Кто взбурлил сугроб нутра!
Бубен вымытых сгрудил в круг
Покориться табу костра.
В узел сбились поводья рук —
Клятву принял навар котла.
Локти гнули объятьями,
Вены с хохотом резали.
Утро встретили братьями,
Утро встретили трезвыми.
Кто не хотел быдлом подыхать!
Ох, неуютно на родной земле —
Под утренним Солнцем.
Ноябрь 1987 г., Новосибирск
Мы с тобой
Мы с тобой не дождёмся разгула весны,
Не увидим высокого неба.
Не вдохнут пьяный воздух калеки-сыны,
Не черпнут в пир шеломами[16 - Шело?м – (устар.) шлем.] Днепр.
Добровольно изгонимся в скиты-кусты
Удавиться в петле вакханалий.
И потомки в могильные плюнут кресты,
Мёртвых вырядят в маски каналий.
Канем в проруби лет без помин, без кутьи —
Онемеют свидетели разом.
Разровняет могилы бульдозер судьи,
Не смутит слеза улово[17 - Улово – тихое глубокое место в реке, заводь, ср. однокоренные «уло?в», «ловушка».] глаза.
Чередой зубы выпадут с прелой десны,
Не вонзятся в круг тёплого хлеба.
Мы с тобой сгинем ржой у порога весны —
Закоптив дно тяжёлого Неба.
Январь 1988 г., Новосибирск
Порог сорока
Меняя имена,
Одни и те же устремляются в легенду.
В любые времена
До слёз похожие, стартуют к облакам,
Униженной, истерзанной Земле
Сердца сдают в аренду.
Спасительным дождём
Одни и те же льют в широкие ладони.
Крылатый мозг рождён
Окрасить сумерки, раздвинуть берега.
И соколом пронзает небо крик —
И в рабском мясе тонет!
У сытых вырастает в горле кость.
В утеху позволяют всходам вызреть, —
С упрямым полем справится покос,
Оратаев[18 - Оратай – (устар.) землепашец.] настигнет точный выстрел.
И падким до рифмованных сенсаций,
Тела выносит пьяным рёвом «Бис!» —