Игла бессмертия

– Нет-нет, я вам верю вполне. К тому же я всё равно не полномочен разбирать дворянские споры.

– Але вы столычный начальник, и я бы хотел, щоб вы знали правду.

– Хорошо.

– Ось добре.

К концу разговора всадники как раз добрались до Антипова двора, спешились и прошли в избу. Внутри нашёлся сам староста и Николай с Демидом.

При появлении капитана солдаты встали, за ними поднялся и Антип.

– Доброго дня, Антип. Николай, есть что доложить?

– Так точно. Антип Осипович раскольника приютил в сарае.

– Так. – Георгий посмотрел на старосту. – А сейчас он где?

– В лес пошёл, грибочки собирать, – ответил тот.

– А часто ты его к себе пускаешь? Что можешь о нём рассказать?

– Бывало, что приходил ночевать. Божий человек, как не пустить?

– Божий человек? Ладно. Демид, Николай, вы отправляйтесь на хутор Степана Остаповича, а мы с Антипом предпримем прогулку к лесному кургану. Быть может, и Митрофана там повстречаем.

– Георгий Петрович, – обратился к Воронцову Перещибка, – не про того ли вы пытаете приживалу, що у церквы обретается?

– О нём. Вы что-то знаете?

– Вин домогався жить у мэнэ на хуторе. И я приютил его. Але вин стал смущать людей своей болтовнёй, а как я его прогнал, так грозился пустить мэнэ красного петуха, щоб спалыты всё.

– А когда это случилось?

– Мисяца с два тому.

– Церковь уже сгорела?

– Так. А-а-а, що вы думаете, вин поджёг?

– Про то его расспросить надобно.

– Да не мог он, – влез Антип.

– Мог, мог, – возразил Перещибка. – Вин мэнэ сразу нэ пришёлся к сердцу.

Спор не имел продолжения. Солдаты отправились на хутор, выпросив у старосты телегу и пообещав вернуть её с мальчишкой, а капитан с казацким головой и старостой двинулись через деревню в сторону леса.

Антип шёл позади всадников, глядя в землю и бормоча себе под нос. Не было у него веры капитану, не след ему раскольника отдавать. Вот он и старался как мог задержать поиск – телегу отдал, а сам плёлся да спотыкался.

Староста уже почти доковылял до колодца на самом краю села, когда поднял взгляд и обнаружил, что всадники остановились. Но не за тем чтобы подождать его.

Впереди, в полях, поднимался пыльный шлейф, как бывает от топота множества ног по земляной дороге.

– Кто же цэ до нас пожаловал? – Перещибка забеспокоился и огляделся. Дорога узка, едва ли две телеги разъедутся, а вокруг плетни крестьянских огородов, не шибко способно к тому чтоб быстро утечь, хотя…

Вскоре стало видно, что впереди шагом едут дюжины две всадников с пиками и саблями, за ними нестройно, но человека по три в ряд топают какие-то военные. Без мундиров, кто-то с ружьями, кто-то без, одеты кто во что горазд.

Перещибка первым углядел предводителя.

– Это Бориска! Тьфу, пёс брехлывый, тот самый, про кого я вам говорыв!

– Князь?

– Так. Георгий Петрович, мне с ним балакаты нэ о чем, я до дому.

– Подождите. Я говорил с князем в Боброцске, он обещал прислать мне людей для… установления порядка, но теперь я полагаю это излишним.

– Я… – начал было Перещибка, но тут их заметили – от колонны отделились всадники и поспешили навстречу.

Впереди скакали князь и мурза, сопровождаемые татарами. Семихватов в красном камзоле на военный манер, при шпаге и с пистолетами в седельных кобурах, а мурза в национальном костюме и с саблей, хоть и с рукой на перевязи.

Остановились заранее, саженях в десяти, и приблизились шагом.

– Господа, рад нашей встрече, – поприветствовал их Семихватов.

– Доброго дня, Борис Константинович!

Перещибка промолчал. Образовалась пауза.

– Я вижу, вы познакомились, – сказал князь.

– Да, – поспешил ответить Воронцов. – Благодарю вас, ваше сиятельство, за содействие, но в людях нет необходимости.

– Стало быть, я могу ехать обратно, вы меня отпускаете? – с иронией сказал князь. – Да в уме ли ты, капитан?

– Что?! – Снисходительный тон возмутил Воронцова, и он ответил, не подумав, как раз по-мальчишески: – Я на государевой службе и послан сюда Тайной Экспедицией Сената, не забывайте об этом.

– Ах, да-да, благодарю за напоминание. Впрочем, к вам, – князь подчеркнул обращение, – у меня нет никаких дел. А вот к этому, – он плёткой указал на Перещибку, – есть. Взять его!

Ближайшие всадники дали коням шенкелей и стали заходить с боков, приближаясь к казаку.

– Борис Константинович, остановитесь! – воскликнул Воронцов. – Вашу распрю следует обсуждать в Сенате, а не здесь!

– До Сената далеко, но придёт время, и там обсудят.

Перещибка сидел в седле спокойно, пока один из татар мурзы не подъехал к нему поближе. Тогда он резко, без замаха, стеганул плеткой и ожёг всадника поперек лица.

– Хрен тебе, собачий сын, а не мой хутор! – крикнул казак, плюнул в сторону князя и вонзил пятки в конские бока.