Самый богатый человек в Вавилоне

И Вавилон был одним из этих городов. Почти двадцать столетий ветры засыпали его пустынной пылью. Все кирпичные наружные стены разрушились и снова ушли в землю. Таким стал Вавилон, некогда процветавший город. Груда пыли и грязи, так давно заброшенная, что ни один живой человек даже не помнил ее названия. О Вавилоне узнали, только когда убрали с улиц вековой мусор и разрушенные обломки благородных храмов и дворцов.

Многие ученые считают цивилизацию Вавилона и других городов этой долины самой древней из тех, что подтверждены письменными свидетельствами. Установленные даты свидетельствуют о том, что она зародилась 8000 лет назад.

Интересен способ, который использовался для определения этих дат. В развалинах Вавилона были обнаружены описания затмений солнца. Современные астрономы легко вычислили время затмений, видимых в городе, и установили связь между их календарем и нашим.

Так мы доказали, что 8000 лет назад шумеры, населявшие Вавилонию, жили в обнесенных стенами городах. Можно только предполагать, сколько веков до этого существовали такие города. Их обитатели были не просто варварами, живущими в защитных стенах, а образованными и просвещенными людьми. Насколько известно из письменных исторических источников, они были первыми инженерами, астрономами, математиками, финансистами и первыми людьми, имевшими письменность.

Я уже упоминал оросительные системы, превратившие засушливую долину в сельскохозяйственный рай. Остатки этих каналов все еще видны, хотя в основном заполнены скопившимся песком. Некоторые из них достигали такой величины, что без воды по дну можно было проехать верхом на дюжине лошадей, выстроенных в ряд. Их размеры можно сравнить с крупнейшими каналами в Колорадо и Юте.

Помимо орошения земель долины, вавилонские инженеры осуществили еще один столь же грандиозный проект. С помощью сложной дренажной системы они осушили огромные болота в устье рек Евфрат и Тигр и превратили их в посевные площади.

Греческий путешественник и историк Геродот посетил Вавилон в период его расцвета и оставил нам единственное известное описание, сделанное человеком со стороны. В его трудах дается наглядное описание города и некоторых непривычных особенностей его жителей. Он упоминает об удивительном плодородии почвы и обильном урожае пшеницы и ячменя, которые выращивали местные жители.

Слава Вавилона померкла, но его мудрость сохранилась. Этим мы обязаны вавилонской форме записи. В те далекие времена бумагу еще не изобрели. Поэтому буквы старательно вырезали на табличках из сырой глины. После завершения работы таблички обжигали, и они становились твердыми. Размером они были примерно 15 на 20 сантиметров и толщиной в 2,5 сантиметра.

Эти глиняные таблички использовались так же, как мы используем современные материалы для письма. На них вырезали легенды, стихи, исторические сведения, тексты царских указов, законы страны, права собственности на имущество, векселя и даже письма, которые отправляли с гонцами в отдаленные города. Таблички позволили нам познакомиться с сокровенной, личной жизнью людей. Например, в одной из них, очевидно из записей сельского лавочника, говорится, что в указанный день некий покупатель привел корову и обменял ее на семь мешков пшеницы, три из которых были выданы сразу, а остальные четыре оставлены до дальнейших распоряжений покупателя.

Археологи обнаружили целые библиотеки, сотни тысяч этих табличек, хорошо сохранившихся в разрушенных городах.

Одним из выдающихся чудес Вавилона были огромные стены, окружавшие город. Древние причисляли их к «семи чудесам света» наряду с великой египетской пирамидой. Царице Семирамиде приписывают возведение первых стен в ранний период истории города. Современным археологам не удалось обнаружить никаких следов первоначальных стен. Их точная высота тоже неизвестна. Судя по упоминаниям античных авторов, они были высотой от 15 до 18 метров, снаружи были облицованы обожженным кирпичом и дополнительно защищены глубоким рвом с водой.

Возведение более поздних и известных стен было начато примерно за 600 лет до Рождества Христова царем Набопаласаром. Он задумал перестройку в таких гигантских масштабах, что не дожил до ее окончания. Продолжил строительство его сын Навуходоносор, имя которого хорошо известно в библейской истории.

Высота и протяженность этих стен поражают воображение. По достоверным данным, их высота достигала 49 метров, что эквивалентно высоте современного пятнадцатиэтажного офисного здания. Общая протяженность была от 14 до 18 километров. Верхняя часть была настолько широкой, что по ней могла проехать колесница, запряженная шестью лошадьми. От этого грандиозного сооружения сегодня мало что осталось, только части фундамента и рва. Помимо разрушительного воздействия стихии, арабы довершили уничтожение стен, выковыривая кирпич для собственных нужд.

