Аберрация

Внешне – никакого криминала. «Геккон» действительно неоднократно участвовал в сложнейших операциях, например по ликвидации последствий взрыва «грязного» термоядерного реактора на Гаити, где правительство решило сэкономить на системе безопасности, и в результате половина цветущего тропического острова превратилась в радиоактивную пустыню. Уцелевшая же часть джунглей стремительно мутировала и теперь представляла собой воистину «ящик Пандоры» – никто достоверно не знал, что же там в действительности происходит. Ни один разведчик-биотех оттуда не вернулся, а с воздуха была видна лишь сплошная серо-зеленая шевелящаяся масса. Разобралась тогда в ситуации только группа «гекконов», правда, ценой потери двух бойцов.

Однако условия отбора и, главное, подготовки членов отряда оставались для всех тайной за семью печатями, кроме узкого круга посвященных в проект людей. А знавших суть и цель «Геккона» вовсе было трое, облеченных властью и ответственностью…

– Может, я лучше на Селигер поеду? – Виктор в сомнении повертел в руках радужную пласт-карту авиабилета.

– Успеешь еще. – Командир так и не улыбнулся. – Считай это премией за отлично выполненную работу. Всё, свободен!..

Погуляв по дну лагуны среди кораллового леса минут десять, Виктор вышел из воды и обнаружил, что его одиночество кончилось. Рядом с его скромными пожитками, на роскошном парео, расстеленном прямо на песке, сидело не менее роскошное создание в умопомрачительном бикини. Эпитеты, один заковыристей другого, мгновенно заполонили бедную голову парня и едва не рвались с языка. Конечно, Виктор в свои тридцать два года имел солидный опыт общения с противоположным полом, тем не менее всегда приходил в смущение при таких вот неожиданных для него встречах. И самое печальное, что это смущение ясно отражалось на его широкой славянской физиономии.

Вот и теперь он стоял перед незнакомкой и не мог составить в уме ни одной приличной случаю фразы. Девушка в свою очередь, слегка прищурившись, откровенно рассматривала высокого симпатичного парня и не торопилась помогать ему.

– Здравствуйте, – наконец выдавил из себя Виктор, причем сказал это по-русски, не думая о том, поймут ли его.

– Hi! – улыбнулась девушка и похлопала ладошкой справа от себя. – Sit down!

– Привет! – Виктор тоже улыбнулся и осторожно опустился на песок рядом с платком. – What is your name? – Он решил, что его познаний в английском хватит для поддержания легкого пляжного разговора.

– I think a gentleman should introduce himself first, – рассмеялась девушка и тут же добавила, протягивая узкую загорелую руку: – I’m Mira.[6 - Как тебя зовут?По-моему, мужчина должен представиться первым. Я – Мира. (англ.)]

Виктор покраснел и осторожно пожал тонкие пальцы.

– Меня зовут Виктор Береснев, – почти без запинки произнес он по-английски. – Я здесь отдыхаю.

– О, вы русский?! – Мира округлила свои и без того большие фиалковые глаза. – А я сербка. Мира Житич. Я здесь работаю, на станции космической связи.

– Здорово! – вздохнул Виктор. – Круглый год – лето, море, солнце…

– А вы кто по профессии?

– Спасатель. Работаю в бригаде Главного управления по чрезвычайным ситуациям при СКБ. – Он не стал уточнять, что это за бригада – информация о его подразделении проходила по грифу «top secret».

– Ух ты! А скажите, Виктор, это страшно – спасать?

– Шутите? – Береснев недоверчиво покосился на новую знакомую. – Такая работа.

– Но вам же бывает страшно? – Мира смотрела на него с серьезным восхищением.

– Конечно, бывает. – Виктор пожал плечами. – Ничего не боится только дурак или сумасшедший. Но такие у нас не задерживаются. А вот вам нравится ваша работа? – решил он перехватить инициативу.

– Нравится. – Девушка улыбнулась, и Береснев удивился, как быстро меняется ее настроение. – Я же родилась и выросла здесь, на острове. Мой отец – ученый-физик, а мать – эколог. Они приехали сюда в 2038 году по международному мандату ООН, когда Науру был объявлен ее территорией. Отец возглавил только что открытый Институт физики вакуума, а мама занялась своими любимыми китами-полосатиками. Через год родилась я.

– Постойте-ка, – Виктора осенило, – вашего отца, случайно, не Добраном зовут?

– Да… – Мира удивленно приоткрыла яркие, как коралл, губы без намека на помаду, и Береснев невольно задержал на них взгляд, борясь с желанием тут же поцеловать. – Откуда вы знаете?

– Ну, во-первых, весь мир знает Добрана Житича, ученого, открывшего человечеству неисчерпаемый источник энергии, – нашелся Виктор. – А во-вторых… у спасателей очень развита интуиция.

– Интересно! – Девушка лукаво прищурилась. – Тогда я тоже кое-что угадаю… Вы – сын Кирилла Береснева!

– Ага! – радостно кивнул Виктор, мотнул головой и добавил по-русски: – Надо же! После такой встречи поневоле поверишь в судьбу…

– Что вы сказали? – не поняла Мира.

– Я говорю, таких совпадений не бывает, – снова перешел на английский Береснев. – Я попал сюда случайно, пролетев полмира, и встретил дочь друга моего отца.

– Но это же замечательно!

– С ума сойти!.. – и молодые люди счастливо рассмеялись.

– А где же вы учились? – поинтересовался Виктор немного погодя. – Здесь ведь нет специальных учебных заведений.

