Золушка в шоколаде
Крон поперхнулась.
– Что? – не сдержала я любопытства.
– Медальон, – сумела наконец выговорить Ия, – тот самый, который я похоронила вместе с Зоей.
– Не может быть!
Крон медленно перекрестилась.
– Пусть меня паралич разобьет, если вру.
– Ты не лжешь, а ошибаешься.
– Нет.
– Вероятно, существуют другие такие подвески, – предположила я.
– Исключено, – решительно возразила собеседница. – Ведь я уже рассказывала, что прадедушка специально заказал драгоценность для любимой жены и велел выгравировать надпись.
– Случаются совпадения.
– Но не такие. Зою ограбили! Я хочу, чтобы вора посадили в тюрьму, а медальон вернули мне. Я его снова надену на шею дочери! – истерически воскликнула Крон. – Я попыталась обратиться в милицию, но без толку…
– Зою похоронили, – попробовала я привести в чувство Крон. – Зачем ей медальон?
– Я так хочу! Разрою могилу и верну его на место.
– Эксгумация – дело не простое.
– Я добьюсь разрешения! Или нет, сама, тайком…
– Право, не стоит, – забормотала я, – живым надо жить, у тебя осталась Лапочка. А с украшением вышла какая-то ошибка.
Ия Вадимовна судорожно обернулась.
– Ладно, скажу основное. Но учти, ситуация очень странная. Зоя жива! Она ждет от меня помощи! Ей плохо!
Я беспомощно оглянулась по сторонам. Нет, Крон все-таки сумасшедшая!
– Нет-нет, я не потеряла рассудок, – сказала Ия, верно истолковав мое движение, – очень хорошо понимаю, что ты считаешь меня невменяемой идиоткой!
– Что ты, мне в голову такое не придет! – воскликнула я, стараясь, чтобы вышло искренне.
– Всем приходит, – усмехнулась вдруг Крон. – И ты не исключение. Когда я в милиции то же самое рассказала, участковый извинился, вышел в коридор и, вот идиот, как гаркнет: «Мишка, вызови врача! У меня психопатка сидит, натурально из дурки удрала, фотки ей присылают с того света». Ну я и ушла скорехонько, пока и правда в дурдом не заперли.
– Фото? – удивилась я. – Ты ему разве не про медальон рассказывала?
– И про него тоже, – кивнула Ия Вадимовна. – Но еще… Ладно, считай меня шизофреничкой, ей-богу, теперь мне наплевать, я все тебе скажу. Только я ума уже поднабралась. Имей в виду: если сейчас, узнав правду, скажешь, что тебе надо в туалет, а сама позвонишь и пригласишь сюда психоперевозку, мигом отопрусь. Просто заявлю медикам: «Ничего не слышала и не видела, женщину эту встретила второй раз в жизни, сначала в поликлинике столкнулись, теперь она за мной сюда притопала. Еще разобраться надо, кто из нас больная». Вот и все.
Я заморгала, а Ия, опустив вниз уголки рта, прошептала:
– Она мне прислала снимок.
– Кто? – решила уточнить я. – Врач с медальоном?
– Нет, Зоя.
– Когда?
– Пару дней назад, – ответила Крон.
– Послушай, ты…
– Ага, хочешь сказать: посиди тут, а я в туалет схожу? – издевательски перебила меня Ия. – Предупредила ведь, не надо вызывать психиатра.
– Послушай, – повторила я, – ты обозналась, и можно понять почему. Смерть дочери любую нормальную мать из колеи выбьет. Даже у стопроцентно здоровой женщины глюки пойдут. Тебе и впрямь необходим врач, но я его сейчас приглашать не стану, доктор со «Скорой», даже специализированной, не поможет, нужен человек, который станет наблюдать за тобой, корректировать поведение. Думаю, психолог подойдет.
– Я не шизофреничка!
– Разве я говорила о психиатре? Стресс, депрессию, навязчивые состояния достаточно успешно лечат психотерапевты.
– Не нужны мне никакие душеведы! – резко заявила Ия. – Вот, смотри.
Быстрым движением Крон вынула из сумки фотографию, я уставилась на снимок. Комната, похоже – больничная палата, на кровати сидит девушка в голубом халате, на ее лице застыло суровое выражение.