К стенам Вавилона поочередно подходили победоносные армии почти всех завоевателей той эпохи. Многие цари осаждали Вавилон, но всегда тщетно. К армиям того времени не стоило относиться легкомысленно. Историки приводят такие цифры: 10 000 всадников, 25 000 колесниц, 1200 полков пехотинцев по 1000 человек в каждом. Часто требовалось два или три года подготовки, чтобы собрать военные материалы и склады продовольствия вдоль предполагаемого маршрута движения армии. Вавилон во многом походил на современный город. Здесь были улицы и магазины.

Уличные торговцы предлагали свои товары в жилых кварталах. Жрецы проводили службы в величественных храмах.

В центре города за внутренним ограждением стоял царский дворец. Утверждают, что его стены были выше стен вокруг города.

Жители Вавилона были искусными мастерами. Они занимались разными видами искусства и ремесла: скульптурой, живописью, ткачеством, обработкой золота и производством металлического оружия и сельскохозяйственных орудий. Ювелиры создавали изысканные украшения. Многие образцы были найдены в местах захоронений состоятельных горожан и сейчас выставлены в ведущих музеях мира.

На заре веков, когда остальной мир все еще рубил деревья каменными топорами, охотился и сражался кремневыми копьями и стрелами, вавилоняне использовали топоры, копья и стрелы с металлическими наконечниками. Вавилоняне стали умелыми финансистами и торговцами. Насколько нам известно, они были первыми изобретателями денег как средства обмена, долговых расписок и письменных прав на имущество.

До 540 года до нашей эры ни одна вражеская армия не входила в Вавилон.

Даже тогда стены не смогли взять силой. История падения Вавилона очень необычна. Кир, один из великих завоевателей того периода, намеревался напасть на город и надеялся взять его неприступные стены.

Советники царя Набонида убедили его выйти навстречу Киру и дать ему бой, не дожидаясь осады города. Потерпев поражение, вавилонское войско бежало из города. Тогда Кир вошел в открытые ворота и овладел им без сопротивления.

После этого сила и престиж города постепенно ослабевали, и за несколько сотен лет он был окончательно опустошен, запущен, оставлен на милость ветрам и бурям и вновь превратился в ту же пустыню, на которой первоначально зиждилось его величие. Вавилон пал, чтобы никогда больше не подняться, но цивилизованный мир многим ему обязан.

Ветры времени разбили в пыль гордые стены его храмов, но мудрость Вавилона жива.

Деньги – средство измерения земного успеха.

Деньги дают возможность наслаждаться всем лучшим, что есть на планете.

Денег достаточно у тех, кто понимает простые правила их накопления.

Сегодня деньгами управляют те же законы, что и шесть тысяч лет назад, когда преуспевающие люди наводняли улицы Вавилона.

Человек, который хотел стать богатым

Бансир, мастер по изготовлению колесниц в Вавилоне, пребывал в глубоком унынии. С места на невысокой стене, окружавшей его владения, он грустно взирал на свой простой дом и открытую мастерскую, где стояла незаконченная колесница. Его жена то и дело появлялась в проеме дверей. Взгляды, которые она украдкой на него бросала, ясно давали понять, что запасы еды почти истощились и ему давно пора взяться за работу – отполировать и покрасить колесницу, туго натянуть кожу на обода колес, подготовить колесницу к отправке и продать ее богатому заказчику.

Однако его плотное, мускулистое тело не двигалось с места. Его медлительный ум терпеливо бился над проблемой, с которой он никак не мог справиться. Жаркое тропическое солнце, обычное для долины Евфрата, жгло его без жалости. На лбу выступили капли пота, но Бансир не замечал, как они стекают вниз и теряются в густых волосах, покрывающих его грудь.

За его домом возвышались ступенчатые стены, окружавшие царский дворец. Неподалеку, уходя в самое небо, поднималась выкрашенная в яркие цвета башня храма Ваала. В тени этого великолепия и стояло его скромное жилище вместе со многими другими, еще более бедными домишками. Таков был Вавилон: смесь величия и убожества, ослепительного богатства и ужасающей нищеты, застроенный без плана и системы в защитных стенах город.

Если бы Бансир потрудился оглянуться, он увидел бы шумные колесницы богачей, расталкивавшие всех вокруг – и торговцев в сандалиях, и босоногих нищих. Но даже богачам приходилось сворачивать в придорожные канавы, чтобы дать дорогу длинным вереницам царских рабов-водоносов, каждый из которых нес тяжелый бурдюк из козлиной шкуры с водой для полива висячих садов.

Бансир был слишком поглощен своей проблемой, чтобы услышать беспорядочный гул оживленного города. Он и не прислушивался. Из задумчивости его вывел неожиданный звон струн знакомой лиры. Он обернулся и увидел приветливое, улыбающееся лицо лучшего друга – музыканта Кобби.

– Да благословят тебя боги великой щедростью, мой добрый друг, – начал Кобби с цветистого приветствия. – Хотя, похоже, они уже одарили тебя своей милостью, раз ты можешь сидеть без работы. Я радуюсь вместе с тобой твоей удаче. Я даже готов разделить ее с тобой. Твой кошелек, должно быть, набит монетами, иначе ты бы в поте лица работал в мастерской. Поэтому прошу тебя, извлеки из него два несчастных шекеля и одолжи мне до сегодняшнего вечернего пира у знати. Ты и не заметишь, как они вернутся к тебе.

– Если бы у меня было два шекеля, – мрачно ответил Бансир, – я никому бы их не одолжил – даже тебе, лучшему из друзей. Ведь это было бы все мое состояние. Никто не дает в долг все свое состояние, даже лучшему другу.

– Что я слышу? – воскликнул Кобби с искренним удивлением. – У тебя нет ни шекеля в кошельке, а ты сидишь, как статуя, на стене! Почему не доделываешь колесницу? Как же ты собираешься удовлетворить свои благородные потребности? Это на тебя не похоже, друг мой. Где твоя неиссякаемая энергия? Тебя что-то огорчает? Уж не боги ли навлекли на тебя беду?

– Должно быть, это испытание богов, – согласился Бансир. – Все началось с того, что я увидел сон. Совершенно бестолковый сон. Мне снилось, что я богат и на поясе у меня висит красивый кошелек, набитый монетами. Там были шекели, которые я беззаботно бросал нищим; были сребреники, на которые я покупал роскошные наряды для жены и все, что хотел для себя; были золотые, благодаря которым я был уверен в будущем и не боялся тратить серебро. Меня переполняла радость! Ты бы не узнал во мне своего трудолюбивого друга. Не узнал бы ты и мою жену. На ее лице не было ни морщины, и оно сияло счастьем. Она снова стала улыбчивой девушкой, как в день нашей свадьбы.

– И правда, хороший сон, – заметил Кобби, – но почему же столь приятные чувства, которые вызвал он в тебе, превратили тебя в мрачную статую на стене?

– Ты еще спрашиваешь? Потому что, когда я проснулся и вспомнил, как пуст мой кошелек, меня охватила тоска. Подумай сам, ведь мы, как говорят моряки, в одной лодке. В детстве мы вместе ходили к жрецам, чтобы набраться мудрости. В молодости – делили удовольствия на двоих. Повзрослев, мы остались хорошими друзьями. Мы были довольны своей жизнью. Мы трудились без устали и легко тратили все, что заработали. Мы ведь и зарабатывали немало, но познать радости, которые сулит богатство, мы можем только в мечтах. Ба! Неужели мы всего лишь безмозглые бараны? Мы живем в самом богатом городе мира. Путешественники говорят, в роскоши ему нет равных. Вокруг столько богатства, но у нас ничего из этого нет. Ты, лучший из друзей, полжизни тяжело работал, но в твоих карманах пусто, и ты просишь одолжить тебе каких-то жалких два шекеля до сегодняшнего пира у знати. И что же я отвечаю? Говорю ли я: «Вот мой кошелек, с радостью поделюсь с тобой его содержимым»? Нет, я признаю, что мой кошелек так же пуст, как и твой. В чем дело? Почему у нас нет ни серебра, ни золота, чтобы хватало не только на еду и одежду?

А еще подумай о наших сыновьях, – продолжал Бансир. – Ведь они идут по стопам своих отцов. Неужели они и их семьи, их сыновья и семьи их сыновей должны всю жизнь провести среди всех этих богатств и, подобно нам, довольствоваться кислым козьим молоком и кашей?

– Сколько лет мы уже дружим, а ты ни разу такого мне не говорил, Бансир. – Кобби был озадачен.

– Все эти годы я так и не думал. С рассвета и до наