Опасный маскарад

– Примите мои поздравления, мадам, – поклонился мистер Мерриот.

– Поздравления!.. Лучше бы я была нищей, сэр. Стоит какому-нибудь мужчине появиться у нас в доме, папа сразу воображает, что он охотится за моими деньгами. Он это сказал и про Грегори Мэркхема... И в самом деле, сейчас я думаю, что он был прав, – сказала она задумчиво. – Мэм, я полагаю, что отцы – это... это истинное наказание.

– Нам это хорошо известно, дитя мое, – сказала мисс Мерриот.

– Тогда, мадам, вы поймете мои чувства. Мой папа приставляет ко мне злющую, противную женщину в качестве дуэньи, меня так сторожат и прячут, что со мной никогда не происходит ничего интересного, хоть меня и привезли в город. И прибавьте ко всему этому, мадам, сэра Энтони Фэншо, и вы поймете, что я была готова на все, лишь бы убежать подальше.

– Я думаю, что сэру Энтони можно лишь посочувствовать, Кэйт, – произнес мистер Мерриот.

– Это не потому, что он мне не нравится, – объясняла Летти. – Он мне всегда нравился, но вообразите, мадам, что вам велят выйти замуж за человека, которого вы знаете с детства! И к тому же в его летах и с его положением!

– Я вижу в вас жертву отцовской тирании, дитя мое, – заверила ее мисс Мерриот. – Сэру Энтони давно пора в могилу.

Летти хихикнула.

– О нет, мадам! Он образец благоразумия и всех добродетелей! И ему максимум тридцать пять!

Мистер Мерриот стряхнул крошки табака у себя с рукава.

– И отсюда, следовательно, тот юный Адонис, умчавший вас? Чтобы только спастись от седовласого старца?

Мисс Летти опустила голову.

– Он... он, наверное, тоже не очень молодой, – призналась она. – Я была такой глупой и поступила дурно, знаю. Но я и правда находила его более забавным, чем Тони. И представить себе невозможно, чтобы Тони был взволнован, или попал в беду, или хотя бы куда-то спешил. А Грегори говорил такие чудные вещи, и все было так романтично, что я ступила на ложный путь.

– Все это вполне постижимо даже для скромного ума, мадам, – заверил ее мистер Мерриот. – Во мне растет желание встретиться с флегматичным сэром Энтони.

Его сестра засмеялась:

– О, это как раз для тебя. Но что нам делать дальше?

– О, она поедет с нами в Лондон. Мадам, умоляю, можем ли мы узнать ваше имя?

– Летиция Грейсон, сэр. Мой папа – сэр Хамфри Грейсон из Грейсон-Корт в Глостершире. Он страдает подагрой. Я надеюсь, что вы сможете встретиться с ним, – я оставила ему письмо, которое он непременно найдет.

– Тогда мы будем ожидать его появления, – сказала мисс Мерриот. – Это решает дело. Питер, дорогой, потребуй спальню для мисс Грейсон.

Девичья рука доверчиво скользнула в руку Кэйт, когда мистер Мерриот направился к двери.

– Пожалуйста, если можно, зовите меня Летти, – застенчиво произнесла мисс Грейсон.

Мистер Мерриот сделал странную гримасу, обращенную к двери, и вышел в распивочную залу.

Хозяин гостиницы едва сумел скрыть вполне понятное изумление, когда увидел, что предполагаемая беглянка все еще находится под его кровом. Вдруг послышался стук колес: к дому неслась карета. Она влетела во двор гостиницы, и при свете лампы мистер Мерриот увидел, что из кареты выпрыгивает его слуга. Он сложил губы и тихо присвистнул.

– Должно быть, прибыл папаша, – задумчиво сказал он. – Хозяин, вот-вот потребуется и четвертая спальня.

Он вернулся в столовую и увидел мисс Летти, стоявшую у окна, она вглядывалась в темноту.

– Я думаю, что приехал ваш папа, – провозгласил мистер Мерриот.

– Боюсь, что вы правы, – согласилась мисс Летти. – Несмотря на свою подагру, бедняжка... О Боже! Клянусь всеми святыми, это Энтони!

Мисс Мерриот метнула на брата комический взгляд:

– Твои мечты сбываются, Питер. Летти, мы сгораем от нетерпения.

Мистер Мерриот встал рядом с сестрой и взял было понюшку табаку. Дверь отворилась, и на пороге появился большой джентльмен, который двигался крайне неспешно.

– Боже, да это просто мамонт какой-то! – шепнула мисс Мерриот на ухо брату.

– А, ты завидуешь? – парировал он. Джентльмен помедлил в дверях, поднес к глазам лорнет и со всей возможной церемонностью оглядел комнату. Он был весьма и весьма крупным мужчиной с широчайшими плечами и к тому же оказался обладателем весьма красивых ног. Казалось, он заполнил собой комнату; его осанка и самообладание, бесспорно, производили впечатление. На голове у него был простой каштановый парик с косичкой, в руке – трость, под мышкой – шляпа. Картину завершал эфес шпаги, выглядывавший из складок дорожного плаща.

– Похоже, джентльмен слегка раздражен, – шепнул мистер Мерриот, разглядывая внушительную складку у рта и квадратный подбородок пришельца.

– О, дорогой, как ты можешь так говорить? – удивилась мисс Мерриот, глядя прямо в серые глаза крупного джентльмена. В них отражалось спокойствие, и даже скука. Мисс Мерриот привстала и сделала реверанс. Не следовало давать этому джентльмену слишком много власти. Хотя, судя по всему, он привык именно к этому. – Шаркни ногой, милый. Мы должны произвести хорошее впечатление, – обернулась она к Питеру.

Лицо сэра Энтони смягчилось. Он улыбнулся, показав ряд ровных белых зубов, и поклонился с непринужденной легкостью:

– Мадам! Ваш покорный слуга! Сэр, к вашим услугам!

Мистер Мерриот взял за руку Летти.

– Позвольте возвратить вам мисс Грейсон, сэр, – сказал он, не обращая внимания на ее протесты.

Сэр Энтони не выказал особого желания принять руку Летти, а та вызывающе уставилась в его переносицу. Он все еще улыбался.

– Вас следует высечь, Летти, – сказал он мягко.

Мисс Грейсон залилась румянцем.

– Вот как, сэр, и для этого вы захватили сюда свою трость? – вызывающе спросила она.

– Нет, моя дорогая, но я был бы счастлив ею воспользоваться – для вашего же блага.

Питера Мерриота это развеселило, и он достаточно громко фыркнул:

– Клянусь небом, вот строгий поклонник.

– Вы... вы... очень грубый и... и... отвратительный! – выпалила возмущенная мисс.

Сэр Энтони положил свою шляпу и трость и начал снимать плащ. Словно потеряв всякий интерес к мисс Грейсон, он вынул табакерку, открыл ее и протянул мистеру Мерриоту. Рука его была очень белой и красивой, но в ней чувствовалась недюжинная сила.

– Сэр, – заметил он с сонной улыбкой, хотя его серые глаза под тяжелыми веками были вполне проницательными, – позвольте мне поблагодарить вас от имени моего друга сэра Хамфри Грейсона за услугу, оказанную его дочери.

Мистер Мерриот взял понюшку табаку. Серые глаза встретили взгляд других серых глаз; на губах мистера Мерриота играла улыбка.

– Небо, какие церемонии!.. – произнес он. – Я покорный слуга мисс Грейсон, и она может располагать мной.