Когда здоровые завидуют больным. Когда здоровые больные. Часть 1

– Не добил, – хихикнул Слава и опять принялся вытирать топор.

– И не донес, – нервно хихикнул я

– А мне мозгов это явно не добавит, хотя ему их ты явно убавило – Виталя посмотрел на свою одежду, обляпанную мозгами и на, практически безголовое, тело.

Наташа выглянула из кухни, посмотрела на зрелище – стоят три идиота, все в крови и ржут. – Идиоты безмозглые, блин. – И ушла обратно отпаивать раненного Серегу спиртом.

– Тут только один безмозглый, – захлебывался смехом Виталя.

– Остальные с мозгами и в мозгах, – вторил ему Слава.

Первым закашлялся от смеха Виталя, потом и мы со Славой. Кашель остановил истерику. Мы уже втроем унесли тело безголового Кольщика, положили между теплицами, чтобы не было видно соседям. Пошел снег, и тела должно было присыпать.

– Дымом что ли тянет? – Слава начал оглядываться. – Ага, вон и зарево. А вон ещё одно. Я посмотрел в ту же сторону – действительно – горело на соседней улице. Тут мы услышали крики, звон рельсы, по которой кто-то колотил, призывая людей на помощь.

– Пожары, вроде тушат, – начал я, – может, поможем?

– От нас не далеко. – Медленно сказал Слава.

– Не наша проблема, – пожал плечами Виталя, – у нас вообще спирт подранок Серега уже полчаса в одного хлебает. Забей.

Но я не забил, накинул на себя пуховик, надел шапку, почистил штаны от крови. И вышел со двора на улицу. На перекрестке я повернул направо и потом ещё раз и подошел к горящему коттеджу на две семьи. Вокруг пожара бегали мужики с лопатами и закидывали огонь снегом, тушить уже не пытались, пытались не дать распространиться. Закидывали забор, теплицы, гаражи. Отдельно стояла группка женщин и шепталась. Среди них я углядел Марию Валентиновну – тетю Машу, как называли её мы за глаза в больнице – старейшую медсестру в отделении. Держась в тени, я отозвал её в сторонку пошептаться. Увидев меня, она сначала не хотела уходить, но решила, что народу много и ей ничего не грозит, подошла ко мне. Я выяснил, что в одном доме жила семья – родители и два взрослых сына – рыбаки охотники, в соседнем – родители и дочка Настя. Загорелось со стороны первой семьи – это было видно по догорающей половине и горящей второй. Выяснилось, что наша врачиха внезапно свалила из деревни ещё три дня назад, то – то мы её не видели. Медсестры знали, но молчали – мало ли – вдруг вызвали в город или в Иркутск. Вернется – расскажет. Когда пропал свет и появились сообщения об аварии, медсестры просто на нас забили. Врача нет, а разрешение подобных ситуаций – это её головная боль. В больнице отбросы общества – к нам даже подходить иной раз страшно, а на наши претензии, про отсутствие тепла, медсестрам всё равно ответить нечего было бы. Вот они и решили, что мы там тихонько замерзнем. Всё равно – смерть пациентов – это проблема врача. В конце концов, списали бы на туберкулез и синьку. Поэтому тетя Маша и не особо обрадовалась, когда увидела меня. Медсестры нас уже давно похоронили, а мы живы и здоровы. Про наш легкий грабеж больницы и как мы выжили и где живем, я скромно промолчал. Сказал, что у знакомого. На мой вопрос про бензин, тетя Маша ответила отрицательно – почти у всех дизель, запасов не так много – дизель выдыхается. А нам, лучше бы сильно не светится в деревне или вообще свалить – местные нас и раньше недолюбливали, а тут по деревне непонятно какие слухи ходят про красноглазых зомби с города. А мы как раз с города.

– С рельсой вы классно придумали. Старая система оповещения, но действенная. – Я кивнул в сторону висящей на крыльце рельсы, по которой наконец-то перестали добить. Пожар шел на убыль.

– Старожилы вспомнили, сотовая связь не всегда же была. Считай, в каждом дворе теперь висит такая и прут железный рядом.

Внезапно раздался окрик: – Тетя Маша, а ты с кем там? Чё то я узнать не могу?

– Сразу не беги, а то за тобой побегут, – прошептала тетя Маша и пошла к паре мужиков, которые насторожено, шли от пожара в нашу сторону. – Что случилось?! – громко спросила она, отвлекая внимание. Снег усилился, и видно было действительно плохо.

