Книга о путешествии писца Наара

– Ну, что за вздор, – смеялся граф Дисалбелис. – Кажется, сколько существует Верховный Синклит, столько ходят эти слухи. И распускают их зераклиты, а не сторонники императора. Его Величество крепко держит власть в руках, зачем ему разгонять Синклит?

– Именно потому, что, как вы, граф, верно выразились, император крепко держит власть в своих руках. – Галсаф медленно подводил к той теме, ради обсуждения которой собрал гостей на своем корабле и тратил на них продукты и вина из своих лучших запасов. – Он держит ее так крепко, что даже дышать трудно. Вы не чувствуете? К тому же, военные таланты государя оказались не столь хороши, как все ожидали. И не ищите ему оправданий, посмотрите вокруг, огромные территории потеряны. Мы должны что-то предпринять, иначе погибнем, если не от своего повелителя, то от Хунхара. Владару не под силу с ним справиться. – Гости затихли. Всего их было около пятнадцати человек. Каждый из них имел определенное влияние в войсках, а все вместе, действуя сообща, они являли собой серьезную силу, за которой могла пойти значительная часть армии. Галсаф тоже молчал. Кто-то из гостей наконец сказал:

– Ваше высочество, нам кажется, вы не договорили. – Галсаф выдержал паузу. Будто не хотел говорить.

– Да. Я не договорил. Есть вещи, которые говорить очень непросто. Но нужно. Для всеобщего блага. – Князь императорской крови говорил медленно, делая паузы, стараясь сделать свою речь более тяжелой, убедительной. – Мы много обсуждаем, но это все лишь разговоры, а разговоры и домохозяйки ведут. И те, по правде говоря, гораздо чаще переходят от слов к делу, чем некоторые мужчины. Я не ошибусь, если скажу, что в этой каюте сейчас находятся одни из достойнейших и славнейших представителей имперской знати. Неужели мы так и будем всегда лишь бесправными исполнителями, имеющими свободу только обсуждать то, что считаем нужным.

– Ну, это уже само по себе не мало. – Кто-то из гостей решил пошутить, но его шутка осталась неоцененной. Галсаф продолжил:

– Ведь очевидно, что нынешнее руководство Империи действует ей во вред. Не наша ли задача, как сыновей нашей земли, изменить ситуацию?

– Ваше Высочество, думаю, Вы понимаете, о чем вы сейчас говорите, к чему призываете? – Голос драммиата Хоросина был серьезен, хотя самого его видно не было, от Галсафа его отделяла толпа гостей. – Вы можете гарантировать, что на берегу нас не схватят агенты князя Страмира?

– Если никто из этих пятнадцати человек им ничего не передаст, то могу. А все здесь присутствующие будут молчать.

– Откуда такая уверенность? – спросил друга Халим.

– Любой, кто скажет, что участвовал в таком собрании, а отныне мы все заговорщики, будет подвергнут пыткам. Здесь есть желающие отправиться на дыбу? – Князь императорской крови обвел всех взглядом. – Не вижу здесь таких. И потом, даже если кто-то решится рассказать о нашем заговоре, ему еще должны будут поверить. Здесь собрана такая публика, которую едва можно заподозрить в желании поднимать мятеж. И я не предлагаю мятежа, я предлагаю арест императора и отправку его в почетную ссылку. Мы ведь не цареубийцы. Сам я на власть не претендую. Никогда не стремился и сейчас не стремлюсь. Мои пристрастия всем известны. Мы с вами их разделяем. Поэтому вы здесь. – Галсаф показал рукой на кувшины с винами, корзины с фруктами и изысканными яствами, присутствующие заулыбались, некоторые даже хмыкнули. – Власть я предлагаю отдать Верховному Синклиту Империи.

– То есть Вы предлагаете забрать власть у Императора и передать ее Верховному Синклиту Империи? Я правильно понял Вашу мысль? – граф Дисалбелис смотрел на Галсафа с недоумением. Графу не понравилась идея ареста императора, хотя он и был многим недоволен.