– Переверни и прочти надпись, – велела Крон.
– «Гу любит Фо, помоги», – озвучила я то, что увидела на обороте карточки.
– Ну как? – почти равнодушно поинтересовалась Крон. – Впечатляет? После погребения дочь шлет матери снимок и умоляет о помощи.
– Это ее изображение?
– Да.
– Ты уверена?
– Абсолютно! Вот, смотри.
Ия открыла свой мобильный, я увидела вместо заставки фото очень похожей девушки.
– Это Зоя, – пояснила Ия. – Видишь, вот тут родинка? И на фото она есть.
– Кто-то решил над тобой поиздеваться, – пробормотала я. – Есть такие умельцы, любой снимок сварганят.
– И зачем людям понадобилось делать такое? – мрачно спросила Крон.
– У тебя есть враги?
– Да нет. Никого особо не обижала.
– Иногда, чтобы вызвать чужую ненависть, достаточно купить новую машину или приобрести шубку, – вздохнула я.
Ия Вадимовна заложила за ухо выбившуюся из прически прядь волос.
– Думаешь, некто решил мне насолить? Тайный недоброжелатель?
– Очень жаль лишать тебя иллюзий, но покойники не способны выходить из могилы. Естественно, мерзавца следует найти и наказать! Хочешь, я тебе помогу? Если сейчас мы вместе подумаем, составим полный список твоих знакомых, то в нем непременно окажется и «шутник».
Ия опустила голову.
– Нет, это Зоя! Она жива!
– Прости, я понимаю, твое горе безгранично, но люди не встают из гроба.
– Видела надпись: «Гу любит Фо, помоги»?
– Да, конечно.
– Эти два слога – детские прозвища, о них не знает никто, кроме нас с дочкой. «Фо» – сокращение от «фонарик», – монотонно продолжила Ия. – В детстве я прочитала Зое сказку про гусеницу, которая с фонариком искала друзей. История так понравилась девочке, что мы с ней стали разыгрывать действие по ролям. Ясное дело, дочка была гусеницей, а я всеми остальными. Ну а потом как-то прилипло: Зоя стала называться «Гу», а я «Фо». Мы эсэмэски так друг другу подписывали. Это она написала! Фо – обращение ко мне, понимаешь?
Крон закрыла руками лицо и глухо договорила:
– Моя маленькая, любимая Гу, Фо непременно отыщет тебя… Зоя жива! У нее отняли медальон… Дочку где-то держат… Помоги мне! Ну пожалуйста!
Мне стало до слез жаль бедную женщину.
– Хорошо, давай разбираться.
– Ты поверила! – закричала Ия.
– Ну… в жизни случается всякое, – обтекаемо ответила я, – порой самые фантастические предположения оказываются правдой.
– Зоя жива! Она вернется ко мне! Непременно!
Я встала и обняла Крон за плечи.
– Давай договоримся об одном: ты спокойно выслушаешь то, что я сумею узнать.
Ия откинулась на спинку стула, ее глаза из голубых стали темно-синими, а губы побелели.
– Если выяснится, что фото – жестокий розыгрыш, – через силу продолжила я, – тебе придется во второй раз похоронить Зою.
– Полагаешь, некто до такой степени ненавидит меня?
– Согласись, – сказала я, – медальон может быть просто похожим на Зоин. Я поеду в поликлинику и потолкую с врачом, очень осторожно выясню, откуда у нее драгоценность. Можешь дать мне свой телефон? Не номер, а аппарат.
– Бери, только зачем?
– У меня есть приятель, отличный эксперт, попрошу его изучить фото, пусть определит, один ли человек на снимке и у тебя в мобильнике.
– А он не может ошибиться? – напряглась Ия.
– Нет, Федор специалист высокого класса, – заверила я, – если он скажет: это фотомонтаж, начнем искать человека, которому ты досадила. Кстати, перебери мысленно знакомых, подчиненных, есть ли среди них обиженные госпожой Крон или завистники.
– А если эксперт подтвердит, что на постели сидит Зоя, тогда как?