– В Сиднее. Я окончила Австралийский технологический по специальности оператора космической связи и вернулась на остров. Станцию тут построили еще пять лет назад. – Мира вдруг легко вскочила на ноги и потянула Виктора за собой. – Идемте купаться, спасатель!

Береснев с удовольствием поднялся, и они, взявшись за руки, побежали к воде.

* * *

Уже вечером, у себя в номере в «Менен-отеле», Виктор полулежал в шезлонге на открытой веранде и, лениво потягивая через соломинку свежий сок маракуйи, вспоминал новую знакомую.

Мира оказалась не только красивой девушкой, но и приятной собеседницей. Виктор не думал, что общение с женщиной может быть настолько интересным и легким. Те редкие знакомые, которые были у него до сих пор, все общение сводили к пустым стандартным развлечениям, вроде посещений различных шоу-баров или купален, и сексу. Такие отношения были необременительны, забывались быстро и потому вполне устраивали Береснева до поры до времени.

И вот теперь судьба совершила головокружительный кульбит, двойное сальто, сперва забросив на экзотический островок посреди величайшего океана планеты, а потом буквально столкнув Виктора с женщиной его мечты да еще оказавшейся дочерью знаменитого ученого и друга его отца. Таких совпадений просто не бывает!

До самого заката они купались, загорали, искали в отливе красивые раковины, пили прохладный кисловатый кокосовый сок из добытого Виктором ореха и говорили, говорили обо всем на свете, и не могли наговориться. «Надо же, как бывает?!» – удивлялся про себя Береснев. И весело смеялся в ответ на очередную шутку Миры. «Она младше меня на десять лет, а знает о жизни намного больше…» Он с удовольствием рассказывал ей о своей работе, и впервые безо всяких приукрашиваний и фантазий, как делал это обычно, чтобы произвести впечатление на еще одну пляжную красотку. Умолчал Виктор, естественно, лишь об истинных задачах и возможностях членов отряда «Геккон». В свою очередь, он узнал много интересного о работе станции космической связи, о тех людях, что обеспечивают бесперебойную и своевременную передачу информации по всему Внеземелью, в том числе и для них, спасателей.

Молодые люди расстались на автостоянке возле машины Миры, договорившись о новой встрече через день – следующие сутки девушка дежурила на станции по каналу Земля – Марс. Береснев отправился в отель, медленно шагая босиком по теплому покрытию ленты шоссе, обвивавшему остров гигантской двадцатикилометровой петлей, и вдыхая изумительную смесь океанского воздуха и цветущих вдоль дороги рододендронов…

Виктор допил сок и поставил пустой стакан на низкий столик рядом с шезлонгом. Двигаться не хотелось. Насыщенное солнцем и энергией океана тело настойчиво требовало отдыха. Доносившийся до веранды глухой рокот прибоя также действовал успокаивающе. Поэтому «геккон» не сразу отреагировал на новый звук, вклинившийся в симфонию тропической ночи. А когда осознал, натренированные рефлексы заставили организм мгновенно собраться и выбросить прочь негу и лень.

Касаясь мерцающего «светлячка» на панели инкома*, Береснев уже знал, что его отпуск закончился едва начавшись. Автоматически он посмотрел на часы – 22:34.

– Виктор, это Заремба. – Голос командира был как всегда холоден и беспристрастен. – Извини, но отдых отменяется. По системе объявлена тревога уровня «А». Ты должен явиться на базу «Крым-2» в течение двенадцати часов.

– Принял, – привычно ответил Береснев и огляделся. Сумка его так и стояла в углу комнаты почти не распакованной, не считая полотенца, шлепанцев и плавок.

Голому одеться – подпоясаться. Вот невезуха! И Мире никак не сообщить… Впрочем, почему нет? Он облачился в любимые шорты и рубашку-сетку, сунул еще влажные плавки и полотенце в сумку, быстро написал для девушки на бланке отеля извинительную записку с личным номером связи и спустился в полупустой холл отеля. За консолью администратора скучал тощий морщинистый науруанец в выцветшей «гавайке» и линялых парусиновых штанах. Виктор подошел к нему, протягивая ключ и сложенный вчетверо листок, и медленно произнес по-английски:

– Я должен срочно уехать. Расчета не надо. Отвезите меня в аэропорт. Сейчас. А это письмо отдайте девушке Мире со станции космической связи.

Туземец выслушал его, приоткрыв рот, затем взял ключ и записку и, обернувшись, что-то крикнул на гортанном местном наречии. В дверях служебного помещения появился заспанный подросток в одних купальных трусах. Тощий администратор, нахмурившись, снова выдал гортанную фразу, ткнув пальцем в Береснева, а письмо для Миры сунул в ячейку для корреспонденции. Паренек кивнул и побрел к выходу. Виктор двинулся за ним, справедливо рассудив, что сейчас его отвезут на аэродром. Но оказалось, что курортный сервис закончился. Мальчишка довел «геккона» до автостоянки и протянул ему ключи от машины. Сам же медленно пошел обратно к отелю. На площадке притулились три потрепанные «тойоты» невесть какого года выпуска.

– Эй, парень! – крикнул опомнившийся Виктор. – Которая из них?

Мальчишка, не останавливаясь и не оборачиваясь, махнул рукой на крайнюю справа развалюху и исчез в тени кустов перед отелем.

– М-да, сервис мирового уровня, – пробурчал Береснев, усаживаясь на затертое до белизны сиденье.

В полночь он вылетел на Гавайи на почтовом стратолете «Дакота».