Книга о путешествии писца Наара

Остаток дороги шли молча. При быстрой ходьбе разговаривать много не получается. Два раза останавливались ненадолго передохнуть. К вечеру караван нагнали, но к тому времени уже начинали проклинать хозяина гостиницы, который посоветовал им такую погоню. С его слов получалось, что догнать караван большого труда не составит. Начальник каравана за несколько монет согласился принять друзей под свою опеку и они стали полноправными членами каравана. Ночлег прошёл в небольшом постоялом дворе, похожем, скорее, на крепость средних размеров, чем на временное пристанище путников. Путешественникам объяснили, что здание старое, относится к тем временам, когда здесь рыскали отряды разбойников куда большие, чем сейчас. Теперь такие укрепления служат скорее памятниками тем далёким временам, но иногда, все жё, их приходится использовать по назначению. Поэтому укрепления поддерживают в хорошем состоянии.

Ранним утром следующего дня караван продолжил путь. Охрана действительно была мощной: десяток кавалеристов, два десятка пехотинцев с мечами, два десятка лучников. Пехоту везли на телегах, по одной на десять человек. Кроме того, почти у каждого члена каравана было какое-то личное оружие. Пассажиры владели им в разной степени, но во время опасности человек часто обретает способности, о которых ранее не подозревал. Хорошая охрана стоила дорого, но убытки при грабеже каравана могли быть в разы больше, поэтому на охране купцы не экономили.

По дороге часто попадались одинокие путники, что удивило каттавов. Те путники были либо безумные, либо смельчаки, доказывавшие свою смелость. Зачем? Никто бы на это не ответил. Даже они сами. Несколько раз на встречу прошёл караван. Тоже большой, больше полусотни животных. Так прошёл второй день пути и начался третий. Кавэд вспомнил разговор с товарищем и решил спросить погонщика:

– А могут на нас сегодня напасть?

– Могут. – Погонщик, крепкий, загорелый мужчина средних лет, с чёрными курчавыми волосами и золотой серьгой в ухе отвечал, но всем своим видом выказывал безразличие. Было похоже, что он составляет один организм с бредущим под ним верблюдом. – Вчера могли напасть, завтра могут напасть. Здесь не угадаешь.

Кавэд заметил след от шрама на спине погонщика. Рубец от давней раны будто выполз на шею из-под одежды.

– А ты как думаешь?

– Я никак не думаю. Я погоняю верблюда. Если бы я весь путь думал о нападении или просто об опасностях путешествия, я бы с ума сошёл. Монах, переписывай алфавит. Будет больше пользы.

– Спасибо. – Кавэд оскорбился таким ответом. Ему показалось, погонщик ответил неоправданно грубо.

Третья ночь прошла в одной длинной каменной постройке, тоже бывшей укреплением. Там ютились люди и животные. Путешественники запомнили жуткий смрад, при котором никак нельзя было уснуть, пришлось спать на улице, благо позволяла погода.

Четвёртый день пути проходил спокойно. Друзья начали думать о дальнейшем маршруте, после Наппара.

– Слушай, – Кавэд хотел сказать что-то другу, но закончить мысль не успел. Один из погонщиков протрубил в сигнальный горн предупреждение об атаке на караван. Верблюдов сразу начали составлять в круг. Охранники рассредоточились для обороны. Всё делалось без паники, спокойно. Как если бы нападения ждали именно в этот момент и именно от этой банды. К каравану быстро приближалось облако пыли, в котором без труда можно было узнать отряд грабителей на конях. Лучники из числа охранников несколько раз выстрелили в атакующих, убив с десяток и ещё столько же ранив. Приблизившись, всадники метнули копья во врагов, некоторые начали стрельбу из луков. Всего их было около сотни или немного меньше. Одежда была каким-то тряпьём, грязным и пёстрым. От них воняло потом, грязью и кровью. Во рту вместо зубов были гнилые пни и как они ими могли есть для Наара так и осталось загадкой. Лица в шрамах. Не люди, а порождение Малака. Погонщики и купцы тоже достали мечи, кто-то пращи, начали обороняться. Кто-то протянул меч юному каттаву.

– Сражайся! – Наару сунули в руки меч, но вместо того, чтобы пойти на врага, каттав сделал несколько шагов вглубь импровизированной крепости.

– Но я не умею! – юноша растерянно смотрел на погонщика, давшего ему меч.

– Это не мне объясняй, им! – крикнул погонщик и увидел, что приближается ещё человек двадцать пеших разбойников.