– Сейчас поссу и подойду, – басом крикнул я, а сам бочком пошел к перекрестку.

– Серый ты что ли? – Крикнул один из них. – Мы Настьку нашли, она лопочет что-то не понятное про красноглазых.

– Ща буду! Прижало, бля! – поворот уже был недалеко, а мужиков уже было почти не видно. Я завернул за угол и побежал, стараясь держаться середины дороги, чтобы не оставлять следов. Слышал крики, но естественно не останавливался. Было темно, фонари не горели, погоня, если и была, то отстала. Забежав во двор, я захлопнул калитку и присев на крыльцо, вытер лицо снегом. Слава с Виталей, услышав меня, выскочили во двор. Я махнул рукой, Слава подошел к калитке – посмотрел на меня, на снег – сходил за метлой и замел мои и свои следы на улице. Зашли мы вместе. Я рассказал про диалог с тетей Машей.

– Вот суки, – зло сплюнул на пол Виталя. Наташа угрюмо посмотрела на него и пошла за тряпкой, вытирать пол. Ей сегодня и так досталось убирать в комнате остатки Кольщика.

Затем рассказал про Настю, о красноглазых и свой забег до дома.

Серега мрачно посмотрел на опухшую руку. Виталя наливал всем спирт.

– В общем, в деревню посветлу, пока не суемся. Мало ли. – Тут я вспомнил про слухи о красноглазых. – Кстати, ты глаз Кольщика видел? – Спросил я Виталю.

– Ну, видел, – Виталю больше интересовал спирт, – красный такой.

– Как у Сереги? – Спросил я.

– Бля, а точно.

Серега побежал к зеркалу, посмотрел в него и, повернувшись, испуганно уставился на нас, – Мужики? Вы чего?

– Серега, а у тебя температуры нет? – Вкрадчиво спросил я и взял в руки полено.

Виталя напрягся, а Слава потянулся за топором, в углу проснулся Денис. Ничего не понял, но, хотя бы молчал.

Температуры у красноглазого Сереги не было. Температура у Сереги появилась под утро. Также появился румянец, окончательно распухла рука, и он знакомо не приходил в себя.

День третий

Спал я на диване. Болезнь Сереги не счел веской причиной для того, чтобы выделить ему место на диване. Всё равно он труп. Ночью просыпался от секса. Секс был не у меня – просто в нем учувствовала моя нога, а иногда и рука. Слава дергался на Натахе, и иногда она хватала меня за руку, а моя нога переплеталась с её. Заснуть опять было не реально от охов ахов и тряски, я ушел курить, когда вернулся, влюбленные уже спали в обнимку. Я тоже завалился спать дальше. Проснулся я ближе к обеду. Наталья принесла мне мои 4 таблетки, чертовы таблетки, и стакан воды. Я выпил таблетки, поморщился от её пристального взгляда. Чего это она? Похмелья не было, но была тяжесть. Все уже проснулись, я встал позже всех, в принципе, не удивительно – никто из них вчера от толпы не бегал. Выйдя на улицу и поссав красной мочой в сугроб, утренний таблетки так красили мочу, я подошел к Денису, молча колющему дрова. Была уже изрядная куча дров, но ему по ходу реально нравилось колоть дрова. Затянулся сигаретой и прокашлялся, по утрам из-за курева и туберкулеза кашляли все, разве, что, кроме Наташи.

– Денис, извини, вспылил вчера, – неловкое чувство вины всё – таки долбило меня вчера весь вечер, – понимаешь, телефоны не работают. Совсем. Если хочешь, можем поискать твой телефон вместе. – Я попытался загладить вину.

– Да я нашел уже, – небрежно ответил Денис. – Совсем не работают? – Не доверчиво переспросил он. – Но экран же светится?

– Сети нет. – Ответил я и пошел в дом. По-извинялся и хватит с него. Скинул ботинки у двери, я ловко выхватил, у Витали, кружку чая. Понял, что нет Славы.

– На рыбалке. – Ответил Виталя.