– Нет, не правильно. Граф, вы бы меня лучше просто назвали кретином, чем задавать такие вопросы. Было бы честнее. Нет, не просто так. Каждый из нас получит возможность влиять на решения Синклита, не говоря уже о достойном материальном вознаграждении. Очень достойном. Поверьте.

– Ваше Высочество, в этом деле замешан Верховный Синклит? И я ничего об этом не знаю? – ахон Халим был немного обижен таким отношением со стороны близкого друга. Даже Халим, считавший себя лучшим другом Галсафа, впервые слышал о таких его планах.

– Извини, не мог тебе сказать ничего, пока не проверил все и всех, кого было нужно. Да, в Верховном Синклите у нас тоже есть сторонники. Там сидят такие хитрые лисы, что управлять переворотом не советуясь с ними было бы опасно. – Галсаф незаметно для себя самого начал вести рассказ так, будто он отправлял людей в столицу для связи с зеркалитами, а не наоборот. Ему льстила роль ведущего в столь важном, сложном и опасном деле.

– А почему бы не уговорить или заставить императора подписать отречение? В пользу Синклита, или даже в Вашу, Ваше Высочество? Арест – дело очень хлопотное. Это насилие, как бы его не называли. Нас самих могут за такую попытку арестовать и повесить. Хорошо, если повесят сразу.– Хорасин зеркалитов не любил, но не любил и Императора, поэтому хотел убедить Галсафа взять власть в свои руки.

– Идея отречения крайне интересна. – Хозяин корабля прищурил глаза – Я даже не знаю, почему она раньше не приходила в голову мне, или нашим союзникам в столице. Отрекаться Император должен будет непременно в пользу Синклита, и ни в чью больше. Не забывайте, у нас идет война, хотя мы и смягчаем, как можем, ее тяготы, но нельзя забывать, что есть угроза усиления этих тягот, если мы будем проигрывать и дальше. Синклит имеет силу, которой я, к сожалению, а, скорее, к счастью, похвастаться не могу. Если Синклит откажется меня поддержать, а он откажется, то наступит полный разлад в Империи и тяжесть последствий вообразить себе будет трудно.

– А если заставить императора отречься в Вашу пользу, а Вы, в свою очередь, сразу отречётесь в пользу Синклита? Не ясно только, что скажет на это армия, кого поддержит. В симпатиях к Синклиту среди военных мало кого можно заподозрить. А Вы – князь императорской крови, за Вами могут пойти. При условии, что сам Император обозначит, назовёт Вас как своего преемника. – Хаилиму очень хотелось быть близким другом Императора. Даже если Галсаф пробудет Императором совсем недолго. Вдруг удастся его переубедить? Но Галсаф стоял на своём.

– Нет, к чему всё так усложнять? Если Император отречётся в пользу Синклита, никаких больших трудностей нас не ожидает. По крайней мере, я на это искренне надеюсь. Армия – это солдаты, а солдаты пойдут за своими командирами. Командиры стоят передо мной. Если вы примите власть Верховного Синклита Империи, то и армия примет. Даже, если не все, то часть. И часть лучшая. Думаю, никто из присутствующих в этом не сомневается – Галсаф улыбнулся. – Вы согласны участвовать в этом деле?

– Ну, теперь мы не можем просто разойтись по своим местам, будто ничего не было, – Драммиат Атул стоял посреди каюты, держа руки за спиной. – Князь, Ваши люди славно потрудились, Вы действительно собрали тех, кто пойдёт на такой шаг. Впрочем, я могу говорить только за себя. И я говорю, что согласен. – Атул протянул руку князю Галсафу. – Я пойду за Вами и считаю дело, предпринимаемое Вами, справедливым.

Вслед за Атулом по очереди, все пятнадцать человек, присутствовавших в главной, парадной каюте князя Галсафа, подоходили к нему и протягивали свою руку. Последним, в сопровождении троих единомышленников, подошёл граф Дисалбелис.

– Ваше Высочество, мы принимаем Ваше предложение. Но я хочу, чтобы все, здесь присутствующие знали, что я и мои соратники, мы не испытываем никаких симпатий к Верховному Синклиту Империи и идём на поддержку отстранения от власти государя только при условии сохранения его жизни. Мы не хотим власти Синклита, но мы хотим спасти Империю. Если для этого понадобится наделить большой властью Верховный Синклит Империи, мы готовы на это пойти. Но только на короткий срок. И ещё. Какие-либо действия мы требуем предпринимать не иначе как после битвы за Наппар. Осуществлять переворот во время проведения такой серьёзной и важной военной операции – преступление, которое ничем оправдать нельзя. Надеюсь, мы никого не оскорбили своим тоном или содержанием сказанного? – В ответ Галсаф сначала немного помолчал, потом сказал:

– Ваши требования справедливы. Думаю, Вы никого не оскорбили. Главное, Вы с нами и это важно, ведь с вами мы сильнее, чем без Вас. Вот что главное. Сейчас я прошу всех отправиться к своим отрядам, высадка скоро начнётся. Никто, разумеется, не должен знать о наших разговорах. В качестве общего повода для нашего собрания предлагаю всем называть пир во Славу Империи, где мы пили вино и, возможно в последний раз, наслаждались жизнью. Ведь кто из нас знает, чья книга жизни заканчивается битвой за Наппар? – на этом собрание у князя Галсафа закончилось. Ему действительно удалось объединить самых разных людей. Так же, как это было в столице, во время захвата власти зераклитами. Среди его гостей в ту ночь не было людей случайных, все были в той или иной степени знакомы между собой. Да, они не увели бы за собой всей армии, но у них были силы начать дело.

Галсаф не представлял себе как поступать, если Наппар будет взят. Позиции Императора укрепятся, и будет безумием пытаться заставить его отречься. Но ненависть к брату, гордость, уязвленное самолюбие заставляли князья императорской крови обдумывать возможные варианты действий. Будто какой-то злой, демонический голос, тихо, но настойчиво убеждал его в правильности и справедливости задуманного, в том, что здесь любые средства будут хороши. Галсаф, всегда страшившийся ответственности, но в душе считавший себя не хуже Владара, почувствовал, что за ним готовы идти, сам решил ни перед чем не останавливаться. Если заговорщикам нужно поражение под Наппаром, они получат поражение под Наппаром. Пусть это будет та жертва, которую нужно заплатить для спасения Империи. Предательство во имя чего бы то ни было, всегда остается предательством, которое нельзя ничем оправдать. Можно ли разделить подлость и предательство? Нет. Даже если в жилах предателя течёт благородная императорская кровь. Но если подл сам дух, то никакое происхождение спасти не сможет. В человеческих головах часто происходят удивительные подмены. Если для обновления страны, она должна погибнуть и потом, возможно, восстать, обновлённая из золы пожарища, то одержимые идеей пойдут на уничтожение государства, погибнут в костре обновления и уже не увидят страшной жатвы, которую будут пожинать оставшиеся жить.

Высадка прошла быстро. Заранее были высланы дозоры, чтобы обезопасить армию от внезапной атаки кочевников. С отрядом князя Страмира связь поддерживалась через соколов. Они летали так высоко, что заметить их с земли было невозможно. Таких соколиных писем было послано два, чтобы удостовериться, что обе армии успевают выйти к месту, у которого планировалось провести битву. Ответ был получен положительный. Всё шло согласно плану.

Глава 26. В Наппаре

Хунхар находился во дворце Закхаля, когда ему сообщили о высадке на Малой пристани. Король номадов обрадовался такой новости. Он хотел сам сразиться с императором Владаром. Он хотел убить его. И тем самым ещё больше унизить всех, стоявших на защите Империи, показать их слабость. Однако после ему пришла в голову другая идея – захватить Владара в плен и в клетке возить по захваченным городам, а после захвата столицы казнить его перед императорским дворцом, вместе со знатью, которую Хунхар презирал, как и всё, что касалось Империи. Всем тамнакам, командирам отрядов в тысячу наездников, дали указание захватить в Владара плен.

Дворец Закхаля пришёлся Хунхару по вкусу. Раэль же, едва вошёл внутрь, возбудился, подошел к Хунхару.

– Она была здесь. Рукопись. Я чувствую её. Совсем недавно, она находилась среди этих стен. Недолго. Прикажи владельцу дворца прийти к тебе. Я буду говорить с ним.

Закхаль встретил Хунхара, но сопровождать короля ему не позволили. Закхаль, видевший короля номадов в первые минуты знакомства, испытал страх. От Хунхара веяло мертвенной силой, необоримой, казалось Закхалю. Но уже через несколько минут страх пропал и Закхаль испытал другое чувство, не знакомое ранее – желание служить. Да, служить этому, то ли демону, то ли человеку. Служить и через служение ему стать причастным той жуткой силы, которой обладал повелитель орды, которая стала вдруг так мила и желанна Закхалю. Это была мощь, которую он давно искал неосознанно и понял, что был все время в поиске её, только когда она сама его нашла.

– Повелитель, Вы звали меня. – Закхаль не смотрел на кагана, но опустив глаза, направлял взгляд в пол, застланный мягкими, пышными коврами.

– Да, к тебе есть несколько вопросов. – Закхаль не знал, Хунхар ли это говорит, или кто другой. Он был сбит с толку тем, что эту фразу ему шептали в уши, Хунхар же находился в противоположном углу комнаты и не мог говорить шепотом, Закхаль просто ничего бы не услышал. И вновь Закхаль ощутил холод и страх, будто чьё-то ледяное дыхание жгло его кожу. Голос продолжил шептать: – Скажи, Закхаль, была ли когда-либо в твоём доме рукопись, много ли у тебя рукописей? – голос шептал то в одно, то в другое ухо, спрашиваемый оглядывался, но никого не видел. Хунхар же по-прежнему стоял в противоположном углу комнаты и смотрел в окно. Закхаль переборол страх или, скорее, страх сам стал немного меньше, будто страх был живым и сам решал, как сильно пугать человека. Хозяин дворца счёл за благо не задавать лишних вопросов, а отвечать, пускай даже не понимая, кто на самом деле с ним разговаривает.

– Да, повелитель, у меня есть рукописи. Много, самых разных. Я люблю рукописи хорошей работы, давно собираюсь их. Моя библиотека расположена на третьем этаже дворца и находится в Вашем полном распоряжении, господин.

– Конечно она в нашем полном распоряжении, это очевидно и больше не трать время на лишние слова. Теперь иди. Вернёшься сюда через час. – Закхаль вышел молча, справедливо решив, что теперь будет говорить с Хунхаром лишь в случае необходимости, стараясь больше слушать его. Он не знал, зачем варварам понадобилась библиотека. Когда-то он слышал, что номады ждут рукописи, топчут их, протыкают копьями, но здесь, кажется об этом речь не шла.