Я откашлялась и решительно ответила:
– Тогда придется признать существование загробной жизни и уйти в монастырь замаливать грехи. Ладно, хватит заниматься ерундой. Как, ты сказала, зовут врача с медальоном? А заодно назови координаты Аллочки, лучшей подруги Зои.
– Ирина Львовна Мячина заведует терапевтическим отделением в поликлинике, где мы с тобой познакомились, – выдавила из себя Ия, – а Аллочкин телефон легко запомнить, он из одинаковых цифр…
Глава 7
Сев в машину, я позвонила Федору, о котором упоминала в разговоре с Крон, и, о чудо, моментально услышала покашливание и глухой голос:
– Слушаю, Бологоев!
– Ой, Феденька, ты на работе!
– Привет, Лампа, – вновь закашлял приятель.
– Ты просто быстроухий олень! Сразу узнаешь человека! – восхитилась я. Потом, решив, что кашу маслом не испортить, добавила: – Настоящий профессионал.
– Понимаешь, Романова, – засмеялся эксперт, – в Москве найдется мало людей, которые звонят тебе на службу, а затем начинают удивляться, обнаружив разыскиваемый объект в рабочем кабинете. Это нелогично! Вот набери ты номер зоопарка и услышь мой нежный голосок, тут твое изумление было бы понятно.
– Очень даже логично, – возразила я, – ты вполне мог быть на выезде.
– А перл про быстроухого оленя? – хмыкнул Федя. – Сильное заявление! Назови еще хоть одну блондинку, способную на подобное высказывание.
Я решила не обращать внимания на зубоскальство Бологоева.
– Федюнчик, окажи любезность, помоги!
– Опять разбирать чьи-нибудь каракули? Уволь! Я занят по горло, – решил избавиться от меня эксперт.
– Нет-нет, речь идет вовсе не о моих служебных делах, – пустилась я на хитрость, – Вовка заболел.
– Костин? – встревожился Федор. – Что с ним?
Я на секунду замялась. Не очень-то красиво ставить в известность о проблемах майора его сослуживца, но мне на самом деле требуется проконсультироваться у специалиста, показать ему результаты УЗИ, а Катя уехала в командировку, связи с ней нет.
– Отвечай немедленно, – потребовал Федя, – не молчи!
Я приняла решение.
– Можно я приеду? По телефону не сумею описать проблему, у меня при себе его УЗИ и анализ крови.
– Давай, – без лишних колебаний приказал Бологоев.
– Закажи пропуск и никому не говори о моем приходе.
– Лучше поторопись, Мата Хари, – отозвался Федор. – Да не заходи в общую комнату, встретимся в тридцать пятой.
Когда Бологоев увидел листок с черно-белыми пятнами, он цокнул языком.
– Это не УЗИ.
– А что? – удивилась я. – Врач сказал, Вовку просветили аппаратом.
– Умных машинок, при помощи которых теперь, на беду, можно изучить больного со всех сторон, напридумывали много, – нараспев пробубнил Федор, уставившись в непонятное мне сочетание линий.
– Врач сказал, что делали именно УЗИ.
– Угу, ясненько, – закивал Бологоев. – Ну, таперича колись! Зачем Костин поперся к коновалу?
Я изложила историю про тошноту и боль в желудке, Федор прищурился.
– Интересное кино.
– Так плохо? – испугалась я.
– Ваще, блин.
– Онкология?! – помертвела я.
– Ага, была, – закивал Бологоев. – Судя по представленному тобой материалу, объекту изучения хреновее некуда.
– Он умрет?!
– Ну, подобный поворот событий неудивителен, рано или поздно все мы в ящик сыграем, – равнодушно сообщил Федька, взял со стола булочку, откусил от нее, потом, спохватившись, протянул мне остатки плюшки. – Хочешь? Угощайся!
– Как ты можешь есть? – взвыла я.
– Так проголодался же, – пояснил эксперт.
– Вовка одной ногой в могиле, а ты… Хорош друг!
Бологоев запихнул в рот вторую половину булки и, быстро проглотив, заявил:
– Некоторые наблюдения вкупе с определенными размышлениями позволяют сделать выводы, косвенно указывающие на относительно стабильное состояние здоровья майора Костина.
– Ты можешь говорить по-человечески?
– Разве я лаю как собака? – хмыкнул Федька и схватил с подоконника бутылку воды.
