Книга о путешествии писца Наара

– Нет, никаких документов никто не предъявлял. И раньше, в мирное время бывало, что провианта привезут меньше, чем нужно или меньше, чем обычно, так что сейчас, когда империя воюет, нам такие действия показались вполне оправданными. Тем более, что на складах всегда был излишек и голод столице не грозил.

– Эфар складов и служба Эфара складов знала о происходящем?

– Да, ваше сиятельство, разумеется, они ведь следят за тем, сколько осталось запасов, сколько поступило, сколько кому запасов необходимо выдать.

– Но запасы ведь были, если вы сегодняшнюю пропажу обнаружили?

– Да, были. Вчера вечером пришли люди с бумагой, якобы от вас, с приказом выдать им все продовольствие в пользу армии.

– И за ночь они смогли освободить все помещения? Выбрать почти все запасы огромного города? Сколько их было?

– Ваше сиятельство, я же говорю, что запасов там было меньше обычного, и подвод было очень много. Но мы ничего не считали, те люди сказали, что сами все посчитают. К тому же, у них была бумага от вас. С печатью и подписью.

– То есть всё-таки какая-то бумага была? Где она?

– Была у меня в комнате, я хотел ее взять, когда шел к вам, но так и не смог найти.

– Живо, найди мне эту бумагу, иначе я с тебя лично шкуру спущу. – Угрозу князь произнес спокойно, будто о здоровье справился. От того она выглядела еще страшнее, чем была на самом деле. Харфал общался с секретарями, работавшими на складах, с охранниками и все они, в целом, подтверждали рассказ начальника охраны. Через пятнадцать минут он вернулся к наместнику. Вернее, его привели, белого, как мел, еще более напуганного, чем раньше.

– Бумаги с вашим приказом нет.

– Куда она делась?

– Я думаю, нужно искать ещё. Не знаю, где она ещё может быть. Была у меня в сундуке, на столе. Там все важные бумаги хранятся. Те люди, которые забрали запасы провианта, они просили не говорить о случившемся, как можно дольше, чтобы не давать повода для волнений в Галиаре.– Кажется, высокий рыжебородый мужчина начал приходил в себя, появился румянец, речь стала более уверенной.

Харфал пробыл на складах еще некоторое время. Сам пошёл в комнату начальника складской охраны, в его присутствии всё в ней было перевёрнуто, бумаги из сундуков вытащены, убраны с полок, но найти ничего не удалось. Кто-то даже предложил отправить охранников на пытки, но князь отказал, справедливо решив, что это не имеет смысла. Всего на складах он провёл около часа, после чего вернулся во дворец, чтобы собрать приближенных и решить, как не дать голоду завладеть столицей. Незадолго до отъезда наместника, на склады прибыли члены Верховного Синклита Империи. Было условлено, что после, они все вместе соберутся во дворце наместника, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию с продовольствием. Харфал заверил всех, что произошедшее – провокация, а охрану и службу эфара складов просто обманули. Кто? На этот вопрос ответа пока не было, но наместник обещал, что виновные будут найдены в кратчайшие сроки, потому как преступники бросили тень на него самого и на императора. Поэтому преступления должны были быть раскрыты во что бы то ни стало. Ялган Маязимский не подавал виду, но был очень доволен тем, как разворачиваются события. Зераклиты, стоя посреди пустого склада, обсуждали увиденное и услышанное.

– Как вам версия, изложенная наместником? – Ападат, один из зерклитов, в тяжёлой зелёной тоге с золотой лентой по краю одежды, задал вопрос, и продолжил оглядываться по сторонам, будто говорил собеседникам: «Полюбуйтесь, каково?» Склад был огромен и могло даже сложиться впечатление, что они находятся в каком то большом гроте или горной пещере, а не в здании, сложенном человеческими руками.

– Очень интересная, но оставляет много вопросов. С одной стороны, действительно, совсем не верится, что император смог пойти на такое, а с другой стороны, трудно представить, кто еще смог бы провести такую операцию. У кого хватило бы подвод и людей? – Диамен, другой зераклит, высокий, кряжистый мужчина с русыми волосам сложил руки на груди, смотрел то на собеседников, то куда-то в сторону.

– Нет, в причастность к происшедшему императора поверить почти невозможно. – Сказал кто-то из членов Верховного Синклита. – Почти невозможно. Почти.

– Собратья, успокойтесь. Я уверен, скоро все выяснится. Князь Харфал уже разослал кавалерийские отряды по всем дорогам, которые идут из Галиара на Запад, в сторону армий и по всем другим дорогам тоже, ведь такой обоз должен был бы растянуться на много верст, его нигде не спрячешь. Он обязательно найдется. – Фабен, кучерявый, длинноволосый зераклит с тонким вытянутым лицом сам искренне верил в благополучный исход дела и пытался поделиться своей уверенностью с другими.

– Конечно, такое количество зерна и других припасов в любом случае должно обнаружиться. Надо не прекращать поиски. – Медленно произнес Ялган. Он знал, о чем говорит. Он знал, что император и наместник столицы, князь Харфал, не имеют к случившемуся никакого отношения. Склады опустели по его замыслу, обдуманному совместно с Наилером и Кемешом с Белого побережья и вместе с ними же осуществленному. Изготовление поддельной бумаги Наилер взял на себя, она действительно была у начальника охраны складов и действительно пропала из его комнаты. Обоз, получившийся из подвод с провиантом правда был огромен, но ночью его никто не заметил. Никто из стражников, на городских стенах не видел, как обоз покидал город. Потому что этого не было. Под Галиаром находятся пещеры, вход в которые находится в огромной скале, служащей частью пояса крепостных стен столицы. Когда-то их использовали для нужд города, проще говоря там находились некоторые жилые кварталы, но после землетрясения, случившегося едва не за полтысячелетия до описываемых событий, пещеры были заброшены. Считалось, что вход в них утерян. Слагались легенды о душах погибших во время землетрясения, ждущих, когда их освободят или желающих мстить тем, кто так и не смог их спасти. Легенд было много, рассказчики часто соревновались в придумывании страшных историй об этих событиях прошлого и от некоторых их них кровь действительно стыла в жилах. Однако всегда находились люди, чье любопытство пересиливало самые страшные легенды и проклятия. Одним из таких любопытных оказался Анадзет, сын Скила, верного слуги Ялгана Маязинского. Друзей у мальчика не было, он много времени проводил один, любил много гулять по городу и знал столицу, как никто другой. Отец поощрял эту любовь к прогулкам, потому как вполне оправдано считал, что хорошо иметь человека, который бы знал каждый закоулок в городе. Тем более, если такой человек – твой сын и оснований доверять ему больше, чем постороннему. Анадзет нашел вход в пещеры и около пяти лет эта тайна хранилась в семье Скила. Место, где когда-то был вход в них считалось осквернённым. Каттавы запечатывали его священными надписями, но люди в тот квартал так и не вернулись, несмотря на то, что прошло уже около пяти веков с того дня. Почему юноша не рассказал о находке сверстникам? Потому что сокровенное знание, тайна, которой владел только он, возвышала его над ними. Он смотрел на них с сожалением, в отдельные минуты даже с презрением. Пещеры стали укромным местом для подростка, там он мог уединиться. К тому же, по ним было интересно ходить. Да, картины разрушений и ужаса, смерти, которая царила там были гораздо страшнее, чем любая история о той трагедии, но Анадзет знал, что живые, как правило, гораздо опаснее мертвых и если кого стоит опасаться, то точно живых. В пещерах действительно оказались завалены целые жилые районы. Солнечный свет туда не проникал, но воздух был тёплый, земля там стоила гораздо дешевле, чем вне пещер. Некогда в них жило много людей, беднота. Когда вход в пещеры оказался завален, люди умирали ещё долго. Борьба за жизнь прекратилась, лишь когда закончились запасы и горючее, чтобы поддерживать свет. По легендам, часть жителей ушла в глубины пещер, искать выхода на поверхность, но, конечно, никто не мог сказать, что происходило на самом деле. Обо всём увиденном Анадзет рассказал только отцу. Скил тоже побывал в пещерах, так появилась их семейная тайна.

В нужный момент вход в пещеры был расчищен. Тогда, после землетрясения, для этого просто не хватило сил. А потом, по мере того, как это зловещее место обростало слухами, идею разобрать завалы оставили вовсе. Ялган приказал разобрать небольшуой проём в завалах так, чтобы в него могла проехать телега и его можно было быстро завалить, в случае надобности. Погонщики остались внизу, в этих же пещерах, ждать, когда они смогут подняться на поверхность. Они не покидали город. Из амбаров они ехали к пещерам в которых и исчезали. После захвата власти заговорщики вовсе не хотели столкнуться лицом к лицу с разгневанными, голодными горожанами, которые с удовольствием отдали бы сам город и власть в нём самым отвратительным существам, которые когда-либо были заключены в книги, если бы только те сумели доказать, что они готовы дать людям хлеба. Люди бы поверили в любую ложь. Что говорить о возможном штурме столицы армией императора. Владара город встретил бы с ликованием, будь с ним провиант, а заговорщиков, в лучшем случае, просто скормили бы псам.

Весть о пустых складах разнеслась по Галиару со скоростью ветра. По своему действию она была похожа на разносимый ветром пожар. Сразу был разгромлен рынок. Его пытались разграбить, но на деле его просто разгромили. Огромное количество прилавков было перевернуто, продукты разворованы. Опрокинуты кадки с молоком, залившим брусчатку, которой была вымощена рыночная площадь. Растоптанные помидоры, разбитые яйца, туда и сюда по площади, уворачиваясь от прытких и не очень преследователей бегали куры, гуси, индюки, свиньи, овцы, козы. Раздавались крики животных, людей, громкие, угрожающие, умоляющие. Все эти звуки слились в чудовищный крик, ор и рев. Несколько мужчин пытались сдвинуть с места телегу, на которой покоилась огромная бочка с пивом. Телегу обычно возил вол, но, видимо, его уже увели, почему-то оставив телегу. Почувствовав, что телегу им не сдвинуть, мужчины решили пить на телеге. Когда с рынком было покончено, толпа двинулась дальше по городским улицам, теперь громили уже лавки, таверны вдоль улиц. Самое страшное, что толпа увеличивалась, росла, умножала свою разрушительную силу. Людская река подпитывалась многими ручейками ежеминутно вливавшимися в неё из переулков и проулков. Казалось, от этой реки нет спасения и нужно либо влиться в ее ряды, либо спасаться самому, не надеясь сохранить свое имущество. Когда толпа двигалась по улице Мясников, улица так называлась, потому что на ней, как не трудно догадаться, располагались лавки мясников, несколько человек, решивших с ножами топорами защищать свои магазинчики, толпа порвала на части, хотя и среди бунтарей были жертвы. Так вот, на улице Мясников, которую пересекала улица Кожевников, на перекрестке этих улиц, стала строем, глубиной в три человека, городская стража. Впереди строя выехал сотник на вороном коне.

– Именем закона и князя Харфала, наместника столичного города Галиара, поставленного Его Величеством императором Владаром, приказываю вам разойтись по домам, мирно. В случае неповиновения я отдам приказ применить силу. Не будьте врагами самим себе!

Толпа выслушала обращение внимательно. Было даже похоже, будто она вняла ему. Секунд пятнадцать она стояла молча, не двигаясь ни вперед, ни назад.

– А кормить нас твой Харфал тоже приказом императора будет? – Кричал какой-то противный бродяга с гнилыми зубами, лицом с язвами, длинными немытыми волосами. – А-а-а! – И люди ринулись на строй городских стражников. Те мгновенно расступились, пропустили за себя сотника и вновь сомкнули ряды, став единой железной стеной. Толпа навалилась на них, строй прогнулся, но устоял. По команде, стражники сняли висевшие на поясах дубинки, наряду с короткими мечами, дубинки были обычным оружием городской стражи, в этом случае был отдан приказ работать именно дубинками, и медленно начали оттеснять толпу обратно к площади. На площади тоже появились отряды городской стражи, они своим строем очертили карман, в который стали попадать бегущие из толпы, из проулка. Многих пропускали дальше, но некоторым, самым дерзким доставалась еще порция палок. Многие назвали такую меру усмирения слишком жестокой, но отрицать ее действенности не могли. Самое главное, никто из критиковавших действия властей не мог предложить чего-либо взамен. В тот день толпу удалось унять. Вечером во дворце наместника собрался еще один совет. Он был менее многочисленным, чем советы, экстренно собиравшиеся днем и утром, но более влиятелен и представителен по составу. Так, среди прочих, там был Хоргод из Рода Рагдов, негласный лидер Верховного Синклита Империи и старейший из зераклитов.

– Я понимаю, что вынудило вас, Ваше Светлейшество пойти на такие меры, на избиение толпы, но этого более повториться не должно – Старец говорил мягко, но мягкость эта казалась необычной. Будто она способна, при необходимости, пробивать каменные стены. Совет проходил в большой комнате, длина каждой стены была 15 метров. Посреди комнаты был фонтан, в котором плавали разноцветные, яркие рыбы, большие и маленькие. Пол был выложен мозаикой с изображением морских обитателей, сценами рыбалки и морских путешествий. Вдоль стен висели светильники, выполненные в виде зданий, кораблей, повозок, чей свет ярко отсвечивал от отделанных мраморам, едва не зеркальных стен. В комнате было много мебели из халакара, очень твердой породы дерева. По прочности халакар не уступает железу, однако он и тяжел для обработки, поэтому изделия из него очень ценятся. Само собой вышло так, что Хоргод с зераклитами расположился как бы напротив Харфала с военачальниками и несколькими чиновниками. Никто не думал о конфронтации, споре, но само расположение собеседников говорило о таком настрое.

– Мудрейшие, – Так иногда могли обращаться к членам Верховного Синклита, чтобы подчеркнуть то уважение, которое оказывается им как зераклитам. – Не стоит верить досужим разговорам. Если кто и пострадал, то только те, кто этого заслуживал. Поступи мы иначе, не известно, чем бы закончился сегодняшний день. Не для нас только, для всего города. – Закончил князь Харфал.

– Вы превысили полномочия! – Ялган Маязинский хотел крикнуть, но все же сдержал себя. – Скажите, что Вам удалось узнать по поводу пропажи провианта и что вы собираетесь делать, чтобы не допустить голода?

– Я и мои люди, также, надеюсь и на вашу поддержку, уважаемые зераклиты, сделаем все от нас зависящее, чтобы не допустить голода в столице. В противном случае не ясно, во что голод может перерасти. Думаю, вам будет не безинтересно узнать, что нам не удалось обнаружить караван с провиантом, который должен был отправиться из столицы в армию. Я склонен думать, что караван не выходил из города, и провиант следует искать в Галиаре. – Реакция у собеседников на это замечание наместника была разной. Кто-то улыбался, а кто-то отнесся к ней серьезно, но все начали переглядываться, выказывать удивление. – Да, такое заявление кажется смешным, огромный караван в городе просто негде спрятать, но его нет на расстоянии нескольких десятков вёрст от столицы. Дальше он уйти просто не мог. Я не верю в то, что он каким-то чудесным способ поднялся в воздух и улетел, не верю в то, что он растворился. Не верю и в то, что он провалился сквозь землю. Сейчас отряды солдат прочёсывают леса недалеко от города. Но уверен, в лесах ничего найдено не будет. Это чудовищная провокация и обозы с провиантом, скорее всего, столицы не покидали.

– То есть вы утверждаете, что кому-то удалось спрятать в городе тысячи пудов зерна и других припасов вне городского склада? Я вас правильно понял? – Еще немного, и тон Ялгана можно было бы назвать насмешливым, но он балансировал на грани дозволенного, так что понимать его можно было двояко.

– Да. Именно это я имею ввиду. Кому-то, скорее всего, удалось спрятать в городе весь провиант, что был украден со складов.

– Но это же … Вы сами понимаете, сколь слаба такая версия? – Молодой зераклит развел руками, как бы обращаясь к собравшимся с просьбой засвидетельствовать его правоту и, соответственно нелепость утверждения наместника.

– Понимаю, но другого объяснения у меня нет. Мои люди обследовали все дороги из Галиара, по которым мог пройти караван, опросили, в общей сложности, несколько сотен человек и никто ничего не говорил о караване. Самое главное, стражники на воротах тоже утверждают, что ни ночью, ни рано утром никакого каравана не было. За ночь из города, через все ворота вышло сто четыре верблюда и семьдесят два яка, тридцать семь лошадей и сто девять человек. Этого никак не достаточно, чтобы перевезти украденное со складов. Впрочем, может кто-то может предоставить другую версию? – Харфал уперся взглядом в Ялгана, явно ожидая ответа от него. Может быть, князь намекал на то, что Ялган Маязинский знает что-то, не известное остальным присутствующим на совете. Но тот выдвинул неожиданную и дерзкую версию произошедшего.

– Вы, ваше сиятельство, так и не опровергли утверждение охранников складов о том, что за провиантом пришли от вашего имени, по приказу государя. Вполне вероятно, что караван был. Более того, мои люди тоже осматривали окрестности города и опрашивали людей, крестьян, рыбаков, охотников. Те им рассказывали, что видели, в разных местах, на разных дорогах караваны, голов по тридцать-сорок навьюченных животных. Всего, по моим подсчетам, этой ночью на дорогах видели, в общей сложности около полутора тысяч животных, яков, верблюдов, ослов, навьюченных и идущих на запад. И честно говоря, я даже не знаю, кому верить: вам, государственному мужу, верному слуге императора, – Последнее слово Ялган выделил, сделав после него паузу. Потом продолжил – и народа Империи? Или своим слугам?

– Вы обвиняете меня в том, что я, по приказу императора едва не обрекаю горожан на голодную смерть? – Князь Харфал начинал терять самообладание. – Это подлая ложь, которую кто-то начал распространять сразу после произошедшего. Вместо того, чтобы заниматься насущными вопросами, вы перебираете сплетни. Будьте добры, потрудитесь назвать имя человека, сообщившую вам эту глупость? – Волнение наместника передавалось его окружению. Неприязнь военной знати к членам Верховного Синклита империи, которая в разное время была то больше, то меньше, сейчас, казалось, должна была достигнуть критического уровня.

– Простите, ваше сиятельство, к чему вам собирать имена сплетников, как вы говорите. Просто вы спросили у нас, какие еще могут быть версии происшедшего. Я ответил. Возможно, вы просто по какой-либо причине не считаете необходимым делиться с нами информацией, планами, которые вы обсуждаете с его Величеством. Мы не против, понимаем ваши опасения. В военные планы не стоит посвящать много людей. Но вы можете просто нам намекнуть, чтобы мы не беспокоились по таким вопросам, а сейчас могли завершить эту часть разговора и перейти к действительно важным вопросам. – Харфал опешил от таких просьб и утверждений. Гнев перерос в ярость, но опять не во внешнюю, а во внутреннюю, какую обычно и испытывал Харфал, пусть и довольно редко. Выдержав паузу и успокоившись, наместник столицы продолжил:

– Понимаю ваше недоумение, но смею заверить, что ничего подобного не происходило и не могло произойти. Оправдываться ни за себя, ни, тем более, за Его Величество я не буду. – Князь говорил так вежливо, как только у него могло получиться. Он был вспыльчив, но вспыльчивость компенсировалась способностью быстро брать себя в руки. Даже по лицу князя редко было видно, что только что в душе его ревел ураган, который едва не вырывался наружу и не уничтожал, сокрушал все живое на расстоянии версты от центра урагана. – Теперь касательно насущных вопросов. Скрывать здесь нечего. Запасов в городе хватит на три, сейчас уже на два дня. Я дал приказ, выкупать зерно у крестьян в округе, но даже при самом удачном исходе этих закупок у нас не будет большого количества зерна. Максимум, хватит еще на неделю. Из провинций увеличить поставки быстро не получится, нужно перераспределять их с учётом поставок в армию. А потом гарантированный голод. Но я знаю, что в нашем городе, в Синклите Империи, есть люди, которые могли бы помочь справиться с неминуемой гибелью десятков тысяч людей. Несколько богатых торговцев и землевладельцев, насколько мне известно, обладают столь внушительными запасами зерна, что могли бы, если не спасти город и Империю, да, о благополучии Империи мы с вами также сейчас заботимся, потому что нестроения в столице во время войны еще ни одному государству не помогли войну выиграть. Так вот, эти люди, могли бы нам помочь справиться с испытанием. Я их просил прийти и они уже здесь. – Он повернулся к слуге, стоявшему у двери – Пригласите гостей войти.

В зал вошели зеркалит Карасделем, зеркалит Хаараш и два известных землевладельца Арабар и Тар. Ялган догадывался об их возможном появлении, но был смущен тем что не смог переговорить лично с Арбаром и Таром, которых не было в городе и приехали они, должно быть, совсем недавно по просьбе наместника. Эти два землевладельца были негласными лидерами коллегии торговцев и промышленников империи, объединявшей богатейших людей государства. Хаараш тоже состоял в этой коллегии, торговал, в основном, зерном. С ним Ялган успел поговорить о всех сторонах дела.

– Спасители отечества! – Ялган приветствовал вновь пришедших. – Хотя ваши имена до сего момента не упоминались, но я был уверен, что вы должны появиться при таком важном разговоре. – Те в ответ улыбнулись.

– Ялган, прекратите. Вы не во всем сейчас справедливы – Гости сели на предложенные им кресла без спинок, с Х-образными ножками, отделанными мрамором и золотом. – Одни мы не спасем отечество, но это под силу тем, кого мы представляем. Всем вместе.

– Вы подумали над моим предложением? Что сказала коллегия торговцев и промышленников? – Харфал был очень серьезен, собран. Ответ для него значил очень много.

– Мы согласны на предложенную вами цену. По одному махдару за пуд зерна.

Харгад, услышав цену, встрепенулся:

– По одному махдару за пуд? Зерна? Вы же не живую воду продаете, или эликсир молодости. Князь, вы сами предложили такую цену? Вы же разорите город! Нам грозила смерть от голода, теперь нам грозит нищета, или, чего хуже, попадем долговую зависимость к этим уважаемым, но жестокосердным, простите, господам. – Старец был недоволен.

– Почтенные гости польстили моей щедрости, сказав, что я предложил названную ими цену. На самом деле это не совсем так. Вернее, совсем не так. Я предложил самим им назвать цену, наиболее приемлемую при данных условиях и тех объемах зерна, которые нам нужны.

Ялган Маязимский, слушавший беседу, все больше понимал, что его план переворота под угрозой. Он тут же понял, что должен сделать. Благо, ответ лежал на поверхности.

– И вы хотите согласиться на эту цену? – с недоумением смотрел Ялган на наместника.

– Конечно, это цена совсем не маленькая, она завышена едва не три раза. Но выбора нет. Я же не могу силой заставить торговцев снизить цену.

– Цена согласована нами сегодня на собрании членов нашей коллегии.– Арбар развел руками – Мы взвесили все за и против и считаем ее вполне справедливой.

– Проклятые торгаши. Либо вы сейчас помогаете городу и Империи, либо кочевники заберут у вас жизнь, рано или поздно! – один из помощников наместника столицы не выдержал такой торговли. По сути речь шла не о зерне, а о человеческих жизнях. Это был показатель сильного нервного напряжения. Обычно помощники не позволяли себе высказываться в присутствии господина, тем более, так резко.

– Прекрати! – осек помощника наместник Харфал.– Так мы не до чего не договоримся.