Иван да Маруся. Сказка

И развернула карту.

***

Иван-царевич покинул отчий дом ранним утром следующего дня. Точнее, собирался покинуть. Но пока проснулся, пока позавтракал, пока с любимым конем попрощался – солнце уже довольно высоко поднялось на небосводе. Заботливая нянюшка набила походную котомку воспитанника пирожками с яйцом и луком, налила бутыль свежего кваса и завернула в чистое полотенце свежеиспечённый хлеб. Еще добавила баночку варенья, кусок сливочного масла, ломоть ветчины и связку баранок.

– Ох, Ильинична! – посетовал Иван-царевич при виде узелка размером с добрый сундук. – Я ж пешком, не донесу!

– Ничего, ничего! – не пожелала слушать возражений нянюшка. – Едешь на день – хлеба бери на неделю. Своя ноша не тянет. На сытый желудок и дорога короче. Носки надел?

– Надел.

– Меч наточил?

– Наточил.

– Кошель взял?

– Взял.

– А лук взял? Где колчан со стрелами?

– Так я с мечом! И вот нож еще за поясом.

– Шапку не забудь.

– Ну Ильинична! Какая шапка? Весна на дворе.

– Цыц! Сейчас самое опасное время. Солнце, может, и горячее, но ветра еще холодный. Р-раз – и носом начнешь хлюпать. А мне лечить тебя потом! Сказано: шапку надень!

– Ильинична! Я не маленький. Я невесту иду искать! – Иван-царевич отобрал у нянюшки свою шапку с меховыми отворотами.

– Иди-иди, – проворчала нянюшка. – Невесту он идет искать! И чего его родительский выбор не устраивает?! Всем ведь хороша дочка Шишка. И уходить никуда не надо… Ну, не надо морщиться. Иди-иди, погуляй перед свадьбой.

Царевич взвалил на спину котомку с припасами, поправил меч на поясе, проверил кинжал за пазухой, нахлобучил шапку, подтянул отвороты сапог, разгладил плащ на плечах и улыбнулся Ильиничне.

– Ну, я пошел! – возвестил он, получив от нянюшки троекратный поцелуй в щеки.

Марусю же никто не проводил. Она самостоятельно сложила в маленький узелок три пирожка, кусочек хлеба и крынку молока, переоделась в более ношеный сарафан, декоративно испачкала лоб и щеку золой и выбрала самые крепкие лапти из имевшихся. Уходя со двора отчего дома, девушка все же оглянулась, но никто не махал ей их окошка: сегодня утром ничто не мешало мачехе и сводным сестрицам сладко спать до обеда. Со вздохом Маруся сверилась с картой, определилась с направлением движения – строго на юг – и зашагала к городским воротам.

Погода была по-весеннему непонятной: солнце вовсю пригревало, заставляя скидывать шапку и расстегивать кафтан, синицы звонко тренькали свои песни, воробьи с наслаждением обсуждали, на каком кусте ещ? остались подбродившие за зиму ягоды рябины, но в тенистых переулках ещ? лежали остатки снежных запасов, ожидая ночных заморозков, а потому не спешивших превращаться в веселые ручейки. Маруся шагала по деревянным настилам, заботливо выложенным правительством в дар жителям столицы – без них можно было бы по щиколотку провалиться в весеннюю жижу.

Девушка пересекла главную площадь, привычно полюбовавшись яркими синими куполами царского терема и его белоснежными стенами, как раз только что помытыми по приказу царицы Марьи после зимних туманов и метелей. Затем миновала торговые ряды, пока еще пустые в столь ранний час, по главной улице спустилась к не главным воротам столицы (выход через Главные Врата добавил бы лишний час пути, а Маруся уже решила беречь силы) и оказалась на берегу реки. Переправляться через нее необходимости не было, так что девушка лишь сверилась с солнцем, определившись со сторонами света, прошла чуть по берегу, бросив в камыши горсть хлебных крошек, на которые тут же с кряканьем набросилась стая прибрежных уток, и спортивным шагом взяла направление на юг.

Из карты Маруся помнила, что на пути к Ближним Далям лежит обширный лес, и хотела успеть пройти через него засветло. Не то чтобы она никогда не выходила в одиночестве за пределы города, но все же до сих пор не доводилось Марусе отправляться столь далеко и надолго. С пером в руке и отрезком узелкового измерителя она подсчитала: до Дальних Далей добраться можно за семь дней. При условии равномерного и безостановочного движения. А это невозможно ввиду необходимости отдыха и питания. Так что смело можно и на пару недель рассчитывать. И это лишь путь в одну сторону.

Девушка вздохнула. Однако не в ее привычках было предаваться невеселым мыслям. Дорога ровная, крепкая, лапти тоже удобные, солнышко светит, птички поют – вот совсем нет повода для меланхолии. Опять же: можно отдохнуть от работы по дому!

