Оценить:
 Рейтинг: 4.5

Гадюка в сиропе

<< 1 2 3 4 5 6 ... 23 >>
На страницу:
2 из 23
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– Ну какого черта ты придумала про хахаля! – возмутилась я.

Катюша захихикала:

– Лена у Кондрата четвертая жена. Он очень на баб падок, вот она и волнуется.

– Пусть старых нанимает!

– Во-первых, – веселилась Катя, – многие старухи не прочь развлечься с молоденьким, а во-вторых, какие из них работницы? Нет, наемная сила должна быть молодой, но это чревато нежелательными последствиями. Ну, решайся!

– Ладно, – безнадежно пробормотала я, – согласна.

В понедельник вечером, тщательно закрутив кран газа, вырубив электропробки и поставив квартиру на охрану в милиции, я с небольшим саквояжиком в руках прибыла на место службы.

Дом, где обитал Разумов, сразу давал понять: тут живут обеспеченные люди. На двери подъезда имелись домофон и видеокамера. Внутри, у лифта, сидел консьерж. Да не какая-нибудь трясущаяся от болезни Паркинсона убогая бабка, а бравый парень лет тридцати, в черной форме. Лестница застелена ковровой дорожкой, в лифте сверкает зеркало и пахнет коньяком, французскими духами и отличным куревом.

На пятом этаже было всего две двери. На одной золотом горели цифры 110. Очевидно, Разумов объединил несколько квартир в одну или, разбогатев, отселил своих соседей.

Я нажала на звонок. За дверью, явно железной, обитой дорогой натуральной кожей цвета кофе с молоком, раздалась приятная музыка. Я усмехнулась. Звонок играл «Маленькую ночную серенаду». Интересно, чем так приглянулся гениальный Моцарт производителям мобильных телефонных аппаратов и дверных звонков? Почему именно его музыку они выбирают для услады ушей потребителя? Может, просто никогда не слышали про других композиторов? На мой взгляд, к двери удобнее бежать под «Танец с саблями» Хачатуряна, бодрит и держит в тонусе.

Но у Разумовых не торопились открывать. Серенада длилась и длилась. Наконец откуда-то из-под потолка донеслось:

– Чего надо?

Однако мило и интеллигентно разговаривают в семье литератора.

– Здравствуйте, я Евлампия Романова.

Дверь распахнулась, и на пороге появилась бабища лет пятидесяти, огромная, как русская печь. Подушкообразная грудь свободно колыхалась под безразмерной трикотажной кофтой, длинная юбка почти полностью скрывала ноги, из-под нее торчали лишь огромные тапки с ярко-зелеными помпонами. Волосы красавицы были стянуты в хвостик, лицо серое, а глазки противно-маленькие и хитрые.

– Вы Елена? – ошарашенно спросила я.

– Хозяйка в спальне, – буркнула небесная красавица и, хлопая тапками о голые пятки, тяжело переваливаясь с боку на бок, удалилась.

Я в растерянности осталась стоять в прихожей, но тут где-то далеко послышался дробный стук каблучков, и на меня выскочила тоненькая прехорошенькая девочка лет пятнадцати. Светло-каштановые кудри блестели в свете яркой хрустальной люстры, щеки покрывал румянец, пурпурные губы улыбались. Не девчонка, а статуэточка.

– Ты, наверное, дочка Кондрата Разумова, – ласково сказала я, снимая пальто. – Давай знакомиться. Я ваша новая экономка Евлампия Андреевна. Впрочем, надеюсь, мы подружимся, так что зови меня так, как зовут хорошие приятели, – Лампа. А где твоя мама?

– Очень приятно, – улыбнулась девчонка и подала мне тонкую бледную руку с изящным бриллиантовым кольцом. – Я Елена Михайловна, супруга Кондрата Разумова.

ГЛАВА 2

Вспоминая свое знакомство с хозяйкой, я тяжело вздохнула. В такую идиотскую ситуацию до сих пор я попадала лишь однажды, когда летом столкнулась во дворе с соседом Устиновым. Благообразный, седой, как старая собака, старик вез в коляске крохотную девочку, которой скорей всего не исполнилось и года. Увидев меня, он радостно заулыбался:

– Евлампия Андреевна, смотрите, какая у нас Анечка!

Вспомнив, что у Устинова внучка в прошлом году закончила школу, я приветливо ответила:

– Поздравляю, Петр Михайлович, у вас очаровательная правнучка.

Старик побагровел и процедил сквозь изумительно сделанные протезы:

– Это моя дочь.

Только тут я припомнила, что целый год дворовая общественность сладко сплетничает о сошедшем с ума Устинове, женившемся после смерти супруги на однокласснице своей внучки.

Солнечный квадрат переместился по потолку, и я со вздохом встала. Так, пора начинать рабочий день и знакомиться с обитателями квартиры. Поколебавшись немного возле шкафа, я нацепила черненькие брючки, черненький свитерок и, чувствуя себя Джен Эйр, отправилась на поиски хозяйки.

Лена в огромном кабинете сидела за письменным столом и перебирала какие-то бумажки. Увидев меня, она заулыбалась и спросила:

– Вы всегда так рано встаете?

Мой взгляд упал на красивые старинные часы, висящие на стене, – без пятнадцати десять. Однако если это рано, то во сколько же тут завтракают?

– Наш день начинается около полудня, – объяснила хозяйка, – в двенадцать завтрак, в шесть обед, ужинаем около двадцати трех.

Наверное, в моем лице что-то дрогнуло, потому что она добавила:

– Кондрат страдает бессонницей, может до пяти-шести утра промаяться, вот день и сдвинут. Мне тоже нет необходимости рано вставать. Я художница и, честно говоря, люблю работать вечером. Ванечке только четыре года, ну а к Лизе ходят учителя на дом.

– Она больна? – поинтересовалась я.

Лена дернула точеным плечиком.

– Елизавета – дочь Кондрата от первого брака, ей тринадцать лет. Маменька ее, наша, так сказать, бывшая супруга, спихнула девчонку отцу, мотивируя свое нежелание воспитывать дочь просто – «не хочу». Вот Лиза и живет с Кондратом, а тот жалеет нахалку и балует безмерно, сами увидите, ее из пяти школ выгнали… Ладно, пойдемте смотреть квартиру.

Комнат оказалось много. Спальня Кондрата примыкала к его кабинету.

– Упаси вас бог, – предостерегла Лена, – что-нибудь тронуть здесь на столе или включить компьютер, муж убить может! А то до вас была дама, страстная любительница «бродилок», поставила дискету и занесла вирус, пропала рукопись недописанного романа, представляете?

– Я не слишком хорошо умею пользоваться компьютером, да и не люблю его, – пояснила я, и мы пошли дальше.

Гостиная, столовая, спальня Лены, детская Вани, комната Лизы, кухня, две ванные и три туалета, в самом конце коридора небольшое, примерно десятиметровое, помещение, отданное мне. Кухарка, горничная и репетиторы были приходящими.

– Наташа, – сказала Лена, входя на кухню, – это Евлампия Андреевна, по всем вопросам обращайся к ней.

Огромная, неопрятного вида бабища молча кивнула, потом грубовато спросила:

– А завтрак-то кто подавать станет? Я его только готовить нанималась, и к двери мне недосуг бегать…

– Сегодня к одиннадцати придет новая горничная, – вздохнула Лена.

– Небось такая же лентяйка, как Светка, – фыркнула кухарка и ядовито добавила: – Вы бы, Елена Михайловна, сразу объяснили девчонкам, что Кондрат Федорович шутит и вовсе не собирается их на самом деле в кровать укладывать.

Лена покраснела неровными пятнами, но тут в кухню вошла полненькая девочка в пижамке с Микки-Маусами и капризно протянула:

– Мне не подали в постель какао.

Наташа отвернулась к плите и принялась демонстративно помешивать ложкой в кастрюле какое-то варево. Лена сурово глянула на падчерицу:

<< 1 2 3 4 5 6 ... 23 >>
На страницу:
2 из 23