Раэль со своими помощниками, набранными из инженеров, получивших от демона способность узнать, но не прочесть рукопись Пути, отправился в библиотеку дворца Закхаля на поиски желанной книги. Книгохранилище действительно оказалась внушительным. Огромный зал, с потолками высотой семь метров, его площадь была разбита на своеобразные квадраты, учитывая размер всего помещения, эти квадраты напоминали скорее даже кварталы, границы которых маркировали книжные шкафы. Шкафы были разной высоты, от трёх до семи метров, достававших до потолка. Внутри кварталы из книжных шкафов были пронизаны довольно узкими проходами, у каждого шкафа стояла лестница, чтобы добраться до верхних полок. Строго учёта рукописям не велось. Закхаль любил рукописи, но читал совсем не много для человека, собравшего столь внушительную библиотеку. Для него она была показаЛахав статуса, престижа, но не хранилищем мудрости. Богач содержал штат хранителей, библиотекарей, священников. Он обязан был их содержать по закону Империи. Ведь библиотека – это еще и святилище. Закхаль смотрел на эти законы с улыбкой, как помним, он поставил на кон рукопись в настольной игре, что было бы просто немыслимо для соблюдающего правила веры. Однако владелец собрания к таким не относился. Наар и Кавэд согласились играть лишь потому, что выбора у них не было. Кедиру было всё равно. Здесь он был близок к Закхалю, и причин не ставить на кон рукопись не видел. Штат хранителей, библиотекарей, священников был небольшим, а увеличивать его Закхаль не хотел, считал это лишней тратой денег. Если вдруг возникала необходимость, он мог временно нанять еще хранителей, но после всегда их увольнял. Словом, никто не мог точно сказать, сколько в библиотеке Закхаля хранится рукописей, десяток или несколько десятков тысяч. Тем более, найти нужную, одну, конкретную, представлялось совсем возможным делом. Начало коллекции было положено при покупке дворца. Он купил их у предыдущего владельца, торговца маслом, Ойла Кадиффа. Во время землетрясения чудом не пострадал его дворец, но погибла вся семья, находившаяся в другом здании. Ойл решил, что не сможет больше жить в городе, продал дворец вместе со всем, что там было, и уехал на восток Империи. Куда именно – никто не знал. Именно его коллекция послужила началом для библиотеки Закхаля. Справедливо можно было говорить, что в ней были углы, в которых человек не появлялся добрую сотню лет. Там можно было бы работать год и не найти искомого. И зачем туда идти на час, Закхаль никак не мог понять. Решил, что, гости просто не представляют размеров его коллекции и, когда он придет через час, его будут просить о помощи.

Раэль, со своими помощниками, которых было несколько сотен, просто ходили вдоль книжных шкафов, готовые почувствовать рукопись. Сам Раэль обратился в невидимое облако и летал по библиотеке, проникая в щели между книгами, обволакивая книжные шкафы туманом, а потом медленно перетекая к другим шкафам. Инженеры ходили быстрым шагом, сосредоточенные, готовые в любой момент почувствовать присутствие манускрипта. Они не знали, почему они делают то, что делают, Раэль им не открылся, они были им одержимы, но держать их демон мог не долго, все же его силы были далеко не безграничны. Хотя Раэль и стал сильнее, чем был, когда только пришел в мир людей из заключения вне человеческого мира, однако, он был не так силен, чтобы долго удерживать в повиновении много людей. Но демон к этому стремился. Немногим больше, чем за час, вся библиотека была осмотрена. Инженеры очнулись от своего морока и вернулись в дома, где они остановились. Никто ничего не помнил, о посещении библиотеки во дворце Закхаля. Такая же процедура происходила каждый раз, при захвате города с большой библиотекой, но, как и раньше, рукопись найдена не была. Всё же, впервые после Таирасса Раэль чувствовал, что она находилась здесь.

Когда дух вернулся в комнату, где час лишним назад они расстались с Закхалем, Хунхар сообщил, что хозяин дворца ждет приглашения войти.

– Входи. – прошипел Раэль. Дух был недоволен. Пауки, которые тоже были в библиотеке и ползали между полок в поисках книги Пути, вернулись и, сидя на потолке, смотрели вниз на Закхаля. Тот их не видел, но зато заметил ворона, сидевшего на широком подоконнике перед королем номадов.

– Скажи мне, Закхаль, все ли рукописи ты мне показал, ничего не утаил? – Голос был тот же, что хозяин дворца слышал в первый раз, но теперь он звучал напряженнее, в нём слышалась угроза.

– Нет, это всё. Разве что, какие рукописи могут лежать в разных комнатах дворца. Но я сейчас прикажу слугам, они быстро всё осмотрят и принесут, куда скажете, повелитель. – Закхаль почувствовал, что его голос дрожит, против его воли. Он сконцентрировался и сумел взять себя в руки. Он согласен был бояться, но не дрожать от страха.

– Ты не пытаешься нас обмануть, глупец? Это было бы крайне наивно и смертельно опасно для тебя. – Голос Раэля звучал мягче и это была та мягкость, с которой палачи иногда обращаются к своим жертвам, пытаясь сделать их сговорчивее и лишить страшных мук. Но если жертва упорствует, то ласковый несколько секунд назад мучитель показывает все свое мастерство, так что все тело несчастной жертвы превращается в комок боли. Дрожь в очередной раз пробежала по телу Закхаля.

– Нет, господин. Всё, что есть в этом дворце – все ваше и нет ничего, что я бы прятал от вас.

– Мне не нужно все, что есть во дворце. Мне нужна рукопись, ты хорошо слышишь меня? – Закхаль чувствовал, как какие-то ледяные щупальца наматываются на его шею, лезут в уши, ноздри, пытаются выдавить глаза. Вдруг яркой вспышкой в его голове появился образ той рукописи, которую он проиграл Кедиру.

– Была, была одна рукопись – прохрипел владелец дворца, сдавливаемый невидимыми то ли щупальцами, то ли веревками. Хватка стала слабеть. Он продолжил. – Около месяца, трёх недель назад мне принесли рукопись. Специальные хранители обходят рынки и лавки Наппара… – кольца вокруг шеи начали сжиматься, кто-то шепнул в ухо:

– Ты говоришь много лишнего, будто у тебя много времени. Я бы не был так уверен на твоем месте. Где рукопись сейчас? – Закхаль с силой выдавливал из зажатого горла слова:

– Её нет во дворце, мне пришлось отдать ее. – В глазах начало темнеть, ноги становились будто бескостными, отказывались держать тело. Мужчине казалось, что он сейчас рухнет.

– Хорошо. Вот теперь, рассказывай всё, что связано с рукописью.

Щупальца ослабили хватку, Закхаль упал на колени, схватившись руками за горло. Отдышался и продолжал рассказывать, стоя на коленях.

– Около трёх недель назад мне принесли рукопись. Это была обычная рукопись, ничем не примечательная. Я даже не знаю, зачем её купил мой хранитель. Потом оказалось, что рукопись была украдена у какого-то приезжего библиотекаря. Он пришел просить ее назад. Вернее, за него говорил начальник охраны караванов, Кедир. Он наемник, отличный воин. Ещё с ними был какой-то монах, но его имени я не запомнил. Я предложил им сыграть в игру и проиграл эту рукопись.

– Где она сейчас?

– Точно не знаю. Этот Кедир оскорбил меня, я хотел ему отомстить, послал своих людей следить за ними. Мне доложили, что все трое, юноша, Кедир и монах, отправились с караваном через пустыню Маниамму в Бэлду. Мои люди должны были расплатиться с ними за оскорбления, во время одного из переходов по пустыне. Однако известий я никаких от них не получал. всё больше во мне крепнет уверенность, что теперь я должен мстить ещё за убийство верных мне людей. – Здесь Закхаль был прав лишь наполовину. Одного убийцу действительно убил Кедир. О существовании второго друзья догадывались. Второй убийца хотел нанести удар позже, выждав момент, когда путешественники забыли бы об угрозе. Но Сефер закончил книгу жизни того человека рассказом о нападении Бахгу на караван в Бэлду, шедший через пустыню Маниамму. Закхаль о нападении жуков, а потом и разбойников, ничего не знал, но предполагал, что могло произойти нечто подобное.