Клеомена. Ольгерд. Целитель и Пастух

– Хм… – сестра с сомнением взглянула на неё, но не стала больше расспрашивать.

Клеомена была уверена, что герцог интересовал сестру. Что-то неуловимо переменилось в её поведении, она всегда тщательно следила за собой, но теперь на щеках сестры нередко играл румянец, глаза блестели, наряды все были как на подбор. Она стала ограничивать себя в еде, чтобы похудеть. Пока это давало мало пользы.

Противно смотреть.

Мимо них попыталась проскользнуть Ал, и запястье Клеомены пронзила неожиданная резкая боль. Она дёрнулась и толкнула Ал.

– Ай! – взвизгнула та.

– Что с тобой? – забеспокоилась Снежна.

– Ничего, – ответила Ал.

– Запястье сломано или вывихнуто, боль невыносимая, – сквозь зубы процедила Клеомена.

– Откуда ты знаешь? – удивлённо воззрилась на сестру Ал. Снежна тоже не скрывала удивления.

«И правда, откуда?» – подумала Клеомена, – «само прыгнуло на язык».

Она говорила о том, что чувствовала сама. Это её запястье болело сейчас.

– А ну покажи-ка! – Снежна и Фелиста засуетились вокруг Ал, и той волей-неволей пришлось продемонстрировать уныло обвисшую конечность.

– Почему ты скрывала?

– Как это случилось?

Ал молчала, уставившись в пол. Рука Клеомены изводила её. Фантомные боли, так он сказал.

– Я отведу её к Люмену. Не беспокойтесь, – сказала Клеомена.

Фелиста и Снежна удивлённо переглянулись, но возражать не стали.

***

– О чём ты думала? – увещевал главный целитель Ал, – рука побывала в настоящей мясорубке! Ещё немного и даже я не смог бы ничего сделать.

Он обработал руку сестры прозрачным, резко, но приятно пахнущим составом, запеленал как младенца, потом долго держал больную руку принцессы в своих ладонях. Клеомена внимательно наблюдала за ним во время всего действа. Раньше она никогда не придавала значения тому, что делают целители. Это была закрытая каста, не раскрывающая своих секретов.

Пока Люмен ходил за мазью, Ал внимательно и серьёзно взглянула на сестру:

– Не расспрашивай.

– Не буду, – ответила Клеомена.

Её не заботило то, во что впуталась младшая сестра. Со своими бы проблемами разобраться. Эти боли, возникающие из ниоткуда и исчезающие без следа, очень ей не нравились. В этот раз запястье перестало болеть, когда Люмен использовал на Ал мазь.

Очевидно, что Клеомена каким-то образом почувствовала боль сестры.

Когда Ал скрылась за дверью, Люмен медленно стал убирать со стола. Клеомена ожидала, что он заговорит, но тот отчего-то тянул время.

– Что со мной происходит? – требовательным тоном спросила принцесса, – второй раз за день творится что-то совсем непонятное. У меня болят чужие зубы и руки! – она почувствовала, как внутри всё сильнее разгорается гнев, он подхлёстывал её говорить всё громче, переходя на крик, – почему какая-то служанка по скудоумию не следит за собой, а страдать должна я? Почему моя неразумная сестрица вредит себе, а мучаюсь я? Как это прекратить? Ты что-то знаешь об этом. Говори сейчас же!!!

Она довела себя настолько, что тряслась от гнева. Дыхание перехватило, принцесса глотала воздух не в силах сказать что-нибудь ещё.

– Садись, – пригласил Люмен, – я приготовлю чай.

– Пить здесь? – принцесса брезгливо покосилась на небольшой столик, на котором только что целитель проводил перевязку.

Мужчина невесело усмехнулся:

– Это ещё имеет значение? Но я имел в виду стол, что у окна.

Клеомена отшатнулась, когда целитель подошёл, но он не обратил на это внимания. Он взял её под руки и почти силой усадил за маленький столик, накрытый кружевной светло-серой скатертью.

– Тебе нужно успокоиться. Мой чай поможет. Я знаю, что говорю.

– Ты так и будешь молчать?

– Я говорю с тобой, – мужчина уже молниеносными движениями забрасывал в стеклянный заварник листья, лепестки и сушёные ягоды из многочисленных банок, стоящих на полке. Его движения почему-то завораживали и успокаивали, но принцесса не дала сбить себя с толку.

– Ты разговариваешь со мной так, словно мы равны. Так нельзя.

– Тебе придётся с этим смириться. Со своими учениками я разговариваю только так.

– Опять какой-то бред, – поджала губы принцесса, – мне нечему учиться у тебя.

– Ошибаешься, – Люмен разлил по чашкам приготовленный отвар, – эффект был бы лучше, если бы мы дали ему настояться. Но я немного ускорил ход вещей.

– Магия? – Клеомена с ужасом взглянула на чашку, словно оттуда на неё таращился уж, – это пить я не стану.

– Дар целителя, – пояснил мужчина, – это благодать, посланная мне одним из Семёрки. В нём нет скверны, и он дан людям во спасение. Тебе нечего бояться. Выпей, и я расскажу тебе то, что тебе нужно знать.

Не отрывая подозрительного взгляда от лица Люмена, Клеомена сделала несколько глотков. Повеяло сороколистником и сладким духом гривицы, кислинкой напомнила о себе дикая синевика, зашептала розовая трава, она чувствовала, как медленными, но настойчивыми тёплыми волнами напиток разливается по всему телу. Не удержавшись, принцесса выпила весь «чай», не обжегшись, и ощутила, как спокойствие и уверенность достигли кончиков пальцев ног и рук.

Чашка Люмена осталась нетронута, хотя она видела, как он подносил чашку ко рту одновременно с ней.

– Сам пить не будешь? – подозрительность снова вернулась.

– Уговорить пациента принять лекарство можно, сначала приняв его самому, – пояснил с лёгкой улыбкой Люмен, – или сделав вид, что принимаешь. Мне сейчас это средство только помешает.

– Хитрец, значит. Так что там насчёт учителей и прочей чепухи?

Люмен встал.

– Пойдём, – сказал он, – нам нужно срочно поговорить с королём Робертом.

– О чём?