За донат

Когда я возвращаюсь из размышлений в реальность, то замечаю, что Стилаш больше нет. Нет и кучи матрасов. Сама того не заметив, я, кажется, стою посреди коридора заброшки и просто пялюсь в стену, где жёлтой краской выведено: «we are young». Здесь таких надписей больше, чем крыс, а в крысах я уверена. Но думать о крысах хочется меньше всего. Антисанитария не привлекательна. Это только в фильмах и книгах заброшки смотрятся клёво, а в реальности – от запаха мусора и сырости можно задохнуться, всюду валяются бычки, бутылки, жестяные банки, в которых пепла с горкой, хрустящие осколки под ногами и целый километр пустого бетонного коридора, в котором каждый шорох отражается от стен с дробящим голову гулом. Мне не нравится грязь. По крайней мере настоящая. Если мы говорим о грязи, то я предпочту творчество Высоцкого стихам Тютчева, но если мы говорим о грязи, то я предпочту загнуться в чистом доме с неприятными родственникам, чем делить грязный матрас с незнакомцами в притоне.

Но есть кое-что любопытное в таких местах. Эта как обнаружить росток в куче мусора, или как промыть песок и среди него разглядеть блестящее золото. Так я обнаруживаю его в одной из комнат, широко зевающего на меня, у миски и коробки.

– Какой ты славный, – приветствую шёпотом и я подхожу ближе. Тихонько опускаюсь на корточки рядом и протягиваю ладонь животному. – Тоже тут живёшь?

Котёнок протяжно пищит, обнажая острые молочные зубы. Я непроизвольно улыбаюсь. В его светлых глазах я нахожу своё отражение. Пыль, налипшая на чёрную шерсть, тут же поднимается в воздух, когда кроха начинает шевелиться.

– Мы все сбежали от родителей, – мою улыбку как ветром сдувает. Я резко оборачиваюсь и замечаю в дверном проёме Кирилла, который просто стоит там, как какой-то извращенец, и наблюдает. – Никто не знает, чья это заброшка. Сюда было проведено электричество, но на этом достижения цивилизации заканчивались. Тут постоянно бегают мыши и крысы, птицы перелетаю с лестницы на лестницу и спускаются вниз с потолка. А ещё здесь жила кошка, по крайней мере, одна. Эта кошка понесла котят, но выжил только один. Его-то она и притащила к нам, прежде чем самой исчезнуть. Конечно, с котёнком прибавились новые проблемы, но Кит отнёс мелкого в ветклинику и там ему оказали должный уход. Теперь это его комната, – закончив говорить, Кирилл отлипает от косяка и двигает в мою сторону. Я гусиным шагом отползаю в сторону. Кажется, Кирилл улавливает мой намёк, а потому замирает на достаточном расстоянии и медленно опускается на корты. – Ты меня боишься?

– Это не так, – откликаюсь я, не сводя глаз с Кирилла.

Мы ненадолго замолкаем и просто пялимся друг на друга. Мне хочется знать, о чём он думает. Может он, как и я его, считает меня странной? Может он, как и я его, считает меня симпатичной? Может он вообще меня уже мысленно похоронил?

Стилаш сказала, что Кирилл – бледная тень Кита, и что они кореша по гроб, и что Кирилл везде бегает за Китом, как личный цербер. Но прямо сейчас… лицо Кирилла не выражает ничего. Он абсолютно спокоен, сдержан настолько, что это даже слегка напрягает. Но несмотря на всё это, мне комфортно. Я ненавижу шумных людей. Пока Кирилл молчит, он кажется вполне ничего. Прибавить к этому его смазливую рожу и приятный запах, так вообще крышесносная смесь получится… для каких-нибудь легкомысленных тёлочек.

– Её зовут Ириска, – я непроизвольно опускаю взгляд на чувственные губы Кирилла, которые начинают шевелиться. – Ей где-то три месяца, если не меньше.

– Дурацкое имя, – отвечаю я, снова заглядывая ему в глаза. – Почему Ириска?

– А почему нет? – Кирилл впервые выдаёт что-то отдалённо напоминающее улыбку. – Я хотел назвать её «Ночь», а Стилаш «Чиркаш»…

– Это похоже на неё, – хмыкаю я.

– Ага. Но в итоге Кит вытащил самую короткую палку и назвал её «Ириска».