Часам к двум вернулся Слава с пустыми руками. – Здесь рыбы нет, – мрачно пошутил он, – Ушла куда-то рыба, – добавил, немного подумав, Слава. Я уже позавтракал, остальные пообедали, и опять под пристальным взглядом Натальи все выпили таблетки. Я созвал семейный совет – первым попросил отчитаться Наталью, когда собрались все, кроме Сереги, который был в отключке. Наталья рассказала, что выдала всем таблетки, и проследила, чтобы все выпили. И правильно, что следила, даже за мной. Мне тут заразные не нужны и ей тоже. Состояние Сереги было аналогичное Кольщика – я подумал и попросил Славу зафиксировать подранка, а то мало ли.. вдруг Славы не окажется рядом и его верного топора. У меня была мысль завалить его по-быстрому, Наталья в ответ промолчала, но засипела сердито – оно и понятно – клятва Гиппократа и всё такое. Слава же с Виталей переглянулись и одновременно отрицательно покачали головами: – Не по понятиям это. – Процедил Слава.

– Да и жратва пока есть. – Непонятно почему добавил Виталя и, смутившись, замолчал. Как-то за игрой в 101 он обмолвился, что участвовал в побеге, но потом всячески избегал этой темы, а один раз и вообще меня послал чуть ли не прямым текстом, когда я от скуки попытался узнать детали побега.

Потом был очередной перекур и мои мысли по поводу свалить. Ни у кого больше просто никаких идей не было. После вчерашнего забега я решил не шариться по деревне в поисках бензина и не злить местных – решили поехать в Новую Игирму, для этого нам нужны были:

Бензин до Новой Игирмы – есть

Палатка и спальники – нашли в сарае. Палатка на троих, спальников тоже три. Проблема, но не критично. Там же нашли лыжи.

Еда и сигареты – есть, но немного.

Оружие – топор и ножи, но нужен огнестрел – с этим беда.

Узнать дорогу – у местных выясню.

Что делать с Серегой было непонятно, но судя по тому, как болел Кольщик – проблема вечером должна была разрешиться естественным путем через отсекание головы топором. Дениса решили, точнее я решил, не брать, но еды ему нужно было оставить. Выдвигаться надумали завтра с утра, а сегодня запастись едой. Для этого мы с Виталей должны были пойти в магазин. Заглянуть в продовольственный за ящиком тушенки и парой блоков сигарет. А также нужно было посмотреть, чего нам не хватает для поездки в хозяйственном, жалко, что ружья нигде не продавались. Уже не скрываясь от остальных, я поинтересовался, обчистил ли Виталя тайник и не нашел ли он денег на террасе? Обычно, жадный до денег, Виталя проникнувшись общей идей валить, домой, не кривляясь и без принуждения, принес около 4000 баксов, 5 мешочков с украшениями и порядка 35000 рублей. Пятитысячные оказались в неприметной жестянке с рыболовными снастями. А сама жестянка лежала на полу террасы под куртками в углу, вот я её и не заметил.

Мы пошли с Виталей по магазинам. Перед этим Виталя принес из сарая санки, которые нашел там, когда искал палатку со спальниками, а я по наитию взял пару неприметных обручалок из мешочков. Подходя к площади, мы заметили небольшую толпу в углу. Приблизившись, я разглядел виселицу, с двумя болтавшимися от ветра, на ней телами. От толпы отделилась медсестра Ольга и пошла нам на встречу. Я решил не вспоминать, что она нас кинула в больнице. Она, видимо, тоже. Повешенные оказались теми самыми сыновьями из сгоревшего дома. Они ночью напились, поругались с предками. Пока они остывали от ругани на улице, им на глаза попалась симпатичная соседка Настя. Голос водки заткнул голос разума и разбудил голос плоти. Они изнасиловали Настю, вернулись домой. Чуть позже к ним с разборками прибежал отец Насти, получил по голове, следом по голове получил и собственный отец. Пожар получился случайно – от не затушенного бычка, но в нем сгорели родители братьев и родители Насти. Саму Настю нашли рядом с домом, она надышалась дымом, но выползла. Братьев же нашли мирно спящими в бане. Так как до полиции не дозвонишься – суд, приговор и казнь организовали сами. Результат вонял мочой и фекалиями на виселице.

Про бензин Ольга ответила отрицательно, а про оружие я у неё спрашивать не стал. Мы и так бандюги в её глазах. Даже я.

В магазине, нас встретили, как обычно приветливо, чуть ли не матами. Ящик тушенки отказались продавать. Даже за наличные. Продали 5 банок за тысячу каждую. С сигаретами была такая же беда – пару блоков отдали за 5 тысяч и кольца.

Выйдя на улицу, я почесал голову и отозвал Виталю в сторону.

– Ты магазины брал? – Виталя неопределённо пожал плечами. – Сходи за угол поссать. Посмотри на дверь от склада. – Виталя послушно ушел. Я закурил. Задумчиво поглядывая на пустующий дом Нади.