– Издеваешься?
– Вовсе нет. То, что ты назвала результатом УЗИ, демонстрирует печальную картину. У несчастного N, если, как ты просишь, говорить по-человечески, отчекрыжили желудок. Скорей всего, была онкология в запущенной стадии, вот и ампутировали. Нет органа – нет проблемы. Вмешательство проводили недавно, ну… думаю… месяца три тому назад. Конечно, при вскрытии сказал бы точнее, а так могу лишь предполагать. Теперь глянем на анализ крови. Мда-а… Скажи, он принадлежит тому же объекту, что и снимок?
– Да, – прошептала я.
– Я не ошибся. Значит, онкология, – довольно зачирикал Федя. – Похоже, анализ в промежутке между «химией» сделали, лейкоцитов нет. Да-с! Долго он не протянет, хотя случаются чудеса. Вот у меня сосед… Такой положительный дядечка, прямо зубы сводило на него смотреть! Не человек, а электричка! В семь утра на работу уезжал, в девятнадцать возвращался, в субботу с женой-педагогом на рынок, в воскресенье к теще в гости. Во жизнь! Потом у него рак нашли, и запил мой соседушка по-черному. Жену бросил, про ейную маму позабыл, подался в деревню. Я его встретил в тот момент, когда он чемодан к метро пер. Увидел меня, остановился и говорит: «Ну, прощай, Федя. Решил я перед смертью месяц по-человечески пожить, для себя, один, с удочкой и самогонкой. Лечиться не стану. Какой смысл? Измучают только». Ну и пропал. Я уж решил, похоронили его. А тут, совершенно случайно, на вокзале увидел «покойничка». Румяный, веселый, бухой, бабенка около него, причем совсем не учительского вида. И чего оказалось? Онкология испарилась, теперь соседушка в колхозе обретается!
– Вовке тоже из Москвы надо уехать?
– А при чем тут майор? – осекся Федька.
– Ты результаты его исследования сейчас комментировал!
Эксперт почесал обширную лысину.
– Эх, Лампа! Кабы к твоей неуемной энергии еще и ума побольше… Сказал же, операцию бедолаге делали не так давно!
– И что?
– Вовка все время работал, больничный не брал.
– Подумаешь! Утром сходил в больницу, а вечером вышел. Разве так не бывет?
Бологоев повертел пальцем у виска.
– Ты того, да? После подобной операции люди не одну неделю в клинике лежат, потом инвалидность получают, строжайшую диету соблюдают. А Вовка сегодня утром на моих глазах здоровенный бутерброд с черной икрой сожрал и квасом запил. Я еще ему сказал: «Поосторожней с хавалом, скрутит на фиг!»
– Бутерброд с черной икрой? – поразилась я. – Однако! Где он его взял?
– К Резинковой мать прикатила из Астрахани, – пояснил Федор, – привезла трехлитровую банку икры. У браконьеров взяла, малосольную. Долго ей не простоять, вот Лялька и приперла деликатес на работу. Водрузила у Ивана в приемной и объявила: «Ешьте, ребята, иначе стухнет». Наши и навалились. А потом ко мне потопали: дай, Федяша, кому мезим, кому но-шпу, кому уголек активированный. Животы у них от обжорства заболели! А у меня чего, аптека?
– Вот почему Вовку тошнило! – подскочила я. – Но он мне говорил, будто весь день голодный ходил.
– Правильно, – заржал Бологоев, – схомякал трехэтажный бутербродик с рыбьими яйцами и в буфет не пошел. Народ у нас невменяемый, если постоянно не жует, то, значит, совсем голодный. Сегодня я слышал дивную фразу по радио, в новостях мужик сказал: «В знак протеста наш коллектив объявил забастовку: после завтрака никто из сотрудников фирмы не прикоснулся к еде». Если учесть, что выпуск шел в полдень, то от жалости к несчастным офисным работникам у меня слезы из глаз потекли. Вот намучились, сердешные! К десяти на службу пришли, кофейку в организм залили, потом голодовку объявили и до двенадцати дня ни крошки не слизнули. Надо срочно в контору врачей отправить, а то еще массовый падеж бедолаг начнется.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Название придумано автором.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера: