(НЕ) ИЗМЕНА Момент истины. Забывая наши ошибки

Стоя у окна, она с наслаждением затянулась и выпустила дым. Мысли молнией пронзали ее насквозь с каждым вздохом. Пытаясь собрать все воедино и логически мыслить, Сони начала анализировать.

… Это кара небесная! За все мои прегрешения. Но … какие??? Что такого ужасного я могла совершить в своей жизни, что Бог так жесток со мной? …

… … …

… Это за мою безмерную любовь к Камалу…

… Человек не должен так самозабвенно любить кого-либо…

… Бог наказывает меня за всю любовь, отданную Камалу, ему единственному…

… За всё то райское наслаждение, что я испытала в его объятиях…

… За все те страстные ночи, что мы дарили друг другу… сладостные поцелуи… жгучие объятия… как же слаба плоть… слаба… абсолютно слаба, если плотские утехи стали превыше духовности…

… Господи! Что за глупости!? Разве можно наказывать за любовь!? За желание любить и быть любимой? … Что за чушь я несу… Фу-у-у… Но… ведь, оказавшись в плену этих плотских наслаждении, в плену страсти, мы забыли о Боге… забыли, что неземная любовь не предназначена для смертных… нельзя любить так сильно, самозабвенно… грешно предаваться плотским утехам!

И Сони мысленно взывала к Богу, истошно крича в подсознании.

Господи!!!!

Разве я забыла твои заповеди?

Нет! Нет! Нет!

Не убей!

Не укради! …

Что же еще? Что дальше? …

… прелюбодеяние…

… О, Боже! Прелюбодеяние!…

… Господи, ты наказываешь меня не за любовь к супругу, а за… за измену…

Внезапная догадка заставила окаменеть Сони. Кровь отхлынула от лица, и она побледнела, как смерть.

Сигарета в руках Сони давно истлела в неподвижности, и она подкурила новую дрожащей рукой. Смутные воспоминания о той далекой ночи, проведенной в объятиях другого мужчины, страстные вздохи, долгие поцелуи, жгучие объятия привели ее в трепет. Сони задрожала всем телом. В ушах раздался гул эхом, чеканящий биение сердца.

… Димка!

… О Боже! Димка!

Милый, верный, надежный друг Димка!

Это с ним… именно с ним… с лучшим другом Камала она когда-то совершила прелюбодеяние… Сделав очередную затяжку, Сони потушила сигарету. Мысли метались в разные стороны, ей хотелось закричать во все горло, чтобы боль, гнетущая внутри, утихомирилась. И сердце зарыдало навзрыд, переча разуму:

«Нет! Нет! Нет!… Господи! Господи! Я не изменяла Камалу! Это он явился ко мне во сне, как мираж. Я отдалась в ту ночь миражу, бессознательно предавалась любви с призраком в облике Камала…»

Но разум наперекор сердцу твердил свои доводы:

«Ложь! Ты просто нашла оправдание своему поступку. Ты не хотела думать иначе. Твоя лихорадка не оправдывает то, что ты не желала видеть лица Димки, и просто вообразила себе Камала на его месте…».

От горечи самоанализа сердце Сони сжалось до боли. Спрятав лицо в ладонях, она разрыдалась, всхлипывая и завывая от безнадежности. Самосуд довел ее до отчаяния.

Что же делать в таком случае? Согласиться с доводами Камала и подписать отказную от Дони?! Чтобы тень ее греха не пала на малыша. Невинный ангел не должен нести крест своей матери.

???…

Нет! И еще раз нет! Она подарит всю свою нерастраченную любовь и нежность своему малышу и будет бороться за его благополучие. Отказаться от него не значит сделать его счастливым. Этим его не уберечь от всех бед и невзгод. Лишь своей любовью и заботой можно отгородить его от всех и вся. А для начала ей нужно отвоевать своего сына у Камала. А если удача улыбнётся, то, возможно, получится вернуть опекунство над Джимми тоже…

И, видит Бог, она окончательно приняла решение бороться за свое дитя, за своих чад до последнего вздоха!

Полная решимости, Сони подошла к раковине, привела себя в порядок и взглянула на себя в зеркало. В отражении на нее глядела женщина, уверенная в себе и подбадривающе улыбалась ей. И Сони поняла, что она не одна. Ее второе «я» вновь распрямило плечи, и встало рядом, поддерживая и подбадривая в минуты отчаяния.

Внезапно открылась дверь без предупредительного стука. Сони вышла из ванной комнаты и встретилась взглядом с Камалом. Лукавый взгляд посетителя не предвещал ничего хорошего и Сони насторожилась.

– Не слишком ли ты рано для очередной перепалки, – съязвила Сони, глядя ему в глаза, – это вредно для переваривания завтрака.

– Не тревожься за мой желудок, это ни к чему, – парировал он, и без приглашения, придвинув стул, сел, скрестив ноги.

– Наглости тебе не занимать, – фыркнув Сони, достала из сумочки крем и начала натирать им руки. Безразличный вид давался ей с трудом, и она выпалила, – я тебя не приглашала. Твоя бесцеремонность просто невыносима.

Камал лишь фыркнул в ответ и достал из кармана диктофон. Покрутив его в руке, он произнес:

– Вообще-то я к тебе по делу.

– Ты прав! Нам нужно покончить с этим делом раз и навсегда, – перебила его Сони, и подошла к тумбочке, где лежал ненавистный бланк, ожидающий ее подписи, – мой окончательный ответ «нет». Я не откажусь от Дони и буду бороться до конца.

Сони перевела дыхание, встретившись взглядом с Камалом, и разорвав бланк на мелкие кусочки, бросила их ему в лицо.

– А если повезет, я еще и Джимми отвоюю у тебя. Так что готовься к суду. Ты объявил мне войну, я принимаю твой вызов.

Камал вскочил с места, взбесившись от ее выходки, и прогремел басом:

– И на что же ты надеешься? Я ж выверну тебя наизнанку в суде, ты забыла мои возможности?!

– К сожалению, нет! Я отлично тебя знаю!

Сони не отводила глаз, которые почернели как ночь.

Камал перевел дух и первым взял себя в руки.

– Стоп! Временное перемирие, ты согласна? Послушай это, – и Камал включил диктофон.

Через пару секунд она услыхала повторно ту самую тираду Камала, ту самую запись на диктофоне… Она возродила в памяти злосчастный день, когда Римма чуть ли не силком затащила ее в кафе и убедила в тайных злых умыслах Камала.