За тридевять земель

Выразительная пауза. Царевич-Иван поспешно заполнил ее:

– Клянусь.

– Царевна в облике лягушки, но в сердце своем вполне себе человек, также клянется в любви к новоявленному супругу, обязуется хранить ему верность, почитать, холить и лелеять в любом состоянии его духа и тела.

Снова пауза – теперь для Царевны.

– Клянусь, – неуверенно квакнула она.

– Настал торжественный момент обмена кольцами, которые навсегда свяжут наикрепчайшими узами два сердца, единые в своем любовном порыве.

Царевич-Иван извлек из колчана очередную стрелу – между оперением и наконечником болтались два золотых кольца.

– Не великовато ли? – обеспокоилась Царевна, протягивая перепончатую лапку.

– Кащей Никандорович лично их заколдовали, – пояснил жених. – Всеразмерные.

И натянул на пальчик Лягушки золотое колечко. Оно действительно сразу же уменьшилось, плотно обхватив фалангу Царевны. Полюбовавшись на изящную гравировку, украшавшую ободок ее кольца, Царевна в свою очередь нацепила второй символ брачных уз на палец жениху по доверенности.

– А теперь жених может поцеловать невесту! – радостно прокричало Зеркало.

– Хм, – сказал Царевич-Иван. – Там действительно так написано?

– Можешь перевернуть текст к себе буквами и прочитать, – обиделось Зеркало. – Я лишь цитирую написанное.

Царевна Лягушка выжидательно подняла глаза на мужа по доверенности. Царевич-Иван вздохнул и чмокнул ее в макушку.

– Э, нет! – подзуживало Зеркало. – Ты ж как муж должен ее поцеловать! Зря тебя Кащей прислал. Ничего ты не умеешь!

– Умею, – обиделся Царевич.

Получив положенный поцелуй в губы, Лягушка на мгновение замерла – а вдруг сейчас обратится в прекрасную девушку? Но нет, чуда не случилось, она так и оставалась зеленой земноводной. Вздохнув, она спрыгнула с ладони новоявленного полусупруга и вспомнила о своих обязанностях хозяйки дома.

– Я тебе постелю в гостевой светлице. А завтра…

– Завтра выдвигаемся в путь-дорогу, – согласился Царевич-Иван. – Дорога дальняя, путь заковыристый. Надо сил набраться.

И он с чувством зевнул. Царевна отправилась в гостевую светлицу, брошенное на столе Зеркало не имело возможности комментировать происходящее, а потому предпочло погрузиться в сон. Лягушка мановением лапки заставила подушки взбиться, простыни разгладиться, а одеялу гостеприимно откинуть уголок. Царевич-Иван не стал медлить и последовал примеру Зеркальца. Одна лишь Царевна половину ночи возилась на мягкой перине в своей опочивальне, силясь переварить события дня своего шестнадцатилетия. Как-никак, но замуж она вышла. Пусть даже и таким странным способом, когда вместо жениха присутствует его доверенное лицо (ах, какой какое лицо!), а саму церемонию ведет волшебное зеркало. И в попытках уснуть Царевна попыталась представить свое будущее. Отдаленные события казались слишком неясными. Зато ближайшие планы были вполне конкретны и даже складывались в четкий список:

а) навестить родителей и получить у них расписку о передаче невесты жениху

б) провести упоительный медовый месяц в обществе подложного супруга;

в) встретить настоящего супруга;

г) получить от него обратно свой истинный облик неземной красавицы.

В силу своего воспитания и возраста Царевна пока не могла представить, сколько подводных камней притаилось на пути ее стройных планов. Хотя один из них уже смутно чувствовала: впечатление от Царевича-Ивана явно не укладывалось в рамки великосветского поведения.

Размышляя и рассуждая, Лягушка мучилась бессонницей, пока ее не убаюкал зашуршавший по крыше терема летний дождик.

***

За прошедшие шестнадцать лет царь-батюшка изрядно изменился. На любом организме скажутся излишества всякие нехорошие – у царя на лице проступили следы обильных возлияний, а талию скрыли не менее обильные пиры. Но внешние изменения, хоть и бросались в глаза, но были гораздо мельче внутренних метаморфоз. Взгляд царя потускнел, пропал интерес к жизни. На охоту, например, уж года два не выезжал – слыханное ли дело для человека, не мыслящего себя без сокола на руке?!

Царица-матушка внешне мало изменилась. Как женщина благоразумная, она держала свои аппетиты в ежовых рукавицах, делала по утрам обливания холодной водой и посещая искусных мастеров по ликам не реже раза в год. Да и употреблять молодильные яблочки не брезговала. Поэтому формы сохраняли положенную возрасту аппетитность.

