Зверь, выходящий из земли

– Добрый вечер. С вами Джереми Гиллард, и я нахожусь в пригороде Нью-Дели. Позади меня возвышается статуя индуистского бога Вишну. Индийцы и гости этой замечательной страны несут ему гирлянды цветов и свои молитвы о благополучии Флинта Розвелла, пребывающего в тяжёлом состоянии после дерзкого покушения, совершённого в минувшее воскресенье…

Сюжет содержал ещё четыре включения из разных стран, где люди молились богам о здоровье известного на весь мир продюсера. Видео тронуло Флинта, и в то же время огорчило. Когда на экране появилась кнопка «Повторить», он с грустью сказал:

– Ни одного слова о Ллойде и других погибших…

– О них мельком упоминали. Но в основном говорят о тебе. Твои дела нашли отклик в сердцах людей.

– Отклик с запахом порохового дыма… – мрачно пошутил Флинт. – И так по всем каналам?

– Почти.

– Мда…

– Что?

– Похоже, кто-то подхватил идею Донована и использует меня как приманку.

– С чего ты взял?

– Посуди сама. СМИ провоцируют террористов. Они не упоминают убитых, ведь убитые – это успех врага. А живой Флинт Розвелл – их неудача. И так много говоря обо мне, телекомпании стараются задеть чьё-то эго, чтобы террористы снова попытались меня убить и тем самым подставились.

– Похоже на паранойю, – заметила Альяна.

– Возможно.

– Почему же они не поставили тебя в известность?

– Я был в отключке. А новости должны выходить каждый день. Да и кто я такой? Спецслужбам безразлично моё мнение… Пусть так. Лишь бы всё скорее закончилось.

– Но преступники не глупы. Они могут начать убивать назло.

– На войне всегда гибнут невинные…

Альяна решила включить что-нибудь развлекательное и потянулась к лэптопу. Рукав на её правой руке задрался. Флинт заметил на запястье девушки округлый выступ диаметром в один дюйм.

– Что-то не так?

Альяну смутил неприятно удивлённый взгляд Флинта, у которого перед глазами возникло самоуверенное лицо Саймона Кларка. Он еле сдержался, чтобы не выругаться насчёт чипов и «DRH» в целом.

– Зачем он тебе?

– Кто?

– Чип.

Альяна посмотрела на свою руку:

– Все рядовые сотрудники «Longa Vivo» в США, Англии и Канаде обязаны иметь CAS-чипы. Таковы правила.

– Обязаны? Вас же не показывают на весь мир. Между «Х» и «DRH» есть ещё договорённости?

Альяна хотела улыбнуться, но, понимая, что Флинт спрашивает на полном серьёзе, спокойно ответила:

– «Longa Vivo» поставляет для «DRH» гель, исключающий отторжение имплантата, а разрез полностью заживает за полтора часа. Аналогичный препарат, но в виде инъекций, применяли и к тебе. В свою очередь, «DRH» снабдила чипами медперсонал клиник. «Longa Vivo» – огромный бизнес. Корпорация хочет знать, где бывают её работники, живут ли они по средствам. Кто-то ведь может воровать компоненты лекарств или тот же гель для продажи. Некоторых уже похищали для синтеза лекарств в подпольных лабораториях. Поэтому нас и обязуют носить чипы, не посвящают в тайны создания препаратов и каждые пять лет дают бонусы. Так корпорация стимулирует персонал хранить верность.

Флинт вспомнил слова Саймона Кларка, что «DRH» и «X» давно сотрудничают. Тогда он не обратил на них внимания, считая, что Саймон говорил о чипах для американских участников «Десяти жизней». И хотя Альяна озвучила весомые аргументы, сознание Флинта отторгало их словно инородный предмет без волшебного геля.

– Ты слишком предвзят. Мировой заговор, тотальная слежка… Если человек не нарушает закон, у него нет повода беспокоиться, что «Большой брат» знает, где тот находится, куда тратит деньги. Ты разве преступник? Ощущаешь на себе конкретные, осязаемые неудобства от такого контроля?

– Когда исчезнут бумажные деньги, всё, что имеют простые люди, станет принадлежать чиновникам и банкам. Они смогут сколько угодно повышать налоги, пошлины, штрафы и тут же списывать их со счетов граждан. А если счёт пуст, легко отнимут имущество, ведь бюрократия также уйдёт в виртуал. За любое перемещение средств будет взыматься комиссия. Некоторые банки уже берут. А ещё нам навяжут дополнительные услуги, заставят покупать те или иные товары. Начнётся самый масштабный и беспрерывный грабёж населения в истории. Ну что, тянет на осязаемые неудобства?

