Темное прошлое Конька-Горбунка

Клиенты, слава богу, не спешили со своим горем к Клеопатре. Я почитала принесенный с собой детектив, потом вытащила из сумки припасенный пакет кефира и выпила его. От книги и еды меня несколько раз отвлекали телефонные звонки, люди хотели записаться на прием, и я тщательно зарегистрировала будущих посетителей, втайне надеясь, что моя рабочая смена пройдет тихо-мирно. И тут в дверь затрезвонили. Быстро натянув на голову парик из иссиня-черных волос, я набросила ярко-желтый парчовый халат, сверху накинула полупрозрачную темно-синюю накидку, расшитую звездами, и, чувствуя себя полнейшей идиоткой, пошла в прихожую. Надеюсь, пришедшая женщина хочет просто выговориться и поплакать чужому человеку в жилетку.

Но на пороге стоял парень лет двадцати, одетый, несмотря на холодную погоду, в короткую черную кожаную куртку, узкие джинсы и замшевые ботинки на тонкой подметке.

– Ты, что ли, эта… ну, блин, как ее? – спросил клиент.

– Клеопатра, – подсказала я.

– Во! Точно! – обрадовался юноша и протянул мне руку. – Привет!

Я удивилась жесту посетителя, вообще-то здороваться за руку с дамой не принято, похоже, молодой человек не обременен воспитанием, но не следует его отпугивать.

– Привет, – повторила я и пожала чуть влажную ладонь незнакомца.

В ту же секунду перед моим лицом взмахнула крылом птица, я ощутила его мягкое прикосновение, свет померк, а вместе с ним исчезли запах дешевого одеколона и шум машин, доносившийся с улицы.

Глава 2

Ноздри защекотал аромат мужского парфюма, последней новинки от «Диора». Я чихнула и, не раскрывая глаз, сказала:

– Кеша, сколько раз просила, если облился с головы до ног одеколоном, не входи в мою спальню! Неужели непонятно, что душиться надо чуть-чуть? Почему ты опрокидываешь на себя сразу пол-литра…

Кашель перехватил горло, глаза открылись, я автоматически села в кровати и увидела незнакомую комнату, смахивающую на юрту кочевника. Две стены полностью закрывали темно-вишневые ковры с традиционным азиатским орнаментом, окно занавешивали парчовые шторы, на полу в художественном беспорядке были разбросаны домотканые половички. Неподалеку от плотно сдвинутых гардин громоздился письменный стол явно родом из шестидесятых годов двадцатого века: две тумбы с ящиками, а на них дубовая доска, обтянутая темно-зеленым сукном. На столешнице валялась куча барахла, но мне было недосуг разглядывать мелочи, потому что мое внимание привлек мужик, сидящий в старом, сильно потертом деревянном кресле с кожаной спинкой. Сначала мне показалось, что незнакомец, как сейчас принято говорить, – «лицо кавказской национальности»: у него были черные волосы, смуглая кожа, карие глаза и презрительное выражение лица, но потом он вдруг безо всякого акцента спросил:

– Проснулась? – И я мигом сообразила: волосы у него темно-каштановые, глаза имеют слегка миндалевидный разрез, он, очевидно, просто сильно загорел. Либо этот тип посещает солярий, либо он недавно летал отдыхать в теплые страны. Возраст его я не определила.

– Где я? – вырвалось у меня.

– В гостях, – спокойно ответил незнакомец.

Я ощутила резкую боль в левом виске и не удержалась от ехидного замечания:

– Да ну? Не помню, что была бы приглашена на вечеринку!

– Меня зовут Марат, – представился мужчина, он или не обратил ни малейшего внимания на мои слова, или не счел нужным на них реагировать, – а вы Клеопатра?

Я замерла. Клеопатра? Кошка? С какой стати Марат считает меня домашним животным?

– Голова болит? – забеспокоился Марат, он встал, приоткрыл дверь и крикнул: – Стелла, принеси кофе.

Я продолжала сидеть на кровати в странном оцепенении, в мозгу мелькали бытовые мысли. Где здесь туалет? Хочется пить. Который час?

Дверь бесшумно распахнулась, появилась девушка в черном платье, в руках она держала поднос.

– Ставь на тумбочку, – распорядился Марат.

Девушка молча выполнила приказ, на пару секунд правый рукав ее платья задрался, и я увидела цветную татуировку. На внутренней стороне запястья красовалась пятиконечная звезда.

– Можешь идти, – буркнул хозяин, – а ты пей!