Я оглядываюсь и задерживаю взгляд на маленьком чудовище, которое медленно подкрадывается ко мне. Ещё спустя секунду Ириска совершает нападение и кидается на мой кроссовок, атакуя шнурки. Завалившись на спину, она начинает играть с верёвочками. Маленькое непоседливое создание. Я протягиваю ладонь и кладу на её розовый животик, местами обросший шерстью, а местами девственно гладкий. Тогда Ириска начинает играть с моей рукой.

– Ты ей нравишься, – говорит Кирилл. – Ириска не любит, когда мы-то её трогаем, а уж если это незнакомцы – так ещё и подрать может. Единственный, к кому Ириска подходит гладиться – Кит. Ты вторая, с кем она взаимодействует по своей прихоти.

– Это всё из-за шнурков, – отвечаю я, пытаясь скрыть факт того, что мне всё-таки льстит эдакая честь. Любому будет приятно узнать, что он особенный. – Кстати, – я решаю уточнить на всякий случай, чтобы избежать проблем в будущем. Мне не очень хочется ввязываться в конфликты и становиться объектом чьих-то мыслей об отмщении. – Насчёт Кита… как он?

– Нормально, – резко отвечает Кирилл, глядя как будто бы сквозь меня. – Он часто дерётся, так что уже привык получать по роже. Для него это просто прелюдия. Не переживай…

– Слава Богу, – выдыхаю я.

– Но лучше бы тебе, конечно, извиниться.

Мне не очень хочется враждовать с кем-то или влипать в неприятности, но это не значит, что я по первому щелчку пальцев упаду в ноги тому, кто переходит границы.

Я где-то с минуту молчу, вспоминая предостерегающие слова Стилаш о том, что Кит убил человека и отсидел за это. Всё это, блин, веская причина его сторониться. Но отчего-то я перечу своим собственным заключениям:

– Нет.

– Нет? – Кирилл зачёсывает свою длинную чёлку рукой. Судя по его недоумевающему выражению лица, мой ответ его мало того, что не устраивает, так ещё и до глубины души изумляет. Вряд ли кто-то вообще в здравом уме будет отказываться поладить с типом, один вид которого внушает некий первобытный ужас. Я в здравом уме, как мне кажется. И когда я смотрела на Кита, то не чувствовала никакого ужаса. Напротив, я считаю, что он слишком много выделывается. Но я не собираюсь его переучивать, как и не собираюсь с ним френдиться. Мне без разницы, что он есть, что его нет. Хотя лучше бы, конечно, его не было.

– Мне не за что извиняться, – твёрдо докладываю я, запуская пальцы в густую мягкую шерсть на загривке Ириски. – Он намекнул, что я легкодоступная.

– А ты не легкодоступная? – эта фраза от Кирилла звучит как-то неестественно. Будто и не он спрашивает. На секунду мне даже кажется, что на лице напротив проскальзывает паскудная ухмылка, но лицо Кирилла быстро скрывается за копной волос, когда тот наклоняет голову и снова зачёсывает патлы назад обеими руками. Тогда он выглядит так же, как обычно. Безразлично, но с ненавязчивым оттенком доброжелательности. Хотя даже так – мне не нравится то, что он спрашивает.

– Теперь понятно, почему вы дружите, – отвечаю я. – Вы оба не учитесь на своих ошибках, – закончив фразу, я резко облокачиваюсь на одну руку и выбрасываю вперёд ногу, целясь Кириллу в грудь. Но удар проходит мимо. Кирилл в моменте разворачивает корпус. Его рука хватает мою лодыжку, а пальцы сжимаются с такой силой, что вырвать ногу обратным движением уже не выходит. Тогда мы пересекаемся взглядами. Кирилл снова сдувает чёлку со своего лица и резко, с небывалой силой дёргает меня к себе, заставляя пропахать пол позвоночником.

Затем он нависает сверху, и кровь в моих венах мгновенно застывает, превращаясь в чёрный пудинг.

– Если ты продолжишь бить каждого, кто тебе неприятен, то быстро станешь легкодоступной, – звучит металлический голос Кирилла, на два тона тише того, что до сих пор раздавался в этих стенах. Я чувствую чужое мятное дыхание. Кончики его волос почти щекочут моё лицо, когда он смотрит на меня вот так, сверху вниз, будто я ничего не значу, и во взгляде никакого проблеска, мёртвое море и тонны дохлой рыбы – вот что там.

