Каждый день

– Ты ведь в курсе, что я еще здесь? Если видишь меня, кивни… – говорю я.

Глен кивнул, в знак того, что еще меня видит. Но после прозвенел звонок, и этот парень увел моего нового друга на урок, выкрикивая – Палмер, не спеши ты так!

– Ага, я вспомнил этого друга! Тот самый компаньон Глена… – говорю вслух я.

Ход моих мыслей прервал парень, который размахивал маленькой гитарой у всех перед носом. Он умудрился даже мне в голову попасть.

– Кто же так с инструментом обращается…! – ворчливо говорю я, запираясь обратно в комнату.

Что–то мне не особо сиделось на месте, и я подумал, почему бы не прогуляться? Выбирать занятие не приходится. Прогуливаясь своими черно–белыми туфлями, я нахожу забавным то, что мне совершенно не нужно менять обувь. Плюс ко всему, чувствую себя хозяином дома. Внезапно я услышал знакомый голос, Глен и Палмер, на каком–то уроке сидят. Подойдя к классу, он был открыт, поэтому я позволил себе зайти, напевая что–нибудь.

– Всем здрастье! Я ваш новый учитель по «фиг знает какому предмету»… – зашел в класс я.

Реакции Глена не нужно было ждать, он сразу же поднял глаза на меня, а его очки и вовсе упали на тетрадь.

– Глен…ты чего? Как будто приведение увидел! – спрашивает удивленный его поведением Палмер.

– Да действительно, что, призрака увидел Глен? – сарказмом комментирую я.

– Н–н–е–е–т… Ничего, так мысль одну вспомнил! – неловко отвечает Глен.

После окончания урока Глен устремился в класс химии вместе со своим другом. Однако, пока рядом находился я, он не мог спокойно поддерживать беседу. Еще бы, как можно игнорировать то, что увидел воочию, то, что считал невозможным – а оно появилось прямо перед тобой. Нескромно, но это так. Глазки бегали в мою сторону, как бегали в схожей ситуации с влюбленным пятиклассником. Перестав терпеть, он отходит, говоря Палмеру – я догоню, мне надо кое–что сделать…

После он разворачивается и весьма неодобрительным тоном послал в мой адрес фразу – ты какого черта меня подставляешь так!

– Я не понял тебя? Они меня не видят, э! – отвечаю я.

– Зато тебя вижу я и мне не особо приятно… Нашел занятие, приходить ко мне на глазах у всех! А если я отвечу…(пауза) в пустоту !

– Лучше бы ты так Вильяму отвечал…

– Да…ты…к…п....ай!

Покуда кто–то проходил рядом, Глен делал такой вид, будто он стоит на улице, а погода стоит зимняя, причем где–нибудь в штате Мичиган.

– Братец! Ты когда такое лицо делаешь, более похож на сумасшедшего, чем когда со мной говоришь! – с улыбкой подмечаю я.

Но Глен так и не шевелился, мне даже стало немного не по себе. Я пытаюсь привести его в чувства, он не реагирует. Я ударяю его по плечу, он стоит как флагшток. До меня не сразу дошла мысль повернуться и устремить свой взгляд туда, куда направлены глаза Петти.

И тут я понял, он уставился на девушек, вернее на одну из них. В той стороне стояли две девушки, одна из которых что–то повторяла по тетради. Первая девушка была такая же огненно–рыжая как Эмели, только волосы были длиннее. Эта девушка была ниже своей подруги, брюнетки с голубыми глазами, слегка перекрытыми за фиолетовыми очками.

– Глен один вопрос…кто из них Анна–Мария…? – я подошел и стал нашептывать Глену свой вопрос.

Этот вопрос сработал как разряд тока, Глен внезапно подскочил и переспросил меня, о чем я говорил.

– О…ты ожил! Я спрашиваю, кто из них Эн Мари? – переспрашиваю я, указывая пальцем на девушек.

– А разве не понятно, кто из них красавица....ах! (Пауза) Та что в очках. – снова слегка "на романтическом дурмане" отвечает Глен.

– Ну не знаю…мне рыженькая больше нравится…

– Дэйв......

– Что? Ну хотя, твоя эта Анна–Мария красивая. И волосы и фигура, весьма отличная такая…соблазнительная гитара…

– Дэйв.....ну у тебя и метафоры....

– А что, мне в открытую сказать что она горячая штучка?!

– Вот этого точно не надо…давай лучше свои старомодные метафоры…

– А что?! Бесподобная девушка, согласен. – сказал, слегка оправдываясь за свою метафору. – Только вот мне интересно, почему ты до сих пор с ней не поздоровался? Мы тут пять минут стоим, а она тебе еще машет и улыбается?!

– Как пять минут…черт урок! – схватившись за свой рюкзак, Глен рванул через весь коридор, забывая даже про девушку.

– Вот ведь…дурак… – говорю я, ощущая дуновение ветра, который остался после побега парня.

Стоит признаться, у Глена есть вкус, девушка красавица, вполне возможно, даже очень, что в нее влюблены многие старшеклассники. Если она ему махает, значит знает, а следовательно, общий контакт уже был. Ну, а ее легкая улыбка говорит мне о некой заинтересованности. Либо, она просто общительная.

Коридор опустел быстро, единственным обитателем оставался уборщик, которого, кстати, зовут Фрэнк. А прямо сейчас, он стоит со своей тележкой перед рукомойником и ест какой–то сэндвич.

– Happy birthday to me,

Happy birthday to me,

Happy birthday, dear David

Happy birthday to me… – вспоминая свое день рождения, я решил сесть за старое расстроенное фортепиано, брошенное в коморке.

Сколько себя помню, эту бандуру вытаскивали лишь раз 7, а с 1960–ых годов вообще два раза, в 1978 на новый год и в 1981, когда дочь директора хотела на нем заниматься. А все потому, что в школу давно уже приобрели белый рояль, который стоит в главном зале.

– Ты вообще, почему меня постоянно преследуешь? – на следующем перерыве между уроками, Глен сам меня нашел.

Он заявился неожиданно, я даже чуть не испугался, подумал, что уборщик.

– Какого черта ты меня так пугаешь?! – с раздражением говорю я.

– А тебе чего бояться…ты же…

– Я же… Я думал, что уборщик застукал!

– Ииии?

– Ты тупой или притворяешься? Если человек увидит самоиграющее пианино, как ты думаешь, что он подумает и испытает?!

– Да…ничего?! Между прочим самоиграющие рояли уже давно используют в ресторанах!

– Допустим, но это не пианола! А старый Bl?thner 1923 года! Обычное старое, потертое, дешевое чертово…пианино! – с высоким раздражением кричу я. – И об этом все прекрасно знают…