Танец с драконами. Книга 2. Искры над пеплом

– Череп большой, спору нет, – сказал принц, – и нам известно, что Оберин тяжело ранил Григора. Во всех последующих донесениях говорилось, что Клиган медленно и мучительно умирает.

– Отец того и хотел, – вставила Тиена. – Я даже знаю, каким он ядом воспользовался: Клиган при всей своей огромности умер бы от самой малой царапины. Если вы не верите мне, то в талантах нашего батюшки можно не сомневаться.

– Я и не сомневалась. – Обара нежно поцеловала череп. – Что ж, для начала неплохо.

– Для начала? – удивилась Эллария. – По мне, так это конец. Они все мертвы: Тайвин Ланнистер, Роберт Баратеон, Амори Лорх, а теперь и Григор Клиган. Все, кто был виновен в убийстве Элии и ее детей. Даже Джоффри, который в ту пору еще не родился. Я сама видела, как он умер, раздирая себе горло ногтями. Чьей еще смерти ты хочешь? Неужели Мирцелла и Томмен тоже должны умереть, чтобы упокоились тени Эйегона и Рейенис?

– Конец будет омыт кровью, как и начало, – сказала Ним. – Это кончится, когда Бобровый Утес расколется пополам и солнце выжжет гадов, которые там гнездятся. Кончится полным крахом всех начинаний Тайвина Ланнистера.

– Он умер от руки родного сына, чего тебе больше?

– Чтобы он умер от моей руки, вот чего. – Леди Ним села, перекинув через плечо черную косу. Волосы у нее на лбу росли мысом, как у отца, красные губы улыбались. – Тогда бы его смерть не была такой легкой.

– Сиру Григору одиноко, – добавила Тиена сладким септинским голоском. – В компании было бы веселее.

Из глаз Элларии хлынули слезы, но от этого она не перестала быть сильной.

– Оберин хотел отомстить за Элию, вы трое хотите отомстить за отца. Напомню вам, что у меня самой четыре дочери, и они ваши сестры. Элии четырнадцать, она почти взрослая. Обелле двенадцать, она вот-вот расцветет. Они обожают вас, а Дорея с Лорезой – их. Должны ли Эль и Обелла мстить за вас в случае вашей гибели? Должны ли младшие мстить за них и будет ли, спрошу еще раз, конец всему этому? Я видела, как погиб ваш отец: его убил он. – Эллария положила ладонь на череп Горы. – Что мне теперь – в постель его с собой уложить? Будет он смешить меня, петь мне песни, заботиться обо мне в старости?

– Чего вы от нас хотите, миледи? – спросила в свою очередь леди Ним. – Чтобы мы сложили копья и забыли о причиненном нам зле?

– Война будет, хотим мы того или нет, – подхватила Обара. – На Железном Троне сидит ребенок. Лорд Станнис держит Стену и собирает северян под свое знамя. Две королевы дерутся за Томмена, как собаки за кость. Железные Люди заняли Щиты и вторгаются по Мандеру в самое сердце Простора – стало быть, и в Хайгардене неспокойно. Враги наши разобщены: время приспело.

– Время собирать черепа? Хватит с меня, не желаю больше этого слушать, – вскричала Эллария.

– Ступай к дочкам, – сказал ей принц. – С ними ничего не случится, клянусь тебе.

– Да, мой принц. – Эллария поцеловала его в лоб и вышла. «Жаль, – подумал Арео. – Хорошая она женщина».

– Она любила отца, я знаю, – сказала Ним, – но никогда не понимала его.

– Побольше твоего понимала, Нимерия, – возразил принц. – Благодаря ей он был счастлив. Любящее сердце в конечном счете значит больше, чем доблесть и честь, однако есть то, чего Элларии знать не следует. Война уже началась.

– Стараниями нашей милой Арианны, – засмеялась Обара.

Принцесса вспыхнула, по лицу принца прошла гневная судорога.

– Она не для себя одной старалась. Ради вас тоже. Нечего насмехаться.

– Я сказала это ей в похвалу. Сколько бы ты ни крутил и ни темнил, дядя, сир Бейлон все равно встретится с Мирцеллой в Водных Садах и сразу увидит, что у нее недостает уха. А уж когда девочка расскажет ему, как твой капитан развалил Ариса Окхарта надвое…

– Все было совсем не так. – Арианна поднялась с подушки, на которой сидела, и взяла Хотаха за руку. – Сира Ариса убил Герольд Дейн.

