На все 4 стороны

Их случайная встреча на ярмарке в Пензе… Иван был ремонтёром, закупал лошадей для своего полка. Модный дом «Дюманси» представлял свою продукцию.

Она бросилась в любовь, как в омут с головой. Они отправились вместе в путешествие по имениям Анненковых в Пензенской, Симбирской и Нижегородской губернии. Иван понимал, что мать не обрадуется такой невесте – простой продавщице, бесприданнице. Не о такой партии для единственного наследника огромного состояния она мечтала. Предлагал тайное венчание. Полина тогда отказалась.

А потом было восстание на Сенатской площади. И Ивана заточили в Петропавловской крепости, лишив всех прав и состояния.

Его приговорили к двадцати годам каторги. Полина подала прошение на имя Николая I с просьбой разрешить ей следовать за своим любимым в Сибирь.

Не дождавшись ответа на прошение, она добилась аудиенции у царя. Николай I находился на военных манёврах под Вязьмой.

– Государь, к вам дама.

– Знатная?

– Непонятно. Одета очень хорошо.

– Красивая?

– Очень.

– Пусть войдёт.

Войдя, Полина бросилась в ноги царю.

– Государь, прошу вашего высочайшего дозволения следовать за Иваном Анненковым в Сибирь.

– Мадемуазель, вы такая красивая дама, а он – государственный преступник, лишенный всех прав и состояния. Зачем он вам?

– Я люблю его, государь. Без него нет мне жизни.

Царь позволил. Он был восхищен твёрдостью её намерений. И даже выделил ей деньги на дорогу. Хотя она не была официально женой.

В дороге люди всё время помогали ей. И не брали денег за помощь.

? Здесь ей тоже помогают. Приходят люди-невидимки. В сени или на крыльцо ставят то рыбу, то соленые огурцы, то мочёные яблоки.

Она приходит в церковь, молится. Со всеми здоровается, всех благодарит.

Сегодня она застала одного из невидимок на месте «преступления».

– Фифки, кефрофые фифки для мадам.

– Благодарю вас. Как вас зовут, я могу узнать?

– Меня зофуф Плафон.

– Храни вас Бог, Платон. И ваших близких.

Местные уважали её за то, что сажала огород и учила этому других жён декабристов. Они ещё не знали о том, что она учила этих дворянок и готовить. Ведь они были белоручками, выросшими с мамками, няньками и прислугой.

Две недели назад они венчались с Иваном. Накануне она крестилась. Отныне зовут её Прасковьей Егоровной. Совсем не о такой свадьбе мечтала она когда-то. Ей удалось договориться с охранниками о том, чтобы тяжелые кандалы Ивану заменили облегчёнными, специально для него изготовленными. Впоследствии она сделает из них браслет, который будет носить до конца своих дней.

Прекрасные глаза Полины-Прасковьи затуманились. Она задумалась о своей дочери, рождённой от Ивана вне брака, оставленной с бабушкой. Полина ещё не знает, что ей суждено родить восемнадцать детей, из которых выживут лишь шестеро.

Она будет с любимым в Петровском Заводе и Тобольске. Последние двадцать лет они проживут в Нижнем Новгороде. Муж будет чиновником по особым поручениям при губернаторе.

А она – просто женой и матерью. Полвека вместе. И не пожалеет об этом никогда. Она напишет книгу «Моя жизнь – комета». Вернее, продиктует её своей дочери. Она никогда так до конца и не освоит русский язык, особенно письменный, но до конца своих дней будет ощущать себя счастливой от того, что прожила всю жизнь со своим любимым и единственным.

ТЕТЯ ЗИНА

Жанна Ди @zhanna. pisatel

Гончарный круг жужжал. Нога методично нажимала хлипкую педаль, управляя скоростью этого самого круга.

– Гришк, а Гришк, ну чё там? Скоро кувшин-то починишь?

– Тёть Зин, ну сколько раз тебе говорить? Не могу я починить разбитый кувшин. Мне проще новый сделать.

– Дык не нужен мне новый. Мне старый уж больно мил. Ещё моя бабка хранила в нём ту самую секретную закваску. С которой и тесто пышнее становилось. И самогон крепче.

Мужчина встал и с треском закрыл, покосившуюся ставню. Тётка эта мастерица всех доставать. Ему кувшин давеча принесла разбитый. Кузнецу гвозди трухлявые.

– Это, – говорит, – из скамейки повыскочили. А как я теперь сидеть-то на ней буду? Ещё поранюсь. Или чего хуже разложусь, прямо у всех на глазах. Нельзя мне так. Ты над ними поколдуй, как умеешь. И принеси. Да поскорее! Опасная лавочка стала. Вдруг кто не заметит и сядет. В общем пошла я, зайду скоро…

Мастера, завидев тёть Зину, делали вид что очень заняты. Но она терпеливая. Пекаря тут перехитрила.

– Мить, а Мить. Ты хлебные корки-то выпек? Средней прожарки, с дымком. Моя бабка завещала, именно твои корки использовать для рецепту закваски. Сам же первым придёшь за добавкой.

Деревня эта находилась в необычном месте. Лес окружал домики с одной стороны, горы с другой. Третья сторона прикрывалась речушкой, впадающей в небольшое озеро. А четвертая открывала широкий простор.

Утром. Именно с этой стороны видно, как просыпается солнце. Восход – самое необычное зрелище во всей округе. Рано утром выглядывает светило неспешно, как ленивый котёнок. Щекочет пташек первыми лучиками и, постепенно раскачиваясь, поднимается выше и выше.

Из-за этой особенности деревню часто посещали странники и любопытные люди. Художники заезжали, писатели.

Всех встречала бабка тёть Зины. Как главный хранитель Востока. Эта традиция передавалась из поколения в поколение. По женской линии.

Тёть Зина долго ждала очереди. Готовилась, изучала. Перенимала секреты бабки.

А теперь нервничала. На пост-то она заступила и ждала первого гостя. Но он, как назло, всё не шёл и не шёл.

Да и в доме стали происходить странности.

Кувшин упал и разбился. Скамейка, на которой бабушка сиживала вечерами, сломалась. Тёть Зина решила, что это старушка её проклинает. За то, что…

– Эй, хозяюшка! Есть кто?

Тётка отвлекалась от привычных мыслей, в поисках виноватого в бедах и чуть не стукнулась затылком о полку.

– Кто? А кто тепе нужен, милок? Нет тут никОго, я одна, – заговорила тёть Зина, поправляя платье, платочек и пытаясь разглядеть отражение в самоваре.