Последний приказ относился ко мне. Я взяла чашку, вдохнула аромат хорошего кофе, выпила залпом и тут же почувствовала, как по телу забегали мурашки. Туман из головы улетучился, предметы в комнате приобрели четкие контуры, и мне стало ясно, что брюнету лет тридцать, не больше.

– Это не арабика! – воскликнула я.

Марат усмехнулся.

– На меня кофе никогда так не действует, – сказала я, – могу выпить литровую кружку и спокойно лечь спать.

– А этот вштырил, – вдруг улыбнулся Марат, – предпочитаешь, чтобы я звал тебя Клеопатрой? Или у тебя есть человеческое имя?

Я вспомнила про просьбу Киры и решила внести ясность в происходящее.

– Вы ошиблись, понимаете…

Марат опустил уголок рта, очевидно, у парня был нервный тик, потом приподнял край пуловера, вытащил из-за пояса небольшой пистолет, положил его на письменный стол и сказал:

– Говорить буду я. А ты станешь слушать. И выполнять мой приказ. Начнешь выкобениваться, молись своим египетским богам, всяким там Зевсам и прочим. Андестенд?

Губы парня снова искривились, я испугалась и быстро закивала. Марат смахивал на психа, а душевнобольного человека нельзя злить, в особенности если у него под рукой оружие.

– Ты сейчас вылечишь девчонку, – продолжал Марат, – у нее завтра свадьба, ведь нехорошо, когда невеста не стоит на ногах! Как?

– Конечно, – я поспешила согласиться, пытаясь побороть ужас.

– Еще хуже, если суженая молчит, – улыбнулся Марат, – она должна сказать жениху «да». Верно?

– Совершенно согласна, – закивала я.

– Приятно, что мы достигли консенсуса, – расслабился Марат, – а теперь вставай, и пойдем.

– Куда? – решилась спросить я.

Угол рта парня стек вниз.

– Извините, – опомнилась я, – можно умыться?

– Вали туда, – Марат ткнул пальцем в сторону небольшой двери, – да не задерживайся.

– А принять душ? – заныла я.

– Ладно, – неожиданно согласился парень, – но долго не копайся, времени мало! Свадьба завтра с утра.

– Сейчас который час? – проявила я неуместное любопытство.

– У тебя пятнадцать минут, – отчеканил Марат и быстро вышел из спальни.

Оставшись одна, я бросилась к окну, раздвинула парчовые шторы и уткнулась взглядом в стену, покрашенную в серый цвет, и землю. На секунду я растерялась, но потом попыталась трезво оценить ситуацию. Итак, что произошло? Кирка попросила меня поработать один день Клеопатрой. Я, вот уж всем глупостям глупость, согласилась выручить Вольскую и пришла в ее салон. Первый клиент появился в районе обеда, он поздоровался со мной за руку и… прилетела птица, мазнувшая по моему лицу крылом, дальше я ничего не помню… Марат угостил меня кофе, в котором явно находился стимулятор, но это пока единственное, что я знаю точно. Сейчас я нахожусь в подвале, переоборудованном под жилую комнату. Дизайнер хотел, чтобы у человека, очутившегося в этом помещении, возникло ощущение, что он попал в прошлое, переместился на машине времени в 60-е годы двадцатого века. Но если внимательно присмотреться к предметам, то становится ясно: письменный стол искусственно состарен, кресло тоже, да и ковры явно куплены не так давно. Конечно, на свете много людей, которым нравится, так сказать, классический интерьер, и, вероятно, здесь живет один из них.

Я подошла к двери в ванную, распахнула ее и удивилась еще больше. Современная душевая кабинка, безупречно чистые унитаз и раковина, большое количество белых полотенец, два халата, коврик на полу. Я раздвинула пластиковые створки. Так, в специальных корзиночках стоят шампунь с кондиционером, гель для тела и лежит пара губок в полиэтилене. А около умывальника висят стаканчики, в них находятся зубные щетки в упаковке, пакет с одноразовыми бритвами, мусс для бритья, жидкое мыло. Все средства очень дорогие, на них написаны названия крупных брендов, бачок унитаза украшен логотипом немецкой фирмы, лидера по производству элитной сантехники. У нас в Ложкине в ванной у Маши установлен «Мойдодыр», сделанный на этом заводе, и я поняла, сколько денег отвалил хозяин для оборудования санузла. Согласитесь, эта ванная мало похожа на домашнюю, так оформляют гостиничные номера. Вероятно, я сейчас в отеле?