S-T-I-K-S. Подкидыши Улья

– Шаман, значит, идет так, не спеша, а мы за ним гуськом, как цыплята за наседкой. Дошли до какого-то вагончика-бытовки. Он нам вкратце обстановку описал. Что, мол, на западе мы и в самое страшное пекло угодили. Я у него спрашиваю, а ты-то что там делал? А он говорит, за своими любимыми пончиками зашел, а тут мы под руку попались. Достает из рюкзака бумажный пакет с термосом и начинаем уминать такие здоровые пончики с начинкой.

Позже он мне признался, что это Улей сказал ему туда идти и ждать нас, а пончики он по дороге захватил. А потом все из группы перерождаться начали один за другим. Он мне тогда сказал: «За тобой меня Стикс послал, я чувствую. Это твои люди и твое бремя. Освободи их, тогда пойдем дальше» и вручил мне топор. Помню меня тогда искусали знатно, живого места на теле не было.

Я у него первый и последний крестник был. Учил меня Улей слушать и говорить с ним. Помог научиться даром управлять. Я поначалу когда перемещался – сквозь всю материю проходил: нырнул в бесплотность в камуфляжном костюме, вынырнул в адамовом. Шаман людей не любил, а они его. Не зря его так звали, сразу понятно, что на своей волне мужик был, а может и есть.

Он на север ушел, с тех пор от нем ничего не слышно. Разное за это время случалось. Я и стабом заведовал, и на западе жил, и к стронгам одно время пристраивался, и в шкуре караванщика довелось оказаться. В общем, помотало меня, всякого насмотрелся. Но все же лучше жить вот так, вольным рейдером, а чтобы не скучал, Улей тебе крестников подкидывает, – все трое крестников заулыбались на этой фразе.

– Ты сказал, Шаман ушел на север? А мы сейчас тогда где?

– Так сразу и не скажешь. В теории Улей бесконечно простирается во все стороны. Возможно, так и есть, всей правды никто не знает и вряд ли когда-нибудь узнает. География Улья постоянно меняется. Есть мертвые кластеры, мы их зовем попросту чернотой, если увидишь, точно ни с чем не спутаешь. Только идти через них не вздумай – сгинешь почем зря.

Так вот, эта чернота, бывает, перестраивается и тем самым в корне меняет расклады. Сразу говорю, за весь Улей не скажу, поведаю только за наш район. На востоке находится Внешка, то есть то, откуда внешники к нам прут. Перед внешкой обычно владения банд муров. На западе Пекло, туда прилетают мегаполисы, сам понимать должен, что там происходит. На границе с пеклом живут западники – специфичный народец. Неудивительно, учитывая, с чем им приходится сталкиваться.

На юге, соответственно, южане. Говорят, раньше там бардак полный был, но вроде как последние лет 10 у них там объединение земель началось. А стаб, в который мы движемся, получается, южнее и восточнее Центра. Центр – это всем стабам стаб, колыбель местной цивилизации.

А на севере почти пустынные земли, проще самому новый стаб организовать, чем уже существующий найти. Вот и выходит, что на пути от Внешки и с юга, мы самый лучший перевалочный пункт. За счет этого и живем отчасти.

– А ты как здесь оказался? – спросил Седой Тафгая.

– А у меня последние дни контракта были, – начал Тафгай. – Служил в ВДВ, ДШБ. Как раз с учений ехали, колонной на бардаках. Дело уже под вечер было, тут туман откуда-то поднялся, кислятиной запахло. Естественно как всегда бывает в таких случаях, дорогу потеряли. Впереди нихрена знакомого, сзади еще хуже.

Тут психи какие-то за колонной увязались. Ротный наш через раз слова путает, заговаривается. Езжайте, говорит, в часть, что вы тут устроили, под трибунал у меня все пойдете за саботаж. А потом табельное выхватил и ствол на летеху навел. Ну, а тот, не будь дурак, ему очередь на полмагазина в грудь всадил, чтоб неповадно было, и командование на себя принял, так сказать, как старший, по законам военного времени. Объявил боевое положение и приказал двигаться вдоль дороги.

На выстрелы зараженные повылазили, ну у нас патронов с запасом было. А летеха наш сразу просек, что они не люди, и излишними сомнениями не маялся, отдал приказ – в случае чего стрелять на поражение. А это все, я вам доложу, не каждый бы провернуть смог. Мы так и ехали, самых настырных давили. Пару раз таких тварей видели, что приходилось из трех-четырех стволов ложить. На ночь встали на территории завода бывшего. Машины внутрь загнали.

Лейтенант приказал всем, кто не на фишке, в них спать. Ну, это и сыграло злую шутку, когда ребята обращаться начали. Кто-то догадался огонь внутри бардака открыть, положило всех рикошетом. Я сам двоим шеи свернул, одному в кашу голову шлемом разбил. Пулемет на плечо и из люка наружу. А там такая тварь прискакала, я тогда с перепугу чуть в штаны не наложил, элитник, каких поискать надо.

Ну, в общем, днем-то мы нашумели изрядно, да и наследили тоже, вот и пришел по наши души по следу. Он броню вскрыл как яичную скорлупу и давай всех цапать. Меня летеха за шкирку, пулемет, говорит, брось, придурок, и тащит. А я взгляд от твари оторвать не могу, и ноги как не родные. В общем, спас он меня тогда, нам уйти удалось прилично. Потом споровое голодание началось.

Мы засели на старой дамбе, когда за нами стая увязалась. Решили, что один из нас спастись сможет, если другой с пулемета его прикрывать будет. Разыграли на «камень-ножницы-бумага». Я выиграл. ПКМ долго грохотал, потом еще калаш пару раз долбанул, а потом тишина настала. Так я и брел, сам не зная куда. Башка без живца уже ничего не соображала.

Когда муров увидел, даже не распознал, что они люди. В спортмагазине спрятался, вооружился клюшкой. Одному по башке заехал, клюшка в щепки, ну и он двухсотый. А второй мне ногу прострелил и уже вязать собрался, когда Крестный подоспел. Спас меня, с тех пор и двигаемся вместе.

– Ага, как щас помню, как представил, что эту тушу на себе тащить до стаба придется, подумал, что лучше б и не вмешивался вовсе, – все дружно заржали.

– А ты, кстати, как выбрался из той передряги в парке? – спросил Седой Тафгая.

– О, это история достойная того, чтоб о ней слагали легенды. – Тафгай уселся поудобней, поставил секиру и принялся ее натачивать, попутно рассказывая. – Я когда в кабинку залез, у мужика там патронов под сотню нашел, ну думаю, сейчас вдоволь настреляюсь, как в тире. А там снизу пустышей с бегунами уже собралось десятка два. Ну, я мужика выбросил им на головы, парочку уложил.

– А мужик из наших был или из свежих? – прищурившись, спросил Крестный.

– Свежак, однозначно. Непонятно, правда, нахера он стрелять начал. Может, в списке на перерождение был, и кукуха ехала, а, может, просто перепугался. Не суть важно, главное, что к заварушке тот самый рубер из вертушки подтянулся, и парочка топтунов. Рубер сразу вверх полез, тварь не из простых, броня спереди такая, что пули просто рикошетили. Там только если в глаз попадать, так он тебя по запаху найдет.

В общем, хитрый план я придумал. Выбрался на крышу кабинки и крепления расшатал, аттракцион у вас древний, так что большого труда это не составило. Выждал момент, когда тварь прыгнет прям на кабинку, и вдарил посильнее. Конструкция отправилась в свободное падение, я остался болтаться на трубе. Рубер попробовал в полете спрыгнуть, да куда там. Ему этой железякой хребет переломило. Я в другую кабинку перебрался.

Топтуны тоже попробовали было залезть, я одному секирой лапу обрубил, он упал и ноги об асфальт сломал. А второй не дурак – соваться не стал. А потом я засел тихо и стал выжидать. Твари, что попроще, товарищей доели да и пошли новую добычу искать, а матерые попрятались, думали спущусь, да хрен им.

Я выждал больше часа, даже подремал чуток. А потом быстро спустился и в охотничий припустил. Один лотерейщик, правда, меня все-таки караулил, но я ему башку снес. Подбираться к вам начал, смотрю, элитник с компанией. А там рядом небольшой магазинчик двухэтажный, я туда на крышу забрался и давай из винтовки вам помогать.

– Даже та-а-а-к. – удивилась Ника и перевела взгляд на Седого, как бы спрашивая, ты знал? Седой покачал головой. А Крестный лишь хмыкнул, словно что-то подобное и предполагал.

– Конечно, часть стаи на себя перетянул, ну у меня позиция выгодная, лестницу я оторвал и наверх затащил, чтоб им не забраться было. Находились, естественно, умельцы, но я их своей красоткой как огуляю – одна половина туда, вторая сюда, – на этих словах он ласково погладил древко секиры.

– А я из-за нашей пальбы даже твоих выстрелов не слышал, – сказал Седой. – До сих пор в голове не укладывается, что ты вот так одним ударом уложил такую махину.

– Знай наших, – ухмыльнулся Тафгай, незаметно для новичков подмигнув Крестному. Наставник сразу понял, что крестнику пришлось обколоться спеком, чтоб провернуть подобный трюк и тут же не свалиться с ног. Может, он бы и смог это сделать в самом начале их рейда, когда запас сил и умения максимальный, но как тут теперь проверишь.

Компания еще посидела у костра, Седой с Никой немного рассказали о себе, пока девушка откровенно не начала клевать носом. На часах к тому времени было почти двенадцать, так что для всех это стало сигналом идти спать. Седой расстелил двухместный спальный мешок, и они благополучно уснули. Так кончился самый длинный и тяжелый день в жизни Седого. Наверное, если б его волосы были нормального цвета, то он снова поседел.

Глава 7

Стаб, милый стаб

Седому снились кошмары, в которых он в той или иной вариации бегал от всевозможных зараженных. Самое обидное было то, что оружие каждый раз подводило его: то давало осечки, то просто не наносило урона. Он проснулся в два часа ночи. «Странно, – подумал он – после пережитого, я должен спать, как убитый, до самого утра». Он проворочался еще полчаса, но так больше и не смог уснуть.

Самое интересное, он чувствовал себя абсолютно выспавшимся, такое ощущение у него было, только если он три дня подряд спал положенные восемь часов, что случалось крайне редко. Это не был «ложный бодряк», как он это называл, когда ты, поспав пару часов, чувствуешь себя бодрым. Но когда приходишь на работу, тебя тут же накрывает, и ты весь день борешься с тем, чтоб не уснуть стоя.

Седой не стал попусту терять время и решил, что пора вставать. Он аккуратно выбрался из спальника, чтоб не разбудить Нику. Немного полюбовался спящей девушкой. Ей все пережитое дается труднее, но вопреки его ожиданиям, она держалась молодцом – ни разу не упала в обморок.