Утром прекрасного летнего дня царица наложила на лицо питательную маску и, ожидая ее воздействия, почитывала новости в волшебном блюдечке. Новости были стандартные: боярыня Прекрасная разругалась с супругом и теперь судится с ним из-за опеки над общими и приемными детьми; сапоги-скороходы убежали от хозяина, а детишки из соседней деревни их догнали и устроили местечковые соревнования; ступа самолетающая с пассажиром на борту потерпела крушение в болотистых лесах и на спасительную операцию местные лешие снарядили отряд из добровольцев, чему активно воспротивились болотные старожилы семейства кикимор, апеллируя к закону "Что с воза упало". Изучив свежие местные новости, царица пустила яблочко по блюдечку в обратном направлении – заграничные новости также интересовали правительницу. Но и там кроме светских сплетен не наблюдалось перемен. Разве что история принца Рыжего с его тайной метрессой стоила внимания.

Маска завершила свое благоприятное воздействие на кожу, и Царица приступила к удалению остатков питательных веществ. Яблочко по блюдечку замерло на голубой каемочке, ожидая дальнейших распоряжений. Царица прервала процедуру смывания маски и покрутила хвостик у яблока, переключив канал на семейные новости. На блюдечке проступил кабинет супруга, где тот сидел, пригорюнившись, на списанном троне (для парадной залы сиденье уж совсем не годилось, но для личных покоев послужит еще ого-го сколько!). В опочивальне старшего сына-наследника было темно – спал еще деточка богатырским сном, умаявшись на полуночной вечернике с друзьями детьми боярскими. В детской суетились няньки – младшие близняшки (мальчик и еще мальчик) как раз собирались позавтракать. В девичьей светлице дочки-погодки (Беляна, Заряна и Румяна) нехотя и вяло делали утреннюю зарядку под присмотром аглицкой гувернантки.

Наконец блюдечко переключилось на канал дальнего болотного терема. И высветило пустоту помещений. Обращенной в земноводное дочери в прописанных покоях не было. Царица открыла шкатулку и вытащила оттуда зеркальце в серебряной рамке. Контакт с большим настенным зеркалом терема установился, но ответного приветствия оттуда не последовало. Царица поняла, что пора начинать беспокоиться. Еще раз оглядев помещения болотного терема – не проявится ли старшая дочурка, нет ли следов разгрома, не оставлена ли записка какая на столе? – царица решительно вызвала прислугу энергичным потряхиванием колокольчика.

Однако в опочивальню царицыну вошла вовсе не вызываемая камеристка, нет, сам царь-батюшка протиснулся сквозь скромно приоткрытую створку тяжелой дубовой двери, разукрашенной искусной резьбой и оживленной яркой росписью. Поскольку процедуру смывания питательной маски с лица Царица прервала на полуслове, то супруг ейный слегка вздрогнул при виде белых разводов на лице жены. Но он быстро придал собственному лицу безмятежный вид.

– Душенька! – начал он беседу с поцелуя в плечико. – Чудно выглядишь.

Царица с сомнением оглядела свое и мужнино отражение в зеркале трюмо и, спохватившись, продолжила снимать маску с лица.

– Я уверен, ты уже в курсе, душенька, – пробормотал царь, покосившись на заливное яблочко на блюдечке с голубой каемочкой.

– Смотря, о чем, – молвила через ватный диск царица.

– О дочурке нашей старшенькой, – пояснил царь-батюшка.

– Ну? – неопределенно ответила царица. Благодаря волшебным дарам своей матушки, она всегда была в курсе новостей раньше царя и Цардумы, но не в случае с обращенной дочерью. Только вот признаваться в этом ей совсем не хотелось. Поэтому она притворилась, что занята косметическими процедурами, предоставив право слова мужу.

– Прибудет она во дворец наш нынче вечером, – вздохнул Царь-батюшка. – Обращения не произошло пока, как ты уже наверняка знаешь.

– Знаю, – почти не слукавила Царица, ведь теперь она действительно оказалась в курсе. – Но подробности мне неизвестны. Бессмертный отказался от своего слова?

– Вроде как нет, – опять вздохнул царь-батюшка. – Но явно что-то темнит.

– А у тебя информация откуда? – Царица наконец удалила остатки маски с лица и приступила к наложению изысканного, но в то же время незаметного макияжа.

– Прислали голубя почтового. Идут к нам тропами тайными, дабы в глаза не бросаться.

– Кто «они»? – ухватила главное в информационном сообщении царица.

– Дочурка наша, советник ейный, тобою наколдованный с таким мастерством… – супруг сделал паузу для благодарной улыбки, не дождавшись, закончил перечисление списка делегации: – И посланник кащеев.

– Что за посланник? Имя? Звание? Возраст? Имущественное положение?

Царица аккуратно подрисовала правую бровь.

– Ей-богу, душенька, знать не знаю, – отмежевался Царь. – Голубь только список визитеров предоставил. Вот, можешь почитать.

Царица отмахнулась. Супруг опять тяжко вздохнул. Жена наконец обратила внимание на эти намеки. Оставив попытки подвести под соболя левую бровь, она повернулась к собеседнику.