Таким бодрым шагом путешественница миновала пристоличные деревушки, перешла по деревянному мостику маленькую речку, питавшую русло главной реки, пересекла березовую рощицу, вступила в довольно густой лес и слегка замедлила шаг ввиду ухудшившегося дорожного покрытия. Теперь это была просто колея, наезженная телегами, а после зимы еще не слишком высохшая. Вот Маруся и следила внимательно за дорогой, стараясь не попасть в лужу, поскользнувшись на глинистом покрытии. А вот по сторонам не очень смотрела, что оказалось ошибкой: опасность девушка заметила, только оказавшись перед ней лицом. Да и обратила внимание на опасность лишь потому, что та коротко и грозно рыкнула, заставив путешественницу замереть в месте. Чуть правее от лесной тропы в густом валежнике стоял на задних лапах огромный медведь. Он скалил зубы и рычал, глядя прямо на Марусю.

– Мамочки! – выдохнула девушка.

– Ррр! – сказал медведь.

Бежать? Но каковы шансы спастись? Кричать? Но каков в том смысл? Упасть в обморок? Но как это поможет? Оставалось лезть на дерево.

– Но ведь медведи тоже умеют лазать по веткам! – громко сказала Маруся дрожащим голосом.

– Что стоишь? – услышала она. – Беги, дура!

Но оцепенение не отпускало, добавив еще и недоумение: зверь говорил с ней?! Медведь снова коротко рыкнул и опустился на все четыре лапы. Маруся сдавленно пискнула.

– Бежим! – снова услышала она.

И только тут поняла, что это вовсе не лесной зверь к ней обращался, а такой же путник, как и она, решивший пересечь лес. Медведь пробрался сквозь заросли густого валежника и громко заревел.

– Он, наверное, только проснулся, – дрожащим голосом произнесла Маруся. – Голодный, поди, после спячки.

– И ты хочешь стать его весенним завтраком? – рявкнул незнакомец. – Шевелись!

Он схватил девушку за руку и поволок за собой в чащу. От неожиданности Маруся споткнулась, запутавшись в собственных ногах и юбке.

– Давай, давай, ходу! – Иван-царевич (все же уже поняли, что это был именно он?) тащил Марусю за собой через заросли кустов, ветки которых пару раз хлестнули девицу по лицу, чем привели ее в себя.

Сжав зубы, она устремилась вслед за своим неожиданным спутником, а медвежий рев за спиной лишь прибавлял убегающим панических сил.

– Не тормози! – приказал отрывистым голосом Иван, с ходу перепрыгнув через овражек.

– Не отставай! – велел он, перевалившись на животе через упавшее дерево.

Маруся только пыхтела, но ход не сбавляла, успевая еще уворачиваться от хлестких веток, которые ее нежданный спаситель не придерживал за собой.

– Куда… мы… бежим?.. – выдохнула девушка после очередной пробежки по ровной полянке, позволившей им ускориться. Впрочем, медведь тоже прибавил темп. Да и лап у него было четыре…

Юноша не ответил. Маруся сдернула со спины свою котомку, на бегу пошарила в ней, нащупала пирожки и с широким замахом бросила за спину. Об успехе этого маневра свидетельствовало внезапное прекращение топота за их спинами. Беглый взгляд показал, что медведь затормозил и занялся изучением внезапно появившейся еды.

– Ага! – выдохнул Иван-царевич. – Молодец!

И он с новой силой помчался через лес, таща Марусю за собой. А она уже и ног под собой не чуяла, и дыхание напрочь сбила. Неожиданно Иван резко повернул направо, а разогнавшаяся девушка не успела сориентироваться и продолжила мчаться вперед, не разбирая дороги. Молодецкий свист заставил ее сменить направление. Тем более, что она увидела цель их бешеного бега: местная достопримечательность – огромной высоты валун, по легендам, свалившийся с неба в незапамятные времена. Не снижая темпа, юноша домчался до основания валуна и с ловкостью горного животного взлетел на вершину, цепляясь за неприметные уступы. От страха и всплеска адреналина Маруся сумела повторить этот маневр без особого труда. Беглецы замерли на вершине камня, прижавшись друг другу исключительно в целях сохранить равновесие. Тяжело дыша, беглецы смотрели вниз, слушая, как ругается у подножия их убежища лесной зверь, как он тяжело дышит, рычит и изредка пробует вскарабкаться за добычей по гладкой каменной стене. Потом путешественники перевели взгляд друг на друга.

– Иван, – сказал царевич, опуская титулы и фамилию.

– Марья, – ответила боярская дочь, подражая в краткости собеседнику.

Они снова посмотрели вниз. Медведь снизу смотрел на них.

– А ты молодец, отвлекла его едой, – похвалил юноша, не отводя взгляд от опасности. – Вон какой худой после спячки. Голодный.

Опасность уселась на землю. Маруся слабо улыбнулась: