Зверь, выходящий из земли

– Какие кольца? – удивлённо спросила Юки.

Мияги заглянул ей в глаза и понял: девушка действительно не понимает, о чём он говорит. Мори не делал своей подружке никаких подарков.

– Не важно, – в груди разрастался сгусток холодного гнева. – Если в полиции спросят обо мне, рассказывай всё, в том числе и об этом визите. За нами могут следить.

– Что ему грозит? Пожизненное?

– Забудь о Мори. Он не достоин твоих переживаний.

Эммануэль Пинкелтон обогнул присыпанную снегом лужайку и направился к кроссоверу «Вольво», стоявшему на полупустой парковке. За спиной осталось восьмиэтажное здание окружного онкологического центра, освещённое дюжиной фонарей. Доктор ещё с утра объявил коллегам, что закончит работу на час раньше. Сегодня из командировки возвращается его жена. Ветер теребил поседевшие бакенбарды, на стёкла очков липли снежинки. Пинкелтон переложил портфель из одной руки в другую, открыл дверь автомобиля и укрылся от непогоды.

Через пятьдесят минут «Вольво» остановился у двухподъездного шестиэтажного дома. В окнах пятого этажа царила темнота – самолёт должен прибыть только через полтора часа. Жена просила не встречать её в аэропорту, так что Эммануэль планировал организовать встречу дома. Он купил дорогого красного вина и всевозможных вкусностей. Доктор вошёл в квартиру, включил в гостиной свет, разулся и понёс пакеты на кухню. Начал выкладывать продукты на стол.

За спиной появился человек. Он петлёй набросил Пинкелтону на шею шерстяной шарф, мгновенно перекрыв дыхание. Эммануэль попытался сопротивляться, но напавший подсечкой сбил его с ног. Тот упал на пол животом вниз.

– Прекрати. Я сильнее.

Мияги уселся на спину доктору. Лицо скрывала чёрная балаклава. Носить с собой маску Ретта Батлера было опасно. Полицейские всей страны знали от Флинта Розвелла о спасении в переулке. По городу шла облава с массовыми задержаниями, а самого Мияги уже взяли под наблюдение. «Батлер» за пазухой стал бы добровольным признанием.

– Раскинь руки в стороны, или жена найдёт твой труп.

Чувствуя, что теряет сознание, Пинкелтон выполнил требование. Давление на шею ослабло.

– Назови своё имя.

– Ману, – прохрипел доктор.

– Полностью.

– Эммануэль Чарльз Пинкелтон.

– Должность.

– Заведующий окружным онкологическим центром…

– Где она? – перебил Мияги.

– Кто?

– Жена.

– В самолёте, – размытой фразой ответил Эммануэль.

– Значит, у нас полно времени для откровенной беседы.

– Деньги в спальне, в среднем ящике комода. Четыре тысячи. Там же шкатулка с золотом. Забирай и уходи.

– Копы тебе уже звонили?

– Зачем?

– Задать вопросы о Курамори Комацу.

– Он отказался от лечения. Больше мне…

Мияги взял оба конца шарфа и потянул на себя, лишая Пинкелтона возможности лгать. Другой рукой достал из кармана складной нож, демонстративно помахал им перед лицом Эммануэля.

– Я понимаю, у тебя есть фальшивые результаты анализов, снимки и прочее, – Мияги выкинул наружу лезвие и проткнул им кожу над верхней линией шарфа. Выступила кровь. – Покажешь копам, мне плевать. Я хочу знать, чем он тебя купил.

– Ты с кем-то путаешь…

Мияги надавил сильнее. Острый металл легко рассекал плоть. Пинкелтон вздрогнул.

– Я сделаю небольшой разрез по направлению к затылку. Яремную вену никто из нас зашить не сможет, – он медленно повёл ножом вдоль синей шерстяной удавки.

– Не надо! – Эммануэль испуганно засуетился. – Биткоины!

Движение лезвия прекратилось.

– Кто перевёл?

– Не знаю! В сделках имена не указываются.

Острая сталь застыла в нескольких миллиметрах от яремной вены.

– Сколько?

– На два миллиона. Я переведу всё, что осталось! Не убивай! Я не заслужил смерти.

– Уверен? – Мияги наклонился к уху доктора. – Смотрел шоу в субботу? Интересный был выпуск? Паренёк умер из-за твоей алчности.

– Я не мог знать, что так выйдет…

– Заткнись, – Мияги вытер нож о щёку Эммануэля и поднялся. – Вена цела. Прижми рану и лежи спокойно, пока я не уйду.

– Не сообщай в полицию, – попросил доктор, сумевший, наконец, обернуться и взглянуть на незваного гостя. – Заплачу, сколько скажешь.

Человек в маске ничего не ответил. Он презрительно посмотрел на Пинкелтона и направился в спальню. Учитывая размер полученной взятки, без четырёх тысяч доктор не обеднеет. Мияги взял деньги, вышел в гостиную, швырнул нож в Эммануэля и покинул квартиру. В прежние времена он без раздумий забрал бы всё золото. Но многое изменилось. Люди в форме хватают на улице каждого пятого, попадаться с чужой ювелиркой категорически нельзя. Плавильный цех раскрыт. Накопление нового золотого резерва отложено на неопределённый срок. Сейчас есть дела поважнее, и для их решения нужна наличка…

* * *

«Настала пора тратить деньги!»

После ухода Данкана Флинт начал размышлять о покупке билетов, чтобы улететь куда-нибудь далеко, где его не найдут террористы. Укромных мест на Земле предостаточно. Когда Райан Истбрук озвучил идею с видеообращением, Флинт лишь утвердился в своём намерении. Он считал, что подобный ход наряду с совместной работой спецслужб даст результат, и вскоре члены безымянной преступной группы окажутся за решёткой. Флинт был готов наплевать на настоятельную просьбу Бенджамина Краусса и последствия такого решения. Но руководство «Longa Vivo» не разрешило Альяне уйти во внеочередной отпуск, и мысли о побеге пришлось отбросить. Экс-продюсер не мог сбежать, бросив девушку здесь одну. Такой поступок унизил бы его, в первую очередь, в собственных глазах.

Запереться в своём пентхаусе Флинт не хотел. Миллионы, осевшие на банковском счёте, грели душу, но сейчас они должны приносить реальную пользу. Флинт не стал платить клинике за лечение. Альяна честно сказала, что его здоровье в норме, и оставшиеся инъекции не стоят запрашиваемой суммы. Кумулятивный эффект ранее введённых препаратов нивелирует неполноту лечебного курса. Вместо этого Флинт решил сделать несколько покупок. Первым делом он приобрёл три квартиры в разных районах города стоимостью семь миллионов каждая. Холостяцкие студии с интерьером в стиле «хай-тек» имели бронированные двери и окна и рассматривались как временные убежища класса «люкс».

Далее Флинт взялся за транспорт. Бронированные «Ленд Крузеры» хороши, когда достаются бесплатно. Но отдать за них по шестьсот тысяч было жалко. В «Майбахах» же пусть катаются консервативные старики. Изучив предложения на рынке, Флинт остановил свой выбор на трёх чёрных бронированных лимузинах «Мерседес Гелендваген» по цене один миллион двести тысяч за экземпляр. В отделке салонов роскошных немецких автомобилей использовались красное дерево и экзотическая кожа высшего качества. В комплект входили большой 4К-телевизор, отличная аудиосистема, встроенный холодильник и шикарные кресла с функцией массажа. Но главное, лимузины предоставляли первоклассную защиту и безопасность, что стоило потраченных на них средств.