Темные спасатели

– Сегодня пятница. Все выходные вы сможете провести дома, а сегодня время для ночной жизни.

– Нет, я …

– Видимо девушка слишком хороша для этого бара, дядя, – раздался голос сзади. Когда я обернулась, то увидела молодого человека с черными волнистыми волосами, высокого, с грустной улыбкой. – Не приставай ко всем, пожалуйста. Я же сказал, что скоро приведу своих друзей. – Он не смотрел на меня. Только подошел к дяде и, взяв его за локоть, повел в здание, они тихо перешептывались, пока дверь не открылась, где красовалась вывеска «La maison rouge de Toby». Они скрылись за красной дверь, забирая с собой и доносившуюся оттуда громкую музыку. Я узнала ее, это была песня «Doradо» Mahmood, Stefa Еbbasta, Feid. Через секунду, звуки снова пропали, они зашли в бар и дверь плотно закрылась.

Мне хотелось войти. Парень был очень симпатичный, знакомая музыка и мне нужно было что-то сделать, чтобы не идти домой. Так я и стояла на обочине оживленной улицы перед красной дверью в нерешительности. На самом деле было страшно. За этой дверью могло скрывать все, что угодно. От интересных историй до событий, которые лучше не вспоминать, но с другой стороны могло ничего и не произойти. Нужно было только протянуть руку и посмотреть,что же там меня ждет. Глубоко вдохнув и задержав дыхание, я сделала шаг вперед, обнимая холодную сталь ручки своими разгоряченными пальцами. Легкое движение вперед и музыка снова обрушилась на меня.

Запах сигарет смешался с ароматами хмельных напитков. Как ни странно, но было много людей. Зачем же тот мужчина звал меня? Длинная барная стойка располагалась справа от входа, слева находился ряд небольших столиков с винтажными коричневыми и красными креслами, диванчиками и маленькими пуфиками. Красные кирпичные стены окружали со всех сторон, кроме стены за барной стойкой, позади которой красовалась красная неоновая вывеска, которая гласила, что мы находимся в «La maison rouge de Toby». Никакого разделения на секции не было, все люди смешались в толпе, и ненароком иногда можно было почувствовать чье-то тело, которое касалось слишком многих интересных мест, которые в обычной обстановке оставались всегда нетронутыми, хотя, вернее сказать, даже под запретом.

Кудрявого парня и его дяди не было видно. Музыка сменилась на другую, кажется, начала играть какая-то испанская группа. Немного пройдя в зал, я увидела только что освободившееся места на высоком кожанном стуле около бара на отшибе. Стремглав я метнулась занимать место, потому что второй попытки могло и не представится. Победоносно вздохнув, я перевела взгляд на бар. Было очень много бутылок непонятного содержания, стеклянные полки ловили блики неона, а два бармена лавировали между гостями и резво смешивали напитки. Через пару мгновений я все-таки поняла, что один из этих парней и был кудрявым незнакомцем, но он не обращал на меня внимание. Возможно, это было связано с тем, что я сидела у самой стены, а рядом со мной был взрослый мужчина лет 50, который успел уже изрядно напиться. А я даже не знала, как позвать бармена для заказа, да и названия коктейлей не знала особо. Так, какие-то очень популярные названия, которых часто мелькали в фильмах. На этом мои познания в алкоголе заканчивались.

– Милочка, вам заказать? – спросил заплетающимся голосом мужчина рядом.

– Спасибо, я сама. – Когда он начать разговаривать, от него изрядно повеяло перегаром.

– Коктейль для девушки! – крикнул он, игнорируя мои слова. На его слова обратил внимание кудрявый парень, а поймав мой взгляд, он приподняв бровь, устремился к нам. Я отвела взгляд.

– Не может быть! Хорошие девочки тоже ходят в бар? – язвительно спросил он, немного перекрикивая музыку.

– А может я не хорошая девочка? – Его карие глаза смотрели на меня в упор, а ухмылка лишь раззадоривала. Мне захотелось понравиться ему.