– Допустим, всё так, – предположила Альяна, поразмыслив. – Это должно заботить меня и других. Но разве у тебя есть причины опасаться такого будущего? Твоя речь хорошо поставлена, ты богат и известен на весь мир. Флинта Розвелла любят большинство американцев. Иди в политику. Примеров достаточно. Так ты не только защитишь свой кошелёк, но и получишь шанс повлиять на ситуацию в целом, помочь нам всем.

Флинт вздохнул:

– С такими взглядами мне не дадут стать серьёзным политиком. Конгрессмены продвигают идеи тех, кто хочет ещё больше денег. То есть банкиров… Ты спрашиваешь, преступник ли я? Преступники – те, кто под видом удобства и безопасности отнимают у людей деньги и само ощущение свободы. Мой кошелёк выдержит любой грабёж. Просто я не хочу принадлежать к их числу.

– А разве можно что-то изменить иным способом? У тебя есть лишь теория. Да и каждый, кто примерит на себя роль Мессии, будет распят.

– Тут ты права… – Флинт понимал, что критикует, не имея конструктивного предложения для решения проблемы.

– Власть всегда принадлежала тем, кто обладал силой. Но я воспитывалась в патриархальной семье и не привыкла оспаривать решения сильных мужчин. Не мне с ними бороться, – видя задумчивый взгляд продюсера, Альяна добавила: – Что бы ты ни решил, не рискуй понапрасну. У Флинта Розвелла и так хватает врагов.

Среда прошла в скучном постельном режиме с уколами и капельницами. Понимая, что время не перемотать вперёд, Флинт принялся смотреть старые комедийные сериалы. Тяжёлая еда категорически не лезла в горло, и он попросил Альяну выжать свежих соков. Девушка не противилась выполнять его пожелания, несмотря на то, что уже сутки не спала. Флинт был ей очень благодарен, но ощутил психологическое облегчение, когда вместо Альяны на пост медсестры-сиделки заступила светловолосая француженка по имени Мишель. Флинт испытывал дискомфорт каждый раз, когда Альяне приходилось менять ему «судно». С посторонним человеком такие моменты проживать намного легче.

К вечеру сериалы осточертели, но тем для долгих разговоров с новой сиделкой не находилось. Флинт взялся за чтение. Концентрации хватило на час. Отложив книгу, он заметил, что болевые ощущения в области груди и плеча ослабли. Флинт спросил насчёт обезболивающего, но Мишель сказала:

– Всё дело в лекарствах «Эл Ви».

Ещё вчера продюсер скептически относился к словам, что «чудесные препараты» за десять дней полностью залечат его раны. Но прошло всего трое суток, и если не ложиться на бок, боль практически сошла на нет.

– Лекарства влияют на ДНК? Могут ли у постоянных клиентов «Эл Ви» через два поколения родиться бессмертные дети?

– Такая теория существует, но пока ничем не подкреплена.

Будучи полным профаном в генетике, Флинт решил не развивать эту тему.

В четверг мастера пришли клеить плёнку на окна в оставшихся комнатах. К тому времени продюсер уже поднялся с кровати и самостоятельно передвигался по квартире. Он с подозрением наблюдал за незнакомцами. Доверие к людям сильно упало, и мысль о врагах, проникших на его территорию, заставляла раз за разом возвращаться и следить за их работой. Наконец, Флинт устал от своей паранойи, уселся в кресло рядом со столом-камнем и начал мониторить новостные ресурсы. Прошло уже несколько дней, но информации о террористах появилось крайне мало. Названивать Доновану Флинт не стал. Если выяснится нечто важное, тот наверняка сообщит сам.

Вскоре парни ушли, комнаты после их работы подверглись проверке на наличие жучков и взрывных устройств, а француженку Мишель вновь сменила Альяна. И когда Флинта пришла навестить Линда, дверь открыла именно она.

– Добрый день, – поздоровалась Линда и улыбнулась незнакомке.

– Здравствуйте. Вы кто?

– Ассистент мистера Розвелла. А вы?

Ещё в начале своего сегодняшнего появления Альяна скинула верхнюю часть рабочего костюма, оставшись в красной блузке с коротким рукавом и белых брюках. Волосы она распустила. В образе роковой красотки не так явно просматривался медработник, и вопрос был уместным, учитывая, что Линда могла по пальцам пересчитать всех более-менее близких Флинту людей.