– Не жалейте сил, только отбейте нападение! Мы вознаградим Вас по чести! – кричали неистово купцы, чей товар вот-вот мог попасть в руки грабителей. Тут Кавэд, стоявшйи рядом, выхватил меч из рук своего мятущегося приятеля и бросился на нападающих, которые едва не опрокинули одну из телеги не разрушили укрепление. Убить он никого не смог, но само появление ещё одного бойца, пускай даже не очень сильного, помогло оборонявшимся сдержать натиск врага на том участке обороны. Нападение длилось недолго, около четверти часа, обе стороны потеряли убитыми много людей, но нападавшие не смогли сходу овладеть караваном, а длительные бои разбойники не вели, они не регулярная армия, не имеют навыка продолжать длительную атаку. Если видят, что потенциальная жертва даёт отпор – бегут. В итоге бандиты были вынуждены отступить. В караване было около ста пятидесяти человек при семидесяти верблюдах и пятнадцать телег, которые тащили верблюды из числа тех семидесяти.

– Куда только смотрит Народный Синклит провинции? – негодовал высокий, крупный купец в плотном тёплом халате и красном колпаке на голове. – Такие нападения стали уже едва не нормой.

Ему ответил начальник охраны, ехавший рядом. Жилистый, но на первый взгляд хлипкий мужчина. Было в его чертах даже что-то женственное, хотя в характере и в поведении ничего женственного он не имел.

– Раньше нападений почти не было. Они участились в последний месяц из-за вторжения варваров на Запад Империи. Бандиты почувствовали, что они теперь не главная проблема и пользуются ослаблением внимания к себе. Но с каждым разом их нападения всё труднее отбивать. Их становится больше и они наглеют. – Мужчина произнёс фразу и вытер свой меч об одежду одного из нападавших. Сам её хозяин остался лежать на земле.

– То есть, вы хотите сказать, что они могут вернуться? – Кавэд не мог оставаться в стороне от такого разговора. Тем более, у него теперь было поцарапано плечо и он ощущал себя полноценным участником драки. Для себя монах решил, что принял боевое крещение, хотя сражался из необходимости, а не для бравады отвагой и посредственным владением оружием.

– Боюсь, что могут. – Ответил начальник охраны. – А ты, кстати, неплохо сражался, для монаха. Не ожидал.

– Ну, монахом я стал не сразу. – тут Кавэд замолчал, будто решал, добавить что-то к этим слова или нет. – Однако, особого успеха в боях на мечах не показывал никогда.

– Тогда это тем более неплохой результат! Немного потренироваться и ты будешь драться не хуже моих ребят. Они, конечно, не самые лучшие мечники в Империи, но тоже кое-что умеют. А ты, – Воин повернулся к Наару, – бери пример со своего друга.

Наару было очень неудобно. Хотел провалиться сквозь землю, ненавидел себя за трусость.

– Извините, не знаю, что на меня нашло.

– Ничего, бывает. Страшно каждый раз, но важно однажды сделать шаг вперёд. Тогда бой не покажется уже таким страшным. Меня зовут Кедир. Если хочешь, я покажу тебе пару приёмов атаки и защиты для меча. Простых, но эффективных. – На это предложение Наар согласился.

Так караван вновь выстроился в походный порядок и отправился в дальнейший путь. Задержка в пути составила несколько часов, из-за этого на место ночлега прибыли поздно ночью. Ночевали в огромном доме, разбитом на две половины, как и другие постоялые дворы, для животных и для людей. Этот дом был обнесён каменной стеной. Постоянно там находились пятнадцать человек. Перед сном Кедир, начальник охраны каравана, как и обещал, показал каттавам несколько приёмов фехтования на мечах. Охрану на ночь решили оставить усиленную, по сравнению с тем, какую оставляли обычно. Но бандиты второй раз не напали. Возможно, нашли более лёгкую добычу или просто решили больше не пытать счастья. Проведя в дороге ещё шесть дней, караван, вечером десятого дня пути, как и было рассчитано, пришёл в Наппар.

Наппар, хоть и был центральным городом провинции, уступал по красоте многим другим городам Империи, даже не имевшим статуса столицы провинции. В сущности, в нём не было ничего примечательного. В добавок ко всему, недавнее землетрясение разрушило много городских построек. Некоторые здания восстанавливали, на месте других ещё высились развалины, камни, доски, брёвна. Среди этого мусора жили бездомные, крысы, бродячие собаки и кошки. Таких обитателей было немного, но они встречались. Городской пейзаж был грустным, но настрой наппарцев, их видимое трудолюбие, любовь к городу, который они восстанавливали – всё это делало пребывание в Наппаре приятным и даже радостным. Видя то, с каким воодушевлением трудятся люди, хотелось начать им помогать. Стать рядом и разбирать завалы.

– Что здесь произошло? – Наар обратился к Кедиру, а потом продолжил оглядываться по сторонам.

– Как? Неужели Высокие горы столь высоки, что до Оринтской провинции не доходят новости из-за другой стороны хребта? Совсем недавно, пару месяцев назад, здесь произошло одно из мощнейших землетрясений за всю историю Империи. Несколько десятков тысяч человек погибли. Говорят, что это Малак со своими тварями пытался подняться в этот мир. Я в такое объяснение не верю. Многие верят, а я не верю.

