Имею в виду, она перестала скрывать свои эмоции от незнакомцев, от тех людей, которые стояли на автобусной остановке. Это мимо них проезжала Анна и, не стесняясь, кричала о своем страхе. Люди, естественно, продолжали невозмутимо смотреть в ту сторону, откуда должен приехать автобус.
Тревожным людям воображается, что окружающие смотрят на них и видят все недостатки, все боязливые мысли, словно через лупу. Тревожный человек весомую долю жизненной энергии тратит на создание приличного образа перед окружающими. Но факт в том, что окружающие во многом озабочены только собой, и среди них встречается тоже много тревожных.
Даже если по какой-то прихоти тревожный человек перестанет следить за своим приличным видом, и на его лице открыто выразятся эмоции паники и страха, – на это никто не отреагирует. Скорее всего, окружающие позволят себе даже отвернуться, смущаясь откровению случайно увиденных эмоций.
А если тревожный человек на этом не успокоится, а еще и начнет кричать о своем страхе, окружающие в ответ усиленно займутся разглядыванием крошек под своими ногами. Никто не хочет вникать в чужие странности? Никому не нужны чужие беды? Нет, дело не в этом. Люди не безразличны. Они все подмечают, и, скорее всего, вечером обсудят с другом странного прохожего. Но реагировать на необычное поведение «здесь и сейчас» – это не прилично. Поэтому-то наши прохожие старательно сохраняют свой долженствующий вид и отстраненно-интеллигентное поведение.
Когда подъехали к дому, Анна долго и напряженно молчала.
– Что, бросишь теперь заниматься? – спросил Олег.
– А ты ехал напролом, как бесчувственный. У меня голова распухла от перенапряжения, – высказалась она.
– Я знал, что ты доедешь. Я в тебе уверен. Я не сомневаюсь в твоих возможностях, Анна.
– Знаешь, я два дня дома побуду. Ты меня заездил. Я, конечно, понимаю, что надо прибавлять улицы, но ты знай меру-то. Я устала, и требую перерыва, – взбунтовалась Анна.
– Хорошо, буду через два дня, – улыбнулся Олег, и поехал домой.
За два дня она восстановила силы, успокоилась, и подготовилась к новым победам.
Олег приехал точно в срок. Повторили весь маршрут, который уже был освоен – а это шесть длинных улиц. В завершении добавили еще две. В итоге, их прогулка уже состояла из восьми улиц, и времени для поездки требовалось все больше.
– И как это я забора боялась? – улыбнулась Анна, уже привычно проезжая воинскую часть. – Он такой маленький, и даже красивый.
– Ты себя скоро везде будешь чувствовать, словно рыба в воде! – поддержал ее друг.
Каждый день прибавлял им расстояния и новые дороги. Через месяц они объезжали уже всю восточную и южную часть города. Северная и западная части отделялись массивными мостами, и Анна не решалась проехать через них на велосипеде. Олег сказал ей на это:
– Знаешь, на этих мостах свет клином ведь не сошелся. Тебе туда очень надо? Нет. А раз у тебя за мостами пока никаких дел нет, и не думай о них. Перед тобой уже открыто полгорода, – наслаждайся!
Анна теперь с раннего утра брала своего Оленя и проезжала все районы, освоенные на тренировках. Новых улиц не осталось. Все было объезжено вдоль и поперек. Вечером приезжал Олег, и они снова проезжали весь путь уже вдвоем.
Ее тело привыкло к многочасовым нагрузкам, мускулы стали твердыми и рельефными. Она чувствовала себя, словно натянутая струна. Она могла управлять собой! Жить стало гораздо легче. Были отменены разовые поездки за покупками, которые она совершала на такси раз в месяц, чтобы закупить впрок еду и оплатить все счета.
Сейчас она могла в любой день и час сесть на велосипед и доехать до магазина. Она без проблем доезжала до банка, оплачивала квартплату. Посещала парикмахерскую, магазины одежды, ездила в гости к подругам.
На работе наступил сезон отпусков, и до осени Анна была свободна. На самом деле ректор обещал ей подписать увольнение этим летом, по окончании учебного года. Однако, он попросил ее поработать еще немного. Осенью планировалась международная конференция, и участие Анны было необходимо. Она пошла на уступки и осталась в институте на неопределенно короткое время.
В один из вечеров, привычно объезжая город в компании с Олегом, Анна взбунтовалась:
– Все, мне это надоело. Я устала ездить по городу взад и вперед, как внутри коробочки. Я хочу большего!
– А что тебя не устраивает, ты скажи?
– Все не устраивает. Поездки наши. Надоели. Не устраивают.
– Вот так да! То ты мечтаешь освоить улицы, то отказываешься от этого? – удивился Олег.
– Да, вот именно. Мечтала освоить. А мы гоняем по ним туда-обратно. А я хотела ос-во-ить! – напряглась Анна.
– Разницы не улавливаю. Мы катаемся, мы разве не осваиваем?
– Нет. Мы – катаемся.
– А надо что? Ты говори прямо, я уже заранее на все согласен, что ты там надумала? – приблизился Олег к Анне, придерживая рукой свой велосипед.
Она не решалась ответить, опасаясь, что Олег откажет ей в просьбе. Но и дальше так действовать было невозможно. Ей хотелось следующего прорыва. И она таки решилась:
– Понимаешь, мы вот проезжаем улицы. А ведь большинство людей их проходят, а не проезжают. Я ходить хочу, как все обычные люди хочу.
– Давай! Оставим велосипеды дома, и пойдем. Я только «за»! И стоило из-за этого так «кипятиться»! – засмеялся Олег.
– Перестань смеяться! Я не могу без велосипеда передвигаться, мне пока нужна его опора, – сказала Аня, и огорченно уставилась в асфальт.
– И? – внимательно ждал Олег.
Но она молчала. Она стеснялась предложить ему свою новую идею, считая, что он ее не воспримет, что это слишком обременит его. И она молчала. Оба стояли у центрального фонтана, оба слезли с велосипедов, и держали их в руках. Стоять, словно онемев, было нелегко, и Олег осторожно сделал шаг вперед.
Анна шагнула за ним. Он снова сделал шаг. Она шагнула рядом и облегченно улыбнулась, посмотрев на Олега.
– Я понял! Ты хочешь ходить, и рядом вести велосипед, как мы делаем это сейчас, да? – воскликнул он. Это была эврика.
– Да, именно так. Но ты ведь не согласишься? Ты любишь быструю, экстремальную езду на велосипеде. А тут придется ходить рядом с ним, словно мы старички какие-то.
– Но ведь ты это придумала! Это тебе нужно. Значит, я готов. Точно! Ты привыкнешь шагать, а потом и велосипед рядом будет уже не нужен. Я тебя уверяю. Аня, пошли-ка! – подхватил Олег и уверенно зашагал вперед.
Анна, счастливая, отправилась за ним следом. Как приятно было ступать по асфальту, наблюдать окружающие здания, заворачивать в переулки и идти, идти, идти. Это был чудесный вечер…
Дома у дверей, прощаясь с Олегом, она сказала:
– Я так благодарна тебе… Но, зачем ты терпишь мои истерики, мои сомнения, страхи? Зачем ты возишься со мной?
– Помнишь: «Я не оставлю тебя, пока в твоих глазах снова не загорится счастье!» – ответил он, медленно проговаривая каждое слово.
Прошло несколько вечеров, когда наша пара бродила по городу в компании с велосипедами. Затем, постепенно, стали привязывать велосипеды у магазинов, и ходить неподалеку. Олег не торопил Анну. Почувствовав ее стремление к свободе, он ждал, когда она сама разозлится на себя и захочет очередного прорыва. И это в скором времени произошло.
В воскресный день Олег приехал нарядный и торжественный:
– Анечка, собирайся, пойдем на день рождения моего друга. Ты его не знаешь, я вас познакомлю. Собирается большая компания, будет интересно! Там у подъезда еще трое ребят, мои друзья. Ждут. Вместе пойдем.
– А далеко именинник? – осторожно спросила Анна.
– В пяти остановках отсюда, за военной частью.
– Ну, это близко. Только как же я пойду с велосипедом? Твои ребята смеяться будут. Да и, вдруг, мы все со дня рождения куда-нибудь отправимся, а я буду со своим Оленем? – рассуждала Анна.
– Никто смеяться не будет. Я скажу им, что тебе надо велосипед перекатить до другого адреса, и все!