– Темная Звезда? – Песчаные змейки переглянулись.

– Именно. Он и принцессу Мирцеллу хотел убить – вот что от нее услышит сир Бейлон.

– Это, во всяком случае, правда, – улыбнулась Нимерия.

– Все остальное тоже. – Принц поморщился – от боли или от лжи? – После этого сир Герольд снова скрылся в своем Горном Приюте, где нам его не достать.

– Темная Звезда… почему бы и нет, – хихикнула Тиена. – Только поверит ли в это сир Бейлон?

– Поверит, если ему об этом скажет Мирцелла, – твердо сказала принцесса.

– Вечно она лгать не будет, – фыркнула Обара, – рано или поздно проговорится. Если сир Бейлон вернется с этой историей в Королевскую Гавань, ударят барабаны и потечет кровь. Его ни в коем случае нельзя отпускать.

– Если мы убьем его, то придется перебить весь их отряд, – вздохнула Тиена, – в том числе и красивых юных оруженосцев. Нехорошо как-то.

Принц Доран зажмурился на мгновение. Его ноги дрожали под одеялом.

– Не будь вы дочерьми моего брата, я отправил бы вас обратно в тюрьму и держал бы там до седых волос. Вместо этого вы поедете в Водные Сады с нами. Авось научитесь кое-чему, если ума хватит.

– Что такого поучительного в голых детишках?

– В них-то и суть. Я не все рассказал сиру Бейлону. Дейенерис, глядя, как они плещутся, поняла, что не может отличить высокородных детей от простых. Голенькие – все они просто дети: невинные, беззащитные, нуждающиеся в любви и опеке. «Помни об этом всегда», – сказала она своему сыну и наследнику. Те же слова сказала мне моя мать, когда я подрос и покинул пруды. Копья созвать нетрудно, но расплатятся за все дети. Мудрый правитель должен помнить о них и не начинать войн, которые не надеется выиграть.

Я не слеп, не глух и знаю, что вы обо мне думаете. Ваш отец знал меня лучше. Оберин был змеем, опасным созданием, на которое никто не смел наступить, а я был травой. Мягкой шелковистой травкой, что колеблется на ветру. Ее никто не боится, но именно в траве змей прячется перед тем, как напасть. Мы с ним были гораздо ближе, чем вы полагаете. Теперь его нет, и я спрашиваю: способны ли дочери моего брата заменить мне его?

Хотах переводил взгляд с одной на другую. Обара, точно из вареной кожи склепанная, близко посаженные сердитые глазки и бурые волосы. Томная Нимерия с оливковой кожей и черной косой, перевитой проволокой красного золота. Женщина-ребенок Тиена, белокурая голубоглазая хохотушка.

Она и ответила за всех трех:

– Нет ничего проще, дядя. Поручи нам что-нибудь, все равно что, и увидишь, что большей верности и покорности ни один принц пожелать не может.

– Рад слышать, но слова – это ветер. Вы мои племянницы, я люблю вас, однако опыт подсказывает, что доверять вам нельзя. Вам придется дать клятву. Клянетесь ли вы служить мне и выполнять все, что я прикажу?

– Если это необходимо, – сказала Ним.

– Да. Клянитесь могилой отца.

– Не будь ты моим дядей… – помрачнела Обара.

– Я твой дядя и принц. Клянись или выйди вон.

– Клянусь могилой отца, – сказала Тиена.

– Клянусь именем Оберина Мартелла, – сказала Ним. – Именем Красного Змея Дорна, настоящего мужчины в отличие от тебя.

– Я тоже, – сказала Обара. – Клянусь. Именем отца.

Принцу, на взгляд Хотаха, чуть-чуть полегчало.

– Скажи им, отец, – произнесла Арианна, взяв протянутую ей отцовскую руку.

Принц испустил долгий прерывистый вздох.

– У Дорна есть еще друзья при дворе. Они сообщают нам о том, чего мы знать не должны. Приглашение Серсеи – всего лишь хитрость. Тристан до Королевской Гавани не доедет. Где-то на Королевском тракте отряд сира Бейлона атакуют разбойники, и мой сын умрет. Меня самого приглашают только затем, чтобы я увидел это нападение своими глазами и не мог упрекнуть королеву ни в чем. Разбойники будут кричать «полумуж», и сир Бейлон, возможно, заметит среди них Беса.