Унесенные страстью

– Ты очень спокоен.

– Я пытаюсь придумать, что с тобой дальше делать.

– Ты можешь мне позволить помогать тебе.

– Я могу тебя отправить обратно в Портленд в экипаже.

– А что ты будешь делать, когда я снова вернусь? К тому же ты не можешь принудить меня уехать силой. Ты не имеешь права мной распоряжаться. Ты мне не отец и не муж.

Эми встала и вздернула подбородок так, как, она видела, делает Джорджина, когда Эйкен пытается ей указывать.

Калем смотрел на нее долго, не говоря ни слова, размышляя. Девушка видела это по его темно-синим глазам.

– Вот уж не думал, что ты такая упрямая, малышка!

– Вот уж не думала, что ты такой тиран и деспот.

– Кто деспот? Я?

– Да. – Эми твердо кивнула. – Это, должно быть, фамильная черта. Ты говоришь, как твой брат.

– Господи помилуй!.. Неужели? Какой ужас!

Калем оторвался от стены и подошел к Эми. Он долго смотрел на нее, прежде чем положил наконец руки ей на плечи. Она не отвела глаз.

– Не думаю, чтобы это было хорошо, малышка.

– Что?

– То, что ты здесь.

– Тогда скажи мне, пожалуйста, Калем, где я, по-твоему, должна быть.

– У себя дома, где ты могла бы жить по-прежнему, как ты жила до того момента, когда мой братец ворвался в твою жизнь, внеся в нее эту сумятицу.

Девушка язвительно рассмеялась:

– Ах вот как! Это уже интересно. Моя жизнь была такой замечательной прежде! – Эми покачала головой, потом подняла глаза на Калема. – Моя жизнь была сплошной неразберихой. В ней все перевернулось вверх дном еще задолго до того, как появился Эйкен.

– Ты слишком юна, для того чтобы в твоей жизни могло что-то перевернуться.

– Я вовсе не чувствую себя юной. Я чувствую себя ужасно, ужасно старой.

– Но это ведь неправда! Ты молода!

– Нет, послушай меня, пожалуйста, Калем! Тебе я, может быть, кажусь молодой, но я так себя чувствую, будто все у меня позади. Я везде не на месте. Я смотрю на все не так, как другие люди, Калем. Жизнь оказалась совсем не такой, какой должна была быть, по крайней мере, не такой, какой я ее себе представляла.

– Это всегда так бывает.

– Но я постоянно в смятении. Я даже не знаю, куда мне идти и что делать. Даже мой дом перестал быть для меня домом, с тех пор как мои родители погибли.

– Как это произошло?

– У моего отца было несколько предприятий. Они с мамой поехали в Балтимор. Я должна была приехать к ним через неделю, но ночью в гостинице, где они остановились, случился пожар. Они были на верхнем этаже и не смогли выбраться... – Голос Эми прервался.

Калем притянул ее к себе и так держал, тихонько поглаживая плечи девушки. С ней так давно уже никто не был нежен, что Эми расплакалась, уткнувшись ему в грудь:

– Это так глупо!

– Горе не может быть глупым.

Эми повернула голову и прислонилась щекой к его плечу.

– Они не могли оттуда выбраться, Калем!

– Мне очень жаль, малышка! – Калем погладил ее по голове. Спустя немного времени он спросил: – У тебя нет других родственников?

– Нет. Мой папа был сиротой, а последний из маминых родственников умер, когда я была еще ребенком. Мои родители – единственные близкие мне люди. – Девушка посмотрела на Калема. – Так что, как видишь, мне не к чему возвращаться. Когда твой брат похитил меня, жизнь моя была совершенно пуста. Вот здесь. – Она указала на сердце. – Все у меня в душе как будто умерло.

– Со временем все это пройдет, малышка. Нужно только подождать. Когда мы молоды, ожидание кажется нам нестерпимым.

– Я вовсе не так молода.

Калем засмеялся:

– У тебя впереди еще долгая жизнь.

– Но если это так, мне нужно ее чем-то заполнить. Я прочла твой дневник. Сколько тебе было лет, когда ты начал работать с эмигрантами?

– Это было десять лет назад. Мне было тогда девятнадцать.

– А мне уже двадцать, Калем.

– Но я же мужчина.

Эми нахмурилась, потом отступила.

– При чем здесь это? Тебе было девятнадцать. Мне двадцать. Ты мужчина. Я женщина. Разве оттого, что я женщина, я меньше способна заботиться о других?

Калем взъерошил волосы:

– Я не это имел в виду.

– А что ты имел в виду? Или ты думаешь, что, раз я женщина, я не должна иметь призвания, как ты? Мне что же – посиживать сложа руки, пить чай и вышивать, не замечая ничего вокруг себя? – Эми подбоченилась. – Если ты именно это хотел сказать, Калем, тогда это довольно-таки глупо с твоей стороны.

Калем, казалось, был не на шутку озадачен:

– Ты вывернула мои слова наизнанку.