– Даже твоя осанка говорит об обратном, – улыбаясь, он оперся руками на барный стол, чтобы быть ближе и лучше слышать.

– Что с ней не так?

– Все очень даже так! Слишком идеально.

– И это плохо?

Приподняв руки в извиняющемся жесте, он усмехнулся:

– Я ничего не сказал!

Я решила сменить тему и подколоть его:

– Жду свой бесплатный напиток.

– Мы похожи на алко меценатов?

– Хм. Нет.

– Тогда алкоголь платный.

– Твой дядя сказал обратное.

– Правда? – немного помедлив, он внимательно осмотрел меня, пытаясь найти фальшь, которой не было. – Раз так, то заказывай!

Стукнув ногтями по каменному покрытию, я внимательно посмотрела ему в глаза. Казалось, что сейчас они сияют намного сильнее, чем на улице.

– Выберу сам, – рассмеялся он, понимая мое молчание. Он отошел в другую часть бара и начал что-то смешивать. А мой старый сосед молчаливо наблюдал за всем этим, помалкивая.

Достав телефон из маленькой черной кожанной сумки, я проверила наличие сообщений. Было пусто. Поджав губы, телефон отправила на прежнее место, где он продолжал быть ненужным грузом. Рядом лежал роман в мягком переплете, «Тошнота» Сартра. Подумав, я все-таки достала его и закрыла сумочку.

– О нет! Ты что, будешь читать? – наигранно-оскорбленно удивился бармен, который поставил передо мной прозрачный стакан с непонятным ярко-зеленым содержимым.

– Что это? – проигнорировала я его вопрос.

– “Зеленая фея”.

– Серьезно? Есть коктейль с таким названием? – искренне удивилась я.

– Как видишь. Попробуй, – попросил он, выжидающе смотря.

– Что там есть? – Мое недоверие все еще могло с легкость заполнить стакан передо мной, но я спрятала книгу обратно в сумочку.

– Ты мне скажи, – простодушно ответил он, приподняв брови.

Я посмотрела в его темные глаза, которые ловили блики красного неона. Уж не маленькие ли чёртики играли там? Хотя на демона он не был похож. По крайней мере, это не в их стиле – работать в баре и иметь семью.

Наклонившись над стаканом, я осторожно вдохнула в себя аромат, краем глаза подглядывая за его творцом. В нос ударил бодрящий холодный запах крепкого алкоголя, лимона и чего-то сладкого. Сочетание было вполне соблазнительным, чтобы решиться его попробовать. Поднеся стакан к губам, я осторожно сделала маленький глоток. Искрящиеся маленькие хаотичные пузырики газированной воды единоразово оживили все рецепторы. Немного скривившись, я проглотила. Горло обожгла холодная ядреная смесь.

– Вы всем такое наливаете? – еще кривляясь от переизбытка вкуса, спросила я, прикрывая рот рукой.

– Только плохим девочкам, которые играют в хороших барышень.

– И что же это значит? – сощурив глаза, спросила я, сжимая стакан между рук, от холода которого по телу расходились мурашки. Мне не хотелось терять контроль ни от алкоголя, ни от этих глаз напротив.

– Именно то и значит, – пожав плечами, ответил он, но поспешно добавил: – А теперь мне пора работать, – и быстро ушел.

Вот и да. Можно ли назвать это карой за мою утреннюю выходку? Думаю, что да, хотя кто сейчас верить в карму?

Некоторое время я продолжала смотреть на бармена, размышляя о его словах. С чего он взял, что я хорошая девушка, но на самом деле плохая? Разве такое говорят в первые минуты знакомства? Хотя стоп, мы же не особо знакомы. Мне кажется, что человека можно знать, когда хотя бы знаешь его имя. Так что этот кудрявый бармен все еще остался для меня почти таким же безликим незнакомцем, как и все в этом баре. Меня он тоже не знает. Это и к лучшему, вероятно. Посмотрев в последний раз на него, я все-таки снова достала книгу. И стала читать, попивая по чуть-чуть коктейль.