Пока Кирилл молчит, а Ириска пытается то ли напасть на мои волосы, то ли пропихнуться под руку, я слышу как мой собственный пульс отражается в висках. Как тяжело становится не дышать, а если начну – этот ушлёпок точно почует мой страх, потому что воздуха становится катастрофически мало.

– Ну ёпта, ни на минуту нельзя оставить! – ворчание Стилаш за дверью – мой спасительный круг. Я кидаю взгляд из-за плеча Кирилла и замечаю её, заспанную и недовольную. Стилаш подходит к нам, лениво шаркая по полу. Кирилл в этот момент уже отстраняется, а я судорожно делаю глоток кислорода. – Упала б рядом, сладенько б всхрапнули, чё за самовольные движения, а? Шумные вы, капец. Нет бы, блин, жить по принципам хиппи. Не-е, вам ж надо поморосить, подубасить друг друга, и тыры-пыры в жопе дыры, блин. Достали, – она останавливается и не то что бы орёт, а то ли кричит, то ли воет, но слабенько так. Потом она резко затыкается и выдыхает, глядя на Кирилла. – Тебе заняться нечем?

Тот молча пожимает плечами и начинает вставать.

– Если скучно, погнали с нами на площадь. Замутим небольшое шоу, заодно поработаем.

Кирилл всё ещё молчит, взвешивая свои шансы. Затем отвечает, как обычно безэмоционально:

– Ладно. Дай мне минут десять, – и уходит.

Мы остаёмся в комнате одни. Я, Стилаш и Ириска. Как только шаги Кирилла перестают доноситься из коридора, Стилаш наклоняется до моего уровня и шепчет:

– Забыла сказать, – на её губах расцветает улыбка. – Иногда Кирилл даже хуже, чем Кит.

И я ей отчего-то верю.

Стилаш. Глава шестая

Это наша рабочая схема. Сначала отвлечь, а затем обобрать. Работает железно. Беспроигрышный вариант. Но она об этом пока что не в курсах, и вряд ли будет.

– Я не хочу, – упирается Ерке, пока Кирилл настраивает колонку.

– Да чё ты упрямишься, – я налаживаю грядущий стрим. Жму на кнопку и запускаю видео.

На центральной площади всегда много народу. Это настоящая золотая жила.

– Всем приветик, – здороваюсь я с камерой, хотя зрителей пока совсем нет, но запись ведь сохранится. Нужно выглядеть непринуждённо и дружелюбно, чтоб привлечь подписчиков. – На прошлом стриме нас попросили сделать что-нибудь безумное. Ради этого мы снова здесь! Вы готовы к горячему выступлению моей подружки? Нет? Тогда самое время, парни, доставайте салфетки, расчехляйте свои кошельки и… готовьтесь к огненному зрелищу!

Я поворачиваюсь к Ерке. Её взгляд говорит об обратном. Она даёт мне понять, что на зрелище можно не рассчитывать. Ну, мы это ещё посмотрим.

– Готово, – докладывает Кирилл.

После той сцены на заброшке между этими двумя витает какое-то напряжение. Но пока Ерке не капризничает, всё на мази. Я молча киваю Кириллу. Он отходит подальше и делает вид, что нас не знает. Это всё ещё часть плана. Да и Ерке как-то спокойнее, когда Кирилл не маячит поблизости. Но… есть ведь ещё один пацан, который заставляет её париться.

Я перевожу взгляд на кафешку, из которой вылетает непринуждённый Кит со стаканом пива. Не сделав и пары шагов, тот расправляется с выпивкой за несколько глотков. К нам подходит с уже смятой пластмассой, которую отшвыривает не пойми куда. Я смотрю, подавляя ухмылку, как он хватает ртом воздух. Вчерашнее рандеву на заправке явно накладывает свой отпечаток.

Кит помят одной недружелюбной бандой с района восточнее, с которыми у него уже очень давно и долго необъяснимые тёрки. Судя по сплетням, которые я получаю от Феди, Кит сам виноват в том, что его потрепали. Но даже если так, его лицо – визитная карточка, и это плохо, что он так беспечно к нему относится.

– Как обычно, да? – Кит рыгает смесью пива и энергетика.

– Фу, блин, – я отворачиваюсь к Кириллу. – Да, как обычно. Киря, врубай.