– Они разные, – проворчал Семёныч и уткнулся в окно.
– А кто ещё бывает?
– Ох, Сим, давай как-нибудь в другой раз? Много кого бывает. Демонов и одержимых ты уже видел, так что можешь понять, что от некоторых из них стоит держаться подальше.
На Андрея вдруг напала внезапная усталость и апатия – откат от напряжения магических сил. Захотелось бросить всё и пойти спать. Он посмотрел в окно, ехать оставалось ещё три остановки. По дороге от больницы они с напарником решили, что, после того, как мальчик окажется в безопасности и послание Магистру будет отправлено, им стоит проверить место нападения. Больше никаких зацепок у них пока не было.
– А можно тогда спросить кое-что про магию? – снова подал голос Симон.
Андрей выжидающе посмотрел на него.
– Ну, как это делается? Что там нужно – просто заклинания какие-то особенные произнести или там волшебной палочкой помахать?
– Ты видел у нас волшебные палочки?
– Нет. Ну, это я так, для слова. А серьёзно, как это делается?
– Ну… есть три ступени совершенства техник. Техника – это то, что ты сейчас назвал заклинаниями. Первая ступень – вербальная, слова. Вторая ступень – соматическая, или жест. Третья – мыслеформула. Техники бывают разные, от элементарных до практически невыполнимых. Маги, естественно, тоже различаются по силе. Например, опытный маг, совершая лёгкую технику, может пропустить первую и даже вторую ступень – то есть, обойтись без слов и жестов, одной мыслеформулой. Магу чуть послабее понадобится кроме этого ещё и соматическая ступень, слабому магу – все три. При этом слова и жесты имеют направляющее значение, а мыслеформула – основное. Допустим, тебе надо передвинуть предмет. Ты формируешь соответствующее желание, составляешь алгоритм – это мыслеформула. Далее идут жесты и слова – и предмет передвинут. Совокупность всех трёх ступеней и называется «техникой».
– Ну, чтобы захотеть – это не проблема. То есть, штука всё-таки в словах и жестах?
– Да нет, – покачал головой Андрей, – штука как раз в том, чтобы правильно захотеть. Испытать истинное желание. Этому надо очень долго учиться, – и добавил, видя, что Симон снова открыл рот, – твоё обучение не в моей компетенции, можешь меня даже не спрашивать.
– «Компетенции», – проворчал Семёныч. – Слова-то какие умные в ход пошли. Всё, выходим.
Они вышли на вершине холма. От остановки вниз вела широкая тропа. Плавно поворачивая, она спускалась туда, где виднелись крыши домов частного сектора. Тех немногих, у которых ещё получалось спрятаться от наступающих громадин современной цивилизации. За ними, на недавно появившемся пустыре, велась стройка – уже можно было различить две большие опоры будущего сооружения.
– Это ещё что? Вроде бы недавно ещё ничего не было, – удивился Андрей.
– Прогресс, – хмыкнул Семёныч. – Сейчас постоянно так. Мир меняется. Пойдём, нечего время терять.
Семёныч стал спускаться первым. Андрей, легко толкнув подростка в спину, пошёл замыкающим. Тропа привела их к короткой улице, на которой в ряд выстроилась неполная дюжина потемневших от времени хижин, связанных забором, за которым угадывались огороды. Компания свернула налево, и направилось к самому крайнему, стоявшему немного особняком, дому. Когда они подошли, Семёныч постучал в окно. Раздвинулись закрывавшие его шторы, белые, в крупный синий горошек, и по ту сторону стекла показался любопытный собачий нос. Затем он исчез, послышался приглушённый лай и человеческий голос. Скрипнула входная дверь. За ней стоял невысокий сгорбленный дед, между ног которого протиснулась длинноносая такса. Хозяин дома поправил большие круглые очки с толстыми стёклами и подслеповато уставился на пришедших. Симон резко поскучнел.
– Здравствуй, дед Матвей, – поздоровался Семёныч.
– А-а, – протянул старик, узнавая его. – Здорова, здорова. Ну, проходьте, что ли. Это там, вроде как, Андрюха, да?
– Я. Здравствуйте, – кивнул Андрей.
– А это чего за молодой человек?
– Мы как раз из-за него, – сообщил Семёныч. – Магистр поручил нам одно дело. Найти и обезвредить кое-кого, ну или хотя бы просто найти. А за этим парнем как раз охотится тот, кого мы ищем. Укрыть его можешь?
– Это который у нас сейчас магистр-то? – наморщил и без того морщинистый лоб старик.
– Ну, – запнулся Семёныч, – Магистр. Его все так и зовут – Магистр. А до этого его звали… хм, никак, вроде, не звали.
– Разве могли человека никак не звать? – шепнул Симон.
Андрей пожал плечами:
– Всякое случается. Иногда Искусство просто забирает что-то. Например, имя.
– А-а, – дед почесал затылок. – Это который после Гемана встал, что ли?
– Тот самый.
– Хорошо, хорошо, – закивал дед Матвей. – Проходить-то будете?
– Нет, просто оставим парня и пойдём. Вечером заберём его.
– Добро, – дед поманил Симона пальцем. – В шахматы умеешь играть?
– Нет, – буркнул парень.
– Чему токмо нонче учат…
Лязгнув, дверь закрылась, когда Симон зашёл внутрь дома. Маги развернулись и побрели обратно к остановке.
Смена давно закончилась, но Потапов всё ещё сидел в кабинете. Он уже давно переоделся и собирался идти домой. Но что-то удерживало его, заставляя в который раз перебирать в уме слова пациента, подобно монаху перебирающему чётки. Наконец он попытался выбросить утреннее происшествие из головы и поднялся, чтобы отправится отдыхать. Но, стоило ему дойти до двери и взяться за ручку, как с другой стороны в неё постучали. На пороге стояла медсестра из регистратуры.
– Вас там спрашивали. Я звонила по внутреннему, но телефон не ответил, а вы, вроде, не уходили. Я решила проверить, – сообщила она.
– Кто спрашивал? – нахмурился хирург.
– Какие-то двое мужчин. Я сказала, что вас нет, но они ответили, что вы здесь, и у них срочное дело. Вроде у вас с ними договорённость, а вы остались после смены, и я подумала, что, может, вы их ждали?
Потапов насторожился. Не об этих ли людях говорил его пациент?
– Как они выглядят?
– Один низкий, темноволосый, в чёрном шёлковом костюме, другой – какой-то двухметровый громила в «олимпийке».
Потапов запер кабинет и направился вниз, к регистратуре. Медсестра семенила рядом. Хирург сразу их заметил – эти двое привлекали взгляды. Огромный мужик, о котором говорила медсестра, выделался в толпе не только за счёт немалого роста, но, в большей степени, широтой плеч. Даже при своих двух метрах он казался квадратным. Однако вблизи всё внимание приковывал к себе его спутник – невысокий, темноволосый, в чёрном костюме, явно сшитом на заказ. Потапов никак не мог понять, что в этом костюме не так, но точно знал, что такой нельзя было бы купить ни в одном магазине города. Создавалось ощущение, что портной пытался придумать что-то абсолютно новое, что в итоге, по чистой случайности, оказалось похожим на пиджак.
– Могу я вам чем-то помочь? – подошёл к ним Потапов.
– Да, Михаил Юрьевич, – человек в чёрном улыбнулся ему, как старому знакомому. – Извините, что мы задержались и заставили вас ждать.
«Это вовсе не вы меня задержали», – хотел, было, ответить хирург, но, почему-то, промолчал.
– Мы хотим забрать нашего друга, – закончил, меж тем, его собеседник.
– Но вы не можете этого сделать, – покачал головой Потапов, почему-то точно зная, о ком идёт речь. И, кроме того, догадываясь, что ему всё равно придётся уступить.
– Михаил Юрьевич, – мягко улыбнулся незнакомец, всё ещё говоривший с ним, будто они много раз встречались, – вы прекрасно знаете, что должны отдать нам тело. Просто сделаем это быстрее, и займёмся своими делами. Вы – приятными, мы, к сожалению, печальными, но необходимыми.
– Но это дело будут расследовать!