– Ну, не все должны верить тому, что написано. Хотя это было бы прекрасно. – Спокойно ответил юноша. Кедир, казалось, был немного удивлён таким ответом. Наар продолжил. – Конечно, каждый каттав хотел бы, чтобы все верили. Но заставить верить невозможно. Тем более, если такие люди сами по себе зла не делают, а делают добро от всего сердца, не потому, что боятся гнева Сефера.

– Это правильно, но почему люди должны верить, если никто не видел тварей, Сефера, Малака? Почему люди должны верить в то, что это – правда, а рассказы перед сном, что мне мама с бабушкой рассказывали – вымысел? Вы сами почему верите?

– Я верю потому что получаю ответы на вопросы, которые перед собой ставлю и на те, которые встают передо мной сами собой, пока я просто живу. В определённом смысле, эти ответы – мой выбор. Ведь другие люди выбирают друге ответы. – Чётко, будто чеканя слова, ответил Наар.

– Да, я согласен с другом. Я тоже сделал свой выбор. Только я ещё и монашество выбрал. Хотя сейчас я тот ещё монах. – Кавэд осмотрел себя и задумался. Сомнение начало беспокоить его ум: правильно ли он сделал, что оставил скит?

– Кавэд, вот это для меня совсем непонятно. Из тебя мог бы получиться хороший воин. И жизнь твоя была бы куда интереснее. Ты же выбрал… – воин замолчал, задумался. – Не буду говорить, что ты выбрал, то как я это называю, может тебя обидеть. Ладно, прекратим этот разговор. Не уверен, что мы сможем понять друг друга. Скажите лучше, что вы в Наппаре делать будете? Или вы проездом?

Наар не мог понять почему именно, но ему стало очень неприятно, когда Кедир так резко сменил тему. Кавэд же напротив, был рад, что тема закрыта, боялся, что начнут осуждать его «бегство» из скита.

– Мы проездом. Из Наппара, дальше в Бэлду, а там по реке Нахавэ вверх по течению и дальше до Галиара. Идём к Белому побережью Восточного моря.

– Далёкий путь. Сегодня я предлагаю вам отдыхать. Купцы, чьи жизни и товары мы защищали, обещали щедро отблагодарить нас за спасение. Они должны устроить большой пир, этим хитрецам так будет менее затратно, чем давать денег каждому солдату. А солдатам всё равно, они пропивают деньги в любом случае.

В одном из трактиров Наппара Наар, Кавэд, и Кедир нашли знакомых и друзей по каравану. У Кедира ещё были дела в караванном дворе, поэтому к началу праздника гостям прийти не удалось. Вино и пиво, настойки, лились там рекой и уже давно. Наару казалось невероятным, что купцам дешевле угостить всех, чем заплатить всем.

– А купцы специально сохраняют свои богатства, чтобы потом спустить их в кабаках и трактирах? – произнёс юноша, окидывая взглядом веселящихся вокруг. Но ответа не услышал. Толпа увидела, как вошел Кедир, начальник охраны каравана и бурно его приветствовала криками, свистом, хлопками в ладоши. Он был любим всеми и отвечал взаимностью.

– Дайте ему пива! И тем двоим, что с ним пришли. – Выкрикивал кто-то из толпы.

– Да мяса жареного с хлебом! – вторил ему второй голос. Пир получался на славу. Одни уже танцевали, другие ещё пели. После нескольких часов праздника гости начали засыпать прямо в трактире, на лавках и стульях, за столами.

Утром Наар проснулся с болью в голове. Рядом сидел Кавэд, вид у него тоже был болезненный.

– Похоже, мы вчера перебрали – монах обнимал голову. – Это Сефер наказал за дурость. Коварное зелье…

– Воды бы… Здесь пиво не такое мягкое, как у Уадура. И вино, и настойки…

– Как ты себя чувствуешь, юноша? – Кавэд не мог без улыбки смотреть на приятеля. – Похмелье?

– Наверное. Поздравь меня, я, кажется, впервые напился.

– Было бы с чем поздравлять. А вообще, так я удивлён, что сегодня это произошло с тобой впервые. – Кавэд нашёл на столе кувшин с водой, чудом оказавшийся рядом, прямо из него сделал несколько глотков сам, потом протянул другу.

– Я напишу в твою честь гимн и перепишу его сотню раз! – Наару показалось, что это была самая вкусная вода, что он когда-либо пил. По всему трактиру лежали спящие люди. Некоторые из них начинали просыпаться. В целом, заведение было больше похоже на поле битвы, усеянное павшими, чем трактир. Утолив жажду, юноша почувствовал силы продолжить разговор.

– Нет, в пирах я и раньше участие принимал, но чтобы так напиться, это со мной впервые. А ты-то! Тебе не стыдно?