел, что в том месте, куда ударила молния, выше домов поднимается столб густого серого дыма, от которого концентрически по дороге стелются такого же цвета дымные кольца.

Дымный столб был от Эрика шагах в тридцати, и Линдгаард после недолгого колебания медленно пошел к нему. Пока он не спеша, осторожно, успокаивая себя тем, что снаряд не падает два раза в одну воронку, сокращал дистанцию, дым перед ним стал рассеиваться. Эрику показалось, что прямо там, в эпицентре недавней электрической атаки, стоит какая-то фигура. Он тряхнул головой, протер глаза и ускорил шаг. Дым продолжал редеть, и Эрик обнаружил, что не ошибся.

Прямо там, в тающих серых клубах, стоял человек. Когда Эрик подошел совсем близко, он понял, что человек этот очень высок – пожалуй, чуть ли не на полторы головы выше самого Эрика.

Рассматривая фигуру, оказавшуюся перед ним, Эрик не заметил, как вокруг начало светлеть. Грозовой фронт внезапно закончился, оборвался и теперь стремительно улетал прочь. Черные тучи рассасывались прямо на глазах, разрываемые ветром. Но Эрик всего этого не видел, он был сильно увлечен изучением незнакомца, буквально свалившегося с неба.

Незнакомец этот был одет в сапоги черного цвета, доходящие до половины голени, сверху отороченные мехом. В них были заправлены темные свободные брюки. Сверху брюк от тяжелого ремня с красивой резной пряжкой яркого металла, похожего на какое-то очень светлое золото, вниз уходили двубортные фалды из плотной ткани в темно-зелено-серую клетку. В качестве верхней одежды на гиганте было нечто среднее между полушубком и пальто – черное и длинное. Борта его были также украшены красивым лоснящимся мехом, скорей просто декоративным, поскольку пальто не выглядело очень уж толстым и теплым. В расстегнутом вороте виднелся темный джемпер. Две его верхние пуговицы были расстегнуты, благодаря чему на шее можно было рассмотреть украшение в виде ворона, выполненное из того же самого металла, что и пряжка ремня. Птица была сделана мастерски, в мельчайших деталях. На месте глаз у нее были два сияющих синих камня.

На голове же у незнакомца была копна светлых волос, отливающих огненной рыжиной в солнечном свете, который вновь разливался по небу. На лоб спадала челка, под которой горели синим огнем в тон камням на украшении-птице большие проницательные глаза. Эрик взглянул в них, но долго смотреть не смог, ведь за их льдистым сиянием ощущалось что-то нездешнее, древнее и видевшее такое, что не под силу даже представить простому человеку. Нижнюю часть лица рыжеволосого гиганта обрамляла густая, но недлинная борода. Борода эта была даже не рыжей, а, можно сказать, красной.

– Ну, подходи уже полностью, раз начал, – низким раскатистым басом сказал незнакомец, а потом от души улыбнулся, обнажив блестящие белые зубы. В уголках глаз его кожа собралась в морщинки, указывая на добрый нрав и на то, что улыбался этот человек часто и искренне.

«Человек ли? – подумал Эрик. – Вряд ли…»

Он подошел с задранной головой, ведь его визави был действительно намного выше и к тому же изрядно шире в плечах.

– Я Тур, здравия тебе! – с этими словами рыжий гигант протянул Эрику руку – огромную лапу с толстенными пальцами, унизанную кольцами.