Думаю, что все в жизни приходит вовремя. Вот и Сартр пришел ко мне совсем случайно. Пару недель назад я гуляла в парке, стараясь спастись от дневного зноя и многолюдных улиц, прогуливаясь в старом парке, в котором почти не было людей. Меня окружали только буйные деревья, вышедшие за все рамки планирования садовника этого парка. Они слишком сильно разрослись, и в некоторых местах корни виднелись над почти искрошившейся плиткой. В Париже больше не строят такие дорожки, все выкладывают брусчаткой или асфальтов. Ветви деревьев раскинулись во все стороны, создавая приятную тень. Скамеек здесь не наблюдалось, но было похоже, что редкие посетители сидят прямо на земле под деревьями, чтоб защититься от палящего солнца. Вот и я последовала их примеру. Забралась под одно дерево, и там же нашла чью-то забытую книгу. Мне хотелось ее оставить кому-то другому, более заинтересованному в художественной литературе, но книга не дала мне шанса. Стоило немного ее полистать, как почти каждая строчка отозвалась во мне. Это было полное совпадение во взгляде. Я не могло ее оставить под тем деревом. Так что сейчас она путешествует уже со мной.

Иногда мне кажется, что я притворяюсь, что я не такая, как думаю. Очень много противоречивых вещей витает в голове и я не знаю, где правда, а где ложь. Не могу найти настоящую версию себя. Как люди разбираются с этим? И разбираются ли они? Потому что иногда по их лицам можно понять, что они зашли в далекую пучину отчаяния, посадили там садик, обклеили шалаш обоями и теперь не могут оттуда выбраться, потому что теперь им комфортно. А другой, более плохой вариант, когда не отпускают социальные связи. Супруг/супруга, дети и родственники. Иногда я боюсь проснуться и осознать, что я прожила много лет своей жизни, но так и не нашла приют в этом мире, и не сделала всего, чего хочу. Иногда мне снится, что я просыпаюсь в своем маленьком городе и рыдаю от осознания, что Париж больше мне не доступен. В моей голове сидит мысль, что я не могу вернуться назад. Причина неизвестна, но она реально, и это разрушает все во мне. Даже больно дышать. Думаю, это верный признак того, что Париж – это мое место для данного периода жизни. А дальше – я не знаю. Будущее – темный лес для мечтателей.

Погружаясь в свои мысли, я не замечаю его взгляда. Попивая коктейль, я пытаюсь найти успокоение. Да, Сартр описывает не очень радужные картины, но они меня веселят. Меня забавляет тоска по отчужденности. Меня радует мысль, что не я одна одиночка, потерявшаяся в этом мире. Думаю, этот бар наполняют многие потерянные создания, если не сказать, что почти все. Никто не причиняет вред телу по великому счастью. Все осознают, что алкоголь не может быть полезен, но его пьют, потому что по-другому никак. Это просто есть и все. Ты пытаешься найти выход, но он вечно ускользает.

Думаю о бармене. Интересно, почему люди работают барменами? Наверно, по долгу службы они часто пробуют разный алкоголь. Что же ими движет? Поднимаю глаза и вижу, что его глаза тоже обращены ко мне. Он натирает стакан белым вафельным полотенцем.

Мужчина рядом со мной зашевелился. Он что-то мямлит вслух, но слова неразборчивы. Я не обращаю внимание, и он уходит, навеселе, но на нетвердых ногах. Место остается пустым.

От взгляда темной пары глаз становится не по себе. Он слишком внимателен. Чего же он хочет?

Обращаю свой взор к книге, чтобы не думать о кудрявом красавце. Сартр, Сартр… мы бродим по одним и тем же улицам с тобой. Только вот ты уже мертв, а я все еще здесь. Можно сказать, что моя история еще не написана. Я не писатель, но стоило бы им стать, потому что моя жизнь сейчас похожа на серую картинку – ничего интересного нет. Просто белый шум без смысла. Ты же создал историю. Как же мне из своей жизни создать что-то интересное?

– Что чувствуешь? – спросил грубый голос.