Поэтический семинар Юрия Кузнецова

Жамкал деснами зачерствелую пышку.

Увидал дед нищего дорогой,
На тропинке, с клюшкою железной,
И подумал: «Вишь, какой убогой, —
Знать, от голода качается, болезный».

Подошел Господь, скрывая скорбь и муку:
Видно, мол, сердца их не разбудишь…
И сказал старик, протягивая руку:
«На, пожуй… маленько крепче будешь».

Силы таланта больше, чем веры. В области духа у Есенина в основном хулиганство и кощунство, но есть один образ:

Ветер-схимник шагом осторожным
Мнет траву по выступам дорожным.

И целует на рябиновом кусту
Язвы красные незримому Христу.

Высокий духовный настрой, близкий к религиозному есть у эмигрантов. Например, у Бунина.

И цветы, и шмели, и трава, и колосья,
И лазурь, и полуденный зной…
Срок настанет – Господь сына блудного спросит:
«Был ли счастлив ты в жизни земной?»

И забуду я все – вспомню только вот эти
Полевые цветы меж колосьев и трав —
И от сладостных слез не успею ответить,
К милосердным коленям припав.

Ночь

Ледяная ночь, мистраль
(Он еще не стих).
Вижу в окна блеск и даль
Гор, холмов нагих.
Золотой недвижный свет
До постели лег.
Никого в подлунной нет, только я да Бог.
Знает только Он мою
Мертвую печаль,
Ту, что я от всех таю…
Холод, блеск, мистраль.

Георгий Иванов:

На один восхитительный миг,
Словно отблеск заката-рассвета,
Словно чайки серебряный крик
Мне однажды почудилось это.
Просияла – как счастье во сне —
Невозможная встреча-прощанье —
То, что было обещано мне,
То, в чем Бог не сдержал обещанья.
1952

Поэма Блока «Двенадцать» не имела конца, и он это чувствовал и долго думал, как ее завершить. И тут дьявол шепнул ему о Христе. В поэме он написал:

В белом венчике из роз —
Впереди – Иисус Христос.

А в дневнике у себя записал: «Сегодня я – гений!» А я в этом сомневаюсь. Гений – все должно быть ясно, все просветляет, а Блок – напутал. И вот почему. Революцию делали русские, так при чем же здесь венчик из белых роз? В России Христос всегда был только в терновом венце, – только! Роза и крест – эти символы появились во времена крестовых походов, когда появился орден розенкрейцеров. Это масонские, сатанинские символы.

Вопрос:Может, он сознательно ввел масонскую символику?

ЮК: Вряд ли. Он евреев в литературе терпеть не мог. После революции из его произведений все упоминания о евреях были просто вымараны. Думаю, что это у него получилось не сознательно, а просто – мировоззренческий просчет.

Вопрос: В «Розе мира» Даниила Андреева дается оценка Блока, схожая с Вашей.

ЮК: Ну и что? Может схожая, а, может, и нет. «Роза мира» очень вредное чтение для православного человека, особенно для того, кто, ничего, кроме этого, не читал. Ее можно читать в зрелом возрасте, когда человек уже закален. Читайте святоотеческую литературу. «Роза мира» – психическое явление, а не духовное.

Из материалов Кузнецова к теме «Бог – вечная тема поэзии».

В перерыве Кузнецов остался сидеть в аудитории, а не пошел, как обычно, курить в коридор. Было непривычно – Кузнецов вообще не курил на протяжении всего семинара, хотя обычно он «дымил» изрядно. Видимо, это было сознательным решением. К нему некоторые подходили с вопросами. Мне удалось расслышать лишь некоторые его разрозненные реплики.

ЮК: Не люблю риторики. Не люблю разговоров. Устал.

Одна из участниц семинара протянула Кузнецову какой-то сборник современных стихотворений с названием типа «Духовные стихи» и спросила, не читал ли он эту книгу?

ЮК: Нет, не читал. И не хочу читать. Устал от подобного чтения. «Духовные стихи» – большая претензия, а внутри нет ничего. Есть такой иеромонах Роман. Поет «духовные стихи», еще на гитаре бренчит, но это же – пошлость!

ЮК: В Индонезии уже несколько тысячелетий играют горящим, пропитанным каким-то веществом, мячом, то есть – солнцем. Это – кощунство.

Второй час семинара

ЮК: В средневековье были диспуты на тему: есть ли у женщины душа. (ЮК говорит со смехом.) И пришли к выводу, что нет.

Вопрос из аудитории:А как вы считаете?

ЮК: (ЮК сначала говорит со смехом и улыбкой, затем постепенно переходит на серьезный тон.)

Я считаю, что есть. Более того. Когда я думал о Христе как о человеке, то пришел к выводу, что он мог быть похожим только на мать, так как Отец не имеет ни лица, ничего другого. Более того, он унаследовал женственность матери. Но не до такой степени, как это рисуют сейчас, превратив его в какой-то кисель. Он был резок, часто гневался. Разгромил лавки торгующих в храме.

Ренан описал Христа с большим уважением к его философии, но это описание человека, а не Бога. Все Его чудеса Ренан обошел молчанием. Он убрал Божественную часть Христа, убрал Небо. Ренановской ереси придерживались Вольтер, священник Александр Мень (погибший при неясных обстоятельствах), Булгаков. Булгаковский Иисус – человек, причем человек расслабленный, замордованный. Это ослабленный князь Мышкин. И полный разгул чертовщины – бал сатаны в Москве! Куда там Лермонтову со своим «Демоном»! Очень вредный роман для православного человека. Много масонской символики. Но талант налицо.

Рильке – выдающийся, может быть великий поэт. Окончательный вывод о его значении сделать невозможно, так как очень плохие переводы, и надо знать немецкий язык. Он много раз менялся. Мне близок ранний Рильке. На западе другое восприятие Бога.

А время, облики меняя,