Черная книга Дикого леса. Рассказы о Земле и космосе.

– Тогда откуда он взялся?

– Видать, от селян. В нем деревенская ворожба. Чай, какая-то ведьма превратила его в оберег против нечисти. Кто повесит такой на дворе – к тому наши не сунутся.

– А почему мне от него ни жарко, ни холодно?

– Ты – чужой, ты нездешний. Ни одной ведьме не придет на ум пересчитать всех тварей на белом свете. Меня, лешего, упыря любой знахарь упомнит. А тебя, видать, позабыли, когда наговоры читали.

– Кто еще мог держать этот лапоть?

– Может кто-то из деревенских. Да мало ли кто? Почем я знаю, что на уме у людишек?

Горихвост перестал прижимать ее к кочке и поднял колено. Русалка тут же вскочила и полезла на дерево. Он завернул лапоть в тряпицу и спрятал за пазуху.

– Это что еще за допрос? – раздался за спиной грозный окрик.

Аццкое пекло! Только этого не хватало. На лицо Горихвоста упала холодная тень упыря. Демон хлопнул перепончатыми крыльями и взмыл в воздух, готовясь напасть. Из его крючковатых пальцев вылезли острые когти и нацелились вурдалаку в глаза.

– Вахлак, стой! Ты видишь, я даже не в волчьем обличье, – выкрикнул Горихвост. – Не собираюсь я с тобой драться. Мне только поговорить.

– Шкуру с тебя сниму – тогда и поговорю, – пообещал упырь и ястребом ринулся вниз.

Горихвост едва успел ускользнуть. Люди не приспособлены к бою с нечистой силой. В человеческом облике только землю мотыжить да коз доить, а коли драться – нужны волчьи зубы и звериная ловкость. Вурдалак едва успел развернуть свою длаку, как упырь налетел и вырвал ее из рук.

– Посмотрим, каков ты, когда не стоишь на всех четырех! – гоготал упырь, дырявя и без того видавшую виды шкуру кривым когтем.

– Ах ты, тварь! – заревел Горихвост. – Без волчьей силы меня задумал оставить? Да я тебя в землю зарою!

Легко сказать! Упырь в два раза выше и в три – тяжелее. Шкура жесткая – не прокусить. Лапы длинные – за три аршина достанет, ухватит за горло пальцами-змеями да придушит в два счета. Разве только умом не блещет, как и все местные лесовики: взял, да и отбросил длаку подальше, чтоб не мешала.

Горихвост метнулся к ней, как к спасению, да недоглядел. Упырь камнем свалился на плечи и прижал к чахлой траве. Ох, и тяжела же его туша! А длаку он бросил нарочно, для приманки. Какой я простак!

И тут чей-то тоненький голосок пропищал:

– Серый, держись! Длака у меня. Тяни плечи – накину!

Упырь удивленно разинул пасть, из которой дохнуло смрадом, и оглянулся. Позади него скакал смехотворно маленький злыдень Игоня, победоносно вздымая в игрушечных ручках скомканную волчью шкуру. Воспользовавшись замешательством противника, вурдалак извернулся и выскочил из-под тяжелой туши.

– Лови! – крикнул Игоня, кидая длаку ему.

Горихвост подхватил ее и без промедленья накинул. Миг – и он уже стоит на всех четырех, щеря клыки и размахивая хвостом.

– Я тебя и в таком виде порву! – гаркнул упырь и взмыл в вышину.

– Серый, сюда! – уже звал Игоня с порога пещеры.

Его пестрая шапочка, прикрывающая гриву волос, едва виднелась из-за кряжистых корней дуба, за которыми зиял мраком вход в подземелье. Вурдалак молнией метнулся к нему. Упырь в воздухе начал закладывать лихой разворот, да перестарался и врезался пятаком в Древо.

– Лезь в пещеру! – подтолкнул Игоня.

– Что ты? Там дверь в пекло. Я сроду туда не совался, – боязливо заупирался Горихвост.

– Эта дверь уже век не отворялась, – тянул за рукав Игоня. – Да и теперь отворить ее некому. Без заклинания из Черной книги Лиходей не появится. Спускайся, да будь осторожен – тут ступеньки шатаются.

Горихвост сделал шаг под темный свод и задержался. Клок волчьей шерсти на его загривке встал торчком, уши прижались. Зубы непроизвольно ощерились, из-под потрескавшихся губ высунулись желтые клыки.

– Тут никого! – звал Игоня. – Смелее!

Горихвост шагнул вниз, но каменная ступень под его сапогом покачнулась, он потерял равновесие и покатился в темноту, оббивая бока.

– Оппаньки! – вредненько расхохотался Игоня. – Сейчас я свет сделаю.

Злыдень хлопнул в ладоши, и на стенах вспыхнули факелы. Горихвост поднялся и отряхнулся. После яркого света дня в пещере было еще темновато, но глаза быстро привыкли.

Пещера под Миростволом казалась на удивленье просторной. Стены были завешаны коврами с вытканными сценами дикой охоты. По углам высились сундуки, из-под крышек которых сверкали золотые монеты и самоцветные камни.

– Посмотри, сколько здесь разных богатств, – заговорил злыдень, любовно поглаживая ладонью россыпи драгоценностей. – У деревенских мужиков дух перехватит, едва они это завидят. Они затем и идут, чтобы эти богатства разграбить. Поверь: стоит им почуять наживу, и ничто их не остановит. Уж я-то знаю!

Горихвост двинулся вдоль сундуков, равнодушно скользя взглядом по сверкающим венцам и чашам. В дальнем конце пещеры виднелась каменная дверь, уводящая в глубокое подземелье. По обе стороны от двери высились мраморные статуи демонических воинов в тяжелых доспехах. Их разинутые пасти пугали рядами зубов, а свирепые морды горели такой яростью, что вурдалак непроизвольно оскалился и издал глухой рык.

Он заставил себя подойти и толкнул дверь ладонью. Она не поддалась. Сдвинуть ее нечего было и думать – мокрый камень был неподвижен, как скала.

– Не боись, никто тут не появится, – бормотал Игоня, перебирая длинными пальцами золотые монетки из сундука. – Разве что мужики.

– Их-то я и боюсь, – возразил Горихвост. – У нас теперь одна надежда – на Лиходея.

– Лиходей глубоко, в самом пекле, – шептал Игоня себе под нос. – До нас ему дела нет. У него, поди, таких сокровищ пруд пруди. Станет он их защищать?

– Думаешь, дело в сокровищах? – спросил вурдалак и внимательно посмотрел на злыдня.

– А в чем же еще? – искренне удивился тот. – Что здесь еще такого, за что стоило бы убиваться?

Горихвост задумчиво поворчал и потер шерсть на загривке ладонью.

Каменная ступенька перед входом в пещеру глухо дрогнула. Пара тяжелых лап с грязными копытами придавила ее к земляному полу. Гулко хлопнули перепончатые крылья, протискиваясь в узкий проход. Пупырчатая кожа забагровела в свете подземных факелов.

– Батюшки, кто к нам пожаловал! – развел руки Игоня. – Его высочество Вахлак Первый, да прям в свое подземное владеньице!

Упырь не удостоил злыдня взглядом и с ненавистью уставился на Горихвоста.

– Ты в ловушке! – злорадно проговорил Вахлак. – Из пещеры не вырваться.

– Недоумок! – выкрикнул Горихвост. – Сейчас сюда припрутся мужики, и в этой ловушке окажемся все мы разом. Если только ты сам с ними не в сговоре.

– Я?

– А кто же еще? Ты один днем и ночью ошивался в пещере. Ты один сторожил ларец. Никому не давал до него дотронуться, а на Черную книгу и глянуть не позволял. Только ты мог ее выкрасть так, чтоб никто не заметил.

– Верно! Верно! – подпрыгивал от нетерпенья Игоня. – Кто еще совал рыло в сундук, где она была спрятана?