Преемница

Николь вышла из автомобиля, наблюдая, как та скрывается от разговора. Подошедший к ней Марк пытался приободрить девушку.

– Не переживай. Эту болезнь можно подхватить только у озера. Ты просто туда не ходи и все в порядке будет! – улыбнулся здоровяк.

– Почему тогда другие заболевают? Они этого не знают? – поинтересовалась Ника, зажимая нос от неприятного запаха, который захватил весь окружающий воздух.

– Да знают, – вздохнул мужчина. – Раньше озеро совсем другим было. А потом как-то сразу все изменилось. Люди говорят, что там завелся водяной дух, если убить его, то озеро опять станет прежним. Многие тогда ходили…многие не вернулись, – Марк замолчал, хмуря брови, понимая, что наверняка сболтнул лишнего.

– А Вы? Вы ходили на озеро? – Николь стала интересна эта история.

Мужчина, видимо, не ожидал этого вопроса, стоял и просто моргал, не в силах подобрать нужные слова для ответа.

– Вы видели водяного духа? – девушка вошла во вкус, видя, что подобная настойчивость ставит в тупик взрослого мужчину, который только лишь растеряно разводил руками. – А может, Вы хотели убить его?

Окончательно растерявшись, здоровяк сделал вид, что у него есть дело крайней необходимости, для чего с головой залез в багажник и стал с усердием шумно там копаться. Ника продолжала стоять у машины, слушая, как он отчаянно чем-то гремит. Неожиданно она почувствовала чей-то взгляд и медленно обернулась. За забором дома миссис Митчелл начинался густой лес, к этому времени солнце клонилось к закату и рассмотреть что-либо за деревьями было уже довольно трудно, но Николь заметила человека, спрятавшегося в зарослях. За ними явно вели наблюдение.

– Там кто-то есть, – Ника дернула за рукав Марка, что до сих пор копался у себя в багажнике, тот прекратил свои поиски и взглянул в указанную сторону.

– Я никого не вижу, темно уже, тебе показалось, – он улыбнулся своей широкой улыбкой.

Николь увидела, как некая долговязая фигура осторожно шагнула и спряталась за другое дерево.

– Эй! – крикнула девушка. – Не прячься! Выходи!

Незнакомец, поняв, что его наблюдательный пункт рассекречен, попытался закрыть себя ветками деревьев, но сделал это так неумело, что сильно запутался в ветвях, изрядно нашумев при этом. Теперь и Марк увидел его.

– Это Роберт Аллен. Бедняга. Не бойся его, он безобидный, – мужчина распознал неудачливого шпиона. – Эй, Роберт, иди сюда. Все равно тебя увидели! – прокричал Марк к тому времени окончательно запутавшемуся, странному человеку.

Поняв, что самостоятельно тот теперь наверняка не выберется, он пришел к пленнику ветвей на помощь. Николь с интересом наблюдала, как здоровяк ловко освобождает его от цепких оков. Избавив Роберта Аллена, Марк, придерживая его, повел к девушке знакомиться. Незнакомец оказался жутковатым на вид стариком, одетым в какое-то тряпье. Он был невероятно худым, казалось, что навстречу идет живой скелет, обтянутый кожей. Дед едва перемещал свои ноги в рваных коричневых брюках. Глаза были полузакрыты. Вид был отталкивающим. «Наверняка сумасшедший», – мелькнуло в голове у Ники. Она заметила, что его губы беспрестанно шевелятся, но слов не было слышно. «Может, молится?» – предположила девушка. Но даже если этот жутковатый старикашка в истрепанной одежде произносил молитву, все равно Николь одолевало странное чувство: смесь отвращения, любопытства и страха. Видимо, она вызывала у жителя Фоготтена похожие ощущения, чем ближе подходил мистер Аллен к Нике, тем больше замедлял шаг, как бы опасаясь приближаться к ней.

– Познакомьтесь, это Роберт Аллен – мой друг, – Марк по-дружески обнял приятеля за плечи, но тот не заметил этого, – а это Николь Митчелл.

На нее взглянула пара бесцветных выпученных глаз, дед вцепился взглядом в напуганную девушку, потом ловким движением вырвался из рук друга, издав жуткий звук, похожий на странный хохот, и, размахивая руками, кинулся обратно в свое убежище.

– Он не всегда был такой, – пытаясь оправдать поведение старика, мрачно сказал здоровяк, с жалостью смотря вслед убегающему другу.

– Он ходил на озеро, – съязвила Ника.

Марк странно взглянул на нее, в этот момент Николь могла прочесть в его глазах страх и ненависть. Ее испугал этот взгляд, добряк выглядел угрожающе. Взяв себя в руки, мужчина попытался выдавить подобие улыбки.

– А вот и Мэнди, – произнес он, указывая на шедшую к ним Аманду.

– Николь, иди в дом, – произнесла женщина, пряча покрасневшие глаза, будто только что плакала. – Может, зайдешь? – обратилась та к мужчине, но тот отказался от приглашения, сославшись на позднее время и появившиеся срочные дела. Мэнди поблагодарила знакомого за помощь и направилась в дом, куда Николь уже втаскивала чемодан.

Войдя внутрь, девушка огляделась. Она стояла посреди довольно большой прихожей, по обеим сторонам которой расположились комнаты. Справа разместилась гостиная. В проеме виднелся небольшой камин, отделанный под старину, каминная полка была сплошь уставлена небольшими фарфоровыми статуэтками разных животных вперемежку с вазочками. «Наверное, здорово в холодные вечера глядеть на живое пламя и слушать, как потрескивают дрова», – подумала Ника, чувствуя тепло, разливающееся по телу. Напротив гостиной расположилась столовая с буфетом и обеденным столом темного цвета. Мебель была небольшой, но весьма массивной, подчеркивая основательность убранства дома. Николь подошла к столу, легонько прикасаясь к его полированной поверхности, словно знакомясь. Она представила за этим столом себя, Аманду и милую старушку – хозяйку дома. Они будут пить чай с домашним пирогом и улыбаться друг другу. Душа немного оттаивала и успокаивалась.

Девушка не помнила миссис Митчелл, видела ее лишь однажды, когда та приехала, чтобы познакомиться с избранницей своего сына, но тогда Николь была маленькой и женщина никак не запомнилась ей. Видимо, выбор сына миссис Митчелл не одобрила, иначе как объяснить, что за двенадцать лет они больше ни разу не виделись. Лишь этим летом было решено всей семьей отправиться в Фоготтен. Впервые в жизни бабушка должна была увидеть свою родную внучку Кэти, но этому не суждено было сбыться.

– Рада приветствовать тебя в моем доме, – раздался за спиной черствый голос.

От испуга Николь вздрогнула и обернулась, увидев перед собой сухую старуху с выцветшими глазами, полную противоположность представлениям о хозяйке этого дома. Женщина была небольшого роста, но все же выше девушки. Ее седые волосы, заколотые в пучок, придавали ей весьма строгий, даже официальный вид. Она была стройна и для своего возраста довольно привлекательна, но ее чопорный вид не позволял никому приближаться к ней. Взглянув на сухие тонкие губы миссис Митчелл, было сложно представить ее улыбку. Блеклые глаза оценивающе осматривали Николь.

Старуха недовольно взглянула на своих гостей и приказала обеим подниматься вверх по лестнице. Нике показалось, что во взглядах хозяйки дома и мистера Аллена было нечто общее. Стало очевидно, что между Амандой и старой миссис Митчелл произошел неприятный разговор, похоже, в этом доме были не рады их приезду. Мэнди и Николь, взяв свои вещи, медленно поднялись на второй этаж по скрипучей деревянной лестнице с массивными перилами.

– Там будет твоя спальня, – указала хозяйка Нике на конец коридора.

Со скрипом открыв старую дверь, девушка огляделась. В небольшой комнате царил полумрак, но все было видно достаточно ясно. У окна стояла большая деревянная кровать, напротив находился огромный, исполинских размеров, платяной шкаф с резными дверцами. В углу комнаты расположился комод, со стоящей на нем безвкусной вазой в неприятный цветочек. Возможно, из-за массивной мебели, а может быть, из-за полумрака, помещение выглядело крохотным и мрачным. Несмотря на идеальный порядок, пространство было будто мертвым, покинутым живыми существами давным-давно.

– М-да, – нахмурив брови, с пренебрежением протянула Николь.

Она села на кровать. Вещи, окружающие ее, были чужими, тусклыми, даже стены, казалось, наваливались, пытаясь задавить.

– Наверное, именно в таких комнатах сходят с ума, – со слезами в голосе произнесла девушка, представив, что ей предстоит пусть даже несколько дней провести в обществе неприятной старухи, чей дом теперь вызывал только отвращение и страх. При всем этом нужно спать в этой ужасной комнате. Нике стало невероятно жаль себя, захотелось убежать, пешком отправиться в родной Нью-Йорк. Теперь даже противный мистер Скотт не казался таким уж ужасным.

– К тебе можно? – в дверном проеме появилось знакомое лицо. – Как у тебя темно!

Ника пожала плечами. Аманда щелкнула выключателем. Маленький абажур на потолке жалобно затрещал, но все же зажег свою единственную лампочку, слабо осветив комнату.

– Как ты? – тихо спросила женщина.

Ника взглянула на нее с видом несчастного животного, которого хозяин ведет на эвтаназию – легкую и спокойную, но все же смерть.

– Я принесла сэндвичи. Мама не ждала нас. Знаешь, здесь всегда была проблемы со связью, дозвониться в Фоготтен практически невозможно. Для ужина уже поздно. У мамы, знаешь ли, свои правила на этот счет, – Мэнди улыбнулась, пытаясь скрасить неприветливую обстановку, – здесь есть с сыром и ветчиной…

– Я не люблю с сыром, – буркнула Николь и легла на кровать, отвернувшись к стене.

– С сыром для меня, а тебе с ветчиной, – она погладила Нику по руке, но та отдернула ее, – тебе надо поесть, – вздохнула Аманда, – я оставлю твои сэндвичи здесь.

Женщина поставила тарелку на комод. Вздохнув еще раз, вышла из комнаты.

– Решила накормить перед смертью, – слезы обиды душили девушку.

Она машинально вытащила из сумки небольшого мишку – игрушку своей сестры, того самого, которого нашли рядом с искореженной машиной Джейсона. Ника погладила его по плюшевому уху, на которое упала слеза. Стало невероятно жаль себя. Она уткнулась в подушку, плечи затряслись от беззвучных рыданий, вскоре усталость сделала свое дело, и девушка забылась сном.

Утром следующего дня Николь проснулась рано, лежала и слушала, как Мэнди тихонько разговаривает с матерью. Услышав приближающиеся шаги, она крепко зажмурила глаза и даже отвернулась к стенке, чтобы никто не мог понять, что та уже давно не спит. Дверь тихонько скрипнула. «Ника», – тихо позвала ее Аманда. Девушка замерла, стараясь дышать ровно, как во сне. Женщина подошла к кровати, тело Николь напряглось, всеми силами она старалась сохранить видимость сна. Мэнди вздохнула и так же тихо вышла из комнаты.

Николь лежала не двигаясь, сохраняя одно положение. Послышался шум подъехавшего автомобиля. Она слышала, как на улице велись разговоры, как чемодан перекочевал в багажник машины. На минуту голоса стихли, девушка знала: Аманда ждет и надеется, что Ника сейчас выйдет к ней. Но та не решилась встать, даже когда дверь машины хлопнула, взревел мотор и вскоре затих, увозя близкого человека далеко отсюда.

Девушка осталась лежать в том же положении на кровати, только слезы выдавали ее чувства обиды и стыда одновременно. Ника винила себя во вчерашнем разговоре, в том, что не нашла в себе силы повернуться лицом к Мэнди. Она хотела бы прижаться сейчас к ней, пожелать удачи, сказать, что будет скучать, но внутреннее упрямство не дало ей сделать этого.

Только к обеду Николь покинула комнату. Она решила специально проводить в постели долгое время, в надежде таким образом сократить часы бодрствования в этом неприятном месте. На первом этаже витал аромат свежих цветов, которому удавалось немного ослабить жуткий запах, доносимый с озера. А может быть, Ника стала просто привыкать к нему?

Девушка отправилась во двор на поиски хозяйки дома. Пришлось зажмурить глаза от яркого полуденного солнца, когда она вышла на крыльцо. Было душновато, но мир выглядел не таким уж мрачным: небо было высоким и ясным, без единой тучки, и сегодня запах с озера почти не чувствовался. «Может, все не так уж плохо?» – с надеждой произнесла Ника. Она взглянула на гору, возвышавшуюся вдалеке, потом на лесные заросли, где еще вчера прятался сумасшедший старик. Сквозь ветви виднелись очертания дома, по всей видимости, жилье старого Аллена, деревья слишком срослись и закрывали большую часть постройки от чужих взглядов, но все же взору были доступны часть старой крыши и стена с одним окном, из которого кто-то явно вел наблюдение. Несколько раз взглянув на строение в зарослях, Ника решительно двинулась на поиски миссис Митчелл.

Хозяйка в странной шляпе с большими полями работала в саду, где, как и в доме, царил идеальный порядок. Старуха быстро взяла девушку в оборот, обозначая работы, раздавая строгие приказы тоном, не подразумевающим неповиновения.

Только вечером, медленно поднявшись к себе в комнату, Ника поняла, как сильно устала, казалось, что руки и ноги налились свинцом. Она легла на кровать, не в силах пошевелиться. Мысли текли медленно, даже слова казались растянутыми. Николь лежала без движения и размышляла о своей судьбе, о несправедливости этого мира. «Как я буду жить здесь? По правилам этой тиранши?» – думала девушка. Ей представлялось, что она бедная Золушка, затерроризированная злой мачехой.

– Если бы со мной были Хелен и Бетти, – пробормотала Ника. – Бетти! – воскликнула девушка, вскочив с кровати. Она совсем забыла о подругах. Забыла про встречу, даже про бал! Усталость как рукой сняло. – Что я им скажу? Как я смогу это все объяснить?