Бездорожная сказка

– И там может быть подобная башня? – уточнил Стрелец-молодец.

– Вполне, – согласилась я. – Но не слишком ли это удачным совпадением окажется?

– Наши недруги явно в курсе твоего маршрута, – высказала догадку Ягуся. – Возможно, и точки для этой игры в записочки подобраны именно по плану, составленному для тебя моим внучатым зятем.

– Значит, едем по плану? – я почувствовала некоторое облегчение при мысли, что маршрут поездки не меняется.

– Я вижу в этом определенный смысл, – поддержала меня Ягуся. – Судя по карте, мы действительно доберемся туда к ужину.

– Тогда в путь?

– Да, поехали.

Избушечка даже не стала дожидаться команды. Едва услышав наше решение, она решительно шагнула в сторону горной дороги. Ягуся поспешно села на свое кресло навигатора. А я решила заняться приготовлением творожников и ватрушек. В конце концов, до торжественного ужина еще далеко, а утренний перекус салатом уже давно переварился. Да и творог надо было использовать еще сегодня, чтобы не испортился.

***

Завершающую запись дня делаю уже поздним вечером. Нас расположили в роскошном трактире княжества Мурольского. Точнее, его филиале для вип-персон. Это трехэтажный современный терем, выстроенный в местных архитектурных традициях, но с соблюдением всех норм для комфортного проживания особы царских кровей. Поскольку наша делегация состоит из трех человек и одного кота, то каждый из нас (кроме животного) получил в свое распоряжение целый этаж. Лучезар расположился на первом этаже, у входа, как и положено телохранителю. В моем распоряжении оказался второй этаж с двумя спальнями, обставленными несколько аскетично, но уютно. Здесь же есть еще каморка для горничной, но Ягуся отказалась ее занимать и ушла на третий этаж, оборудованный тремя спальными местами под скатами крыши. Кот пометался между нами и в итоге определился на сон на ступеньках деревянной лестницы между моим и Ягусиным уровнем. Избушечку припарковали на покой во дворе, в окружении изобильного количества мешков с провиантом.

Трактир произвел на меня столь сильное впечатление, что я в первую очередь о нем информацию записала. Вернусь чуть назад в хронологии.

Прибыли мы по расписанию, сумев наверстать потерянное из-за травмы Избушечки время за счет отмены одной брони в Орлиных землях. Впрочем, никаких делегационных поручений на этом отрезке пути у меня не было, так что мы просто поменяли место ночлега по сути. Теперь же вернулись к маршрутному листу. В Мурольское княжество мы прибыли уже в сумерках, однако княжеский град, возвышающийся на горе, был заметен издалека за счет праздничной иллюминации. Нас встретили торжественным фейерверком (Лучезар слегка напрягся, конечно, но пальба оказалась мирной). Новый князь Мурольский, оказавшийся весьма юным, лично приветствовал меня. Под зажигательные танцы шутов мы прошли по длинной лестнице во двор града, где были накрыты богатые столы. Пир не затянулся. Я мило беседовала с матерью-княгиней, а Ягуся вела глубокомысленные разговоры с ее сестрой. Юный князь старался казаться важной персоной, но иногда забывал об этом и хохотал как мальчишка над выходками шутов. Надо сказать, что их при княжеском дворе чрезмерное количество, а шутки их порой находятся на грани приличия.

Перед очередной переменой блюд я торжественно обменялась подписями с юным князем на обновленном документе братания и вручила ему папенькино приглашение на празднества. Сытный и плотный ужин после целого дня в дороге настоятельно склонял меня ко сну. Вдовствующая княгиня заметила это и волевым решением завершила трапезу. Нас проводили в подготовленные покои, которые я уже описала выше. Поскольку находятся они не в княжеском граде, то нас доставили туда в паланкинах, вызвав приступ недоумения у Избушечки. Сопровождавшая нас челядь (да и сама правящая семья) с удивлением и даже некоторым страхом смотрела на нашу ворчливо скрипящую бревнами Избушечку, шагавшую в арьергарде процессии к филиалу трактира.

Утомленная, я отказалась от услуг горничных, со вздохом облегчения заняв предложенные мне покои. Однако сразу после плотного ужина ложиться спать вредно, поэтому я неспешно выкупалась в заботливо подготовленной горячей ванне, даже простирнула некоторые предметы своего запылившегося гардероба, а затем села заполнять страницы дневника. Ночь уже давно накинула свое черное покрывало на наш городок, но завтра мы никуда не едем, запланировав провести в этих уютных и гостеприимных местах не одну ночь, а хотя бы пару. Так что я могу спокойно отдохнуть. И без особенных последствий нарушить режим дня.

7 день лета, или Сыр

Как приятно проснуться на просторной постели под многозвучные трели птиц! Я даже не сразу поднялась с кровати, позволив себе понаслаждаться утренним хором. Иногда в этот хор второй октавы вплетались не столь изящные звуки сочного похрапывания, и я не могла определить их источник: то ли снизу Лучезар подавал сигналы, то ли сверху Ягуся дополняла басами мелодию. Зато тонкий посвист крепко спящего прямо у моей двери Кота я опознала без колебаний.

Долго находиться в бездействии было не в моих правилах, поэтому я решительно откинула одеяло. Кстати, очень теплое: горный воздух ночами весьма прохладен даже в жаркие летние дни, что уж говорить о весне. Я подошла к окну. Оказалось, что это вовсе не окно было, а дверь, ведущая на балкон. Я открыла ее и вышла на свежий, чуть прохладный воздух. Конечно, предварительно оглядела окрестности из-за занавески: мало ли какое тут окружение, а я в ночной рубашке, пусть и весьма плотной. Но филиал трактира располагался достаточно уединенно. Ближайший двор основного здания находился на значительном расстоянии и был отделен от нашей территории высокими и густыми кустами. Так что я имела возможность шагнуть на балкон и, облокотившись на кованые перила, вдохнуть утренний воздух.

Солнце еще не взошло, но его скрывали лишь гребни гор, так что было уже светло. Небо – абсолютно ясное – уходило в бесконечную высь, постепенно меняя свои оттенки от светло-желтого до нежно-зеленого там, где ночь только-только отступила. Прямо перед моими глазами раскинулось не слишком большое озеро, окаймленное не очень высокими в этой части горами – более крутые склоны находились за моей спиной, и сейчас я не могла их видеть. Справа виднелся пик уже по-настоящему высокой горы, на ней даже не было деревьев и, кажется, белые кляксы были снегом, а не россыпью камней. На самой верхушке было какое-то строение, но с моего балкона невозможно было понять, что это: дозорная башня, часовня или просто скала.

Однако вдоволь полюбоваться красотами пейзажа я не успела. Опустив глаза, чтобы взглянуть на Избушечку, я увидела, что прямо на мостовой перед входом в наши отдельные покои лежит довольно большой лист бумаги, прижатый камнем. У меня не было совершенно никаких сомнений, что это очередное послание от похитителей моих родителей. Поэтому томная утренняя нега сменилась возбужденной активностью. Я поспешно переоделась в приготовленное с вечера платье и рывком отворила дверь, едва не наступив на Кота. Впрочем, тот уже не спал и с готовностью вскочил с места.

– Ты куда это? – спросил он.

– Там очередное письмо лежит, – прошипела я в ответ.

Впрочем, могла бы и не снижать голос: Ягусины рулады (это она была их источником) не прервались, а Стрелец-молодец, спавший на мягком диване на первом этаже, даже не пошевелился, когда я прошла мимо него к входной двери, только пробормотал что-то во сне. Мы с Котом вышли на улицу.

– Ну, и где? – спросил Кот.

– Да вот же!

Я отбросила в сторону камень и развернула лист.

– Опять ничего не написано! – возмутился Кот.

– Но начерчено, – возразила я.

Разглядывать письмо на весу было неудобно, поэтому я отнесла его в небольшую беседку, стоявшую напротив входной двери в терем. Там был стол и две лавки, предназначенные для вечернего чаепития гостей терема, так что я аккуратно разложила послание на ровной поверхности и уселась на скамью, чтобы иметь возможность внимательно изучить его.

– Это карта! – сказал Кот, устроившийся на моих коленях и с вниманием изучавший полученное сообщение вместе со мной. Я прижала его правое ухо, закрывавшее мне обзор.

– Это не карта, а план местности, – уточнила я.

– Какой именно?

– Да вот этой. Смотри, это наш трактир, это двор, это дорога подъездная.

– Ну да, ну да! – воодушевился Кот. – А по дороге этой нарисованы стрелочки. Это маршрут, да?

– И куда он ведет? – оглядела я местность, пытаясь сопоставить ее с планом.

– Пошли узнаем! – Кот возбужденно потоптался по моим коленям, приноравливаясь поудобнее спрыгнуть на землю.

Я решительно поднялась с лавки. Почему-то в моей голове даже не мелькнула мысль о неразумности самостоятельного следования указаниям полученной инструкции. Напротив, в душе жила уверенность, что именно мне и именно сейчас следует проследовать по указанному маршруту. Держа план в руках, я быстро спустилась по подъездной дорожке и вышла на узкую улицу. Следуя стрелкам, я повернула направо, пошла по этой улице, которая достаточно круто уходила вверх, ведя на гору. Миновала несколько домов, тихих в это время утра – то ли спали их обитатели, то ли вообще не жили там. Через несколько минут улица закончилась, упершись в очередной домик. Здесь следовало снова повернуть направо.

– Смотри! – окликнул меня Кот.

Он указывал лапой куда-то вверх. Я подняла голову и увидела над нами крепкую круглую башню. Именно такую, какая была изображена на том послании у камня на распутье. Взглянув на предложенный план, мы с Котом убедились, что стрелки на нем вели именно к этой башне: следовало подняться на гору и войти с тыльной стороны сооружения, где располагалась дверь. В этот момент мне следовало бы вернуться, взять с собой Стрельца-молодца или хотя бы Ягусю, и уже всем вместе войти в башню. Но я проигнорировала намеки здравого смысла. Кот уже ускакал вперед и успел вернуться с докладом, что все тихо, башня пуста, а вокруг ничего подозрительного. И я прошла оставшееся расстояние до входной двери в башню.

Было по-прежнему тихо. Очевидно, никаких нападений на княжество Мурольское не случалось уже несколько лет, необходимость в ежедневном присутствии дозорных на башне отпала уже давно. Возможно, сюда приходили раз в день во время общего обхода, но тропа не была вытоптана до земли, лишь слегка примята трава, намечавшая маршрут от большой дороги к входной дверце башни. Мне пришлось приподнять длинный подол зеленой юбки, чтобы не намочить его в утренней росе. Кот заглянул за приотворенную створку.

– Никого, – доложил он. – Мыши только.

– Мыши? – обеспокоилась я.

– Не волнуйся, они спят уже.

Лишь вступив в полумрак башенки, я поняла, что Кот имел ввиду не полевых, а летучих мышей: на балках потолка висели плотные черные кулечки. Запрокинув голову, я оценила возможность того, что эти ночные животные вдруг проснутся и спикируют мне в волосы. Возможность стремилась к нулю. Первые солнечные лучи уже проникли сквозь бойницы башни, а всем известно, что летучие мыши не любят летать при свете дня. Поэтому я успокоилась и приступила к осмотру помещения, чтобы найти очередное послание от похитителей. Иначе зачем было приводить меня в эту башню?

Круглые стены, сложенные из камней, поднимались вверх на высоту двух этажей. Узкая деревянная лестница, начинавшаяся у двери, прилепилась к стене и поднималась вверх на опоясывавшую по окружности помещения площадку. Там были прорезаны узкие бойницы. Через них можно было безопасно осуществлять дозор территории, а при необходимости – эффективно отстреливать подступающего противника. Поскольку внизу никаких признаков послания не было, я поднялась по этой лестнице на уровень выше и поочередно выглянула в каждую бойницу (всего их оказалось десять штук). И ничего не обнаружила. Цель приведения меня в эту башню оставалась неясной. Кот продублировал мои исследования и тоже испытал чувство разочарования.

Я присела на деревянный табурет возле бойницы с видом на озеро и наш трактир внизу, предварительно смахнув с него пыль.

– Ты что-нибудь понимаешь? – обратилась я к единственному доступному мне собеседнику.

– Неа, – беспечно ответил Кот.

– Какой смысл? – вопросила я. – Ничего не понимаю!

Кот почесал лапой за ухом, погружаясь в размышления. Я с трудом удержалась от желания тоже поскрести в затылке. Жест этот никак не помог бы мне в раздумьях и к тому же совершенно не подходил особе царских кровей.

И в этот момент грохот сотряс нашу башню. У меня вырвался не слишком элегантный вскрик, а Кот потерял равновесие, и его три опорные лапы разъехались в разные стороны.