Пошел ты, Снежный!

Я вышла из машины и подошла к парню, сидящему на корточках. Он опирался на бетонную стену дрожащей рукой.

– Ты как? – взволнованно спросила я. – Ударь два раза, если жить будешь.

– Пришла послушать звуки моих страданий? – усмехнувшись, ответил он, не оборачиваясь на меня. Однако, Макс все же стукнул пару раз по бетонной стене остановки, и меня это знатно успокоило.

– Судя по тому, что у тебя есть силы иронизировать, тебе гораздо лучше, чем было мне с утра, – подметила я и вернулась в машину. Чтобы не слышать звуки, от которых моему желудку снова становилось плоховато, я прибавила радио.

Прошло еще долгих минут двадцать, прежде чем Максим смог доковылять до заднего сиденья автомобиля. Он достал воды и прополоскал рот.

– Может, ты беременный? – предположила я, делая потише попсовую песенку.

– Ха. Ха. – по слогам отчеканил Макс и сел прямо на землю у машины. – Права есть?

Я высунулась из Опеля и, широко распахнув глаза, уставилась на бледно-зеленого парня, облокотившегося на колесо.

– Ты шутишь, да? – спросила я, совершенно не представляя себя за рулем этого ржавенького транспорта. Дело, в общем-то, и не в самом Опеле. Я себя и за рулем Мерседеса с трудом представляю, но там хоть есть всякие навороченные примочки, которые в случае чего спасут мою задницу от аварии.

– Я не смогу сесть за руль, – жалобно протянул Максим, и мое сердце дрогнуло. Ему действительно было плохо, а я издевалась, – Так у тебя есть права или нет?

– Ну, есть, – нехотя призналась я, с опаской покосившись на педаль сцепления.

В памяти всплыл голос моего инструктора, по сто раз за занятие кричавшего на меня из-за неаккуратного обращения с этой неподатливой педалью.

– Значит, дальше ты за водителя, – констатировал Макс, поднявшись и помахав рукой, выгоняя меня с пассажирского сиденья.

На ватных ногах я вылезла из машины и, обойдя ее, села на место водителя.

Неспешно отрегулировала сиденье, подкатив его ближе к рулю и значительно приподняв над уровнем моря. Глянула на Макса, прикрывшего глаза и приложившего бутылку воды ко лбу.

– Может, подождем, когда тебе станет лучше? – на всякий случай поинтересовалась я.

– Просто двинь это корыто с места, – пробормотал парень, не раскрывая глаз.

– Ладно-ладно, – я потерла вспотевшие ладошки и, приговаривая под нос, стала вспоминать последовательность действий: Так, сцепление, первая передача…

– Ручник! – неожиданно громко рявкнул все еще живой полярник, и я дернулась, резко отпустив педаль.

– Я еще даже не поехала, а ты уже орешь! – прикрикнула я в ответ, – Если будешь сбивать меня с толку, я твое бездыханное тело довезу до ближайшего оврага. И кину там, вот увидишь! Уеду в Сочи на попутке!

– Боже, Полина, хватит болтать, – взмолился Макс, и я заткнулась.

Начала все сначала. Сцепление, первая передача, ручник. Плавно отпустила сцепление, параллельно прибавляя газ. Машина норовисто дернулась с места и тут же встряла, будто наткнувшись на невидимую преграду.

– Не бросай сцепление, – сквозь зубы процедил Максим, вцепившись пальцами в мою руку, крепко держащую рукоятку переключения передач. Невооруженным взглядом было заметно, как тяжело ему сдерживать крик.

– Я стараюсь, – пискнула я, сбросив руку Макса, и снова начала выполнять действия по оживлению Опеля, – Давай, малыш, мы справимся. Сейчас я нежненько отпущу сцепление, и ты поедешь…

Машина вздрогнула и плавно поехала по обочине. Широко улыбаясь, я вырулила на проезжую часть и чуть прибавила газу. Опель довольно заурчал, а я подбодрила машинку:

– Ох, умница, как ты мурчишь, когда за рулем профессионал! – самоуверенно заявила я, но Макс все испортил.

– Она не мурчит, а молит о пощаде. Меняй передачу уже, – раздраженно кинул он, и я, ойкнув, передвинула рукоятку.

Машин было мало, и я быстро осмелела, набирая скорость. Поглядывая на телефон Максима, установленный на панели в качестве навигатора, я сверялась с дорогой, что, в общем-то, было просто – ехали-то мы прямо и прямо.

Макс прикорнул, и мне это польстило. Если мужчина спит в машине, пока ты за рулем, значит, он тебе всецело доверяет. Ну или ему настолько хреново, что уже все равно, от чего умереть: от интоксикации шаурмой или от твоего стиля вождения.

Телефон полярника зазвонил, и на экране высветилась фотка моего любимого. Недолго думая, я приняла звонок на громкой связи.

– Петенька, привет! – звонко отозвалась я, не отвлекаясь от дороги, утопающей в июльском сумраке. Всем телом я ощутила, что Макс заерзал на своем месте, а значит, проснулся.

– О, Полли, малышка, я что, перепутал номера? – удивился Петя.

– Не зови меня Полли, – в который раз повторила я и ответила на вопрос: Ты почему-то звонишь своему вредному другу, а не любимой девушке.

Петя на том конце беззаботно рассмеялся, и Макс подал голос в привычной угрюмой манере.

– Вообще-то, я тоже тут.

Снежный вытащил из бардачка мятную конфетку и, похрустев фантиком, сунул карамельку в рот.

– Маааакс, что за фигня? Почему Полли у тебя за секретаршу? – спросил Петя, а я только вздохнула, снова услышав ненавистное мне прозвище.

– Она еще и за водителя, – нехотя признался Максим.

– Не понял! Ты хочешь угробить мою малышку? Ты бухал, что ли? – серьезным тоном спросил Петя, а я победно улыбнулась, ощутив приятную заботу о себе.

– Он просто обделался по пути, – вставила я, игнорируя тяжелый взгляд Максима.

– Поля обделалась еще утром, но я из вежливости решил не заявлять об этом, – отозвался он, а я сморщила нос и показала язык.

– Что там у вас происходит? – Петя явно волновался, а мы с Максом, имея в арсенале уже целое совместное приключение, будто сговорившись, промолчали в ответ.

– Макс, я хотел узнать, когда вас ждать?

– Ночью доедем до моих родителей, там денек перекантуемся и в путь. Потом полтора дня ехать с ночевкой, так что в субботу или в воскресенье утром должны приехать, – подсчитал полярник.

Петя задумчиво хмыкнул, будто взвешивая какое-то решение.

– Что такое? – не выдержала я.

– Полли, малыш, мы с подружками невесты присмотрели тааакое платье для тебя! Но мой резерв не станут держать до пятницы. Пришли мне свои мерки, я хочу купить его для тебя, – признался Петя, и мне вдруг стало тесно в машине. Тесно в самой себе.

Я не хотела ничего помпезного. Мне бы просто стать женой Пети. Без всех этих церемоний на берегу моря, фотосессий в пяти разных образах во всех популярных сочинских локациях. Без гостей. Без платья. Вернее, без невероятного сногсшибательного платья, а, зная Петю, – то, что он присмотрел, именно таковым и является.

– Может, все-таки купим что-то простое? – неуверенно спросила я.

– Полли, это наша свадьба! Первая и единственная. Все должно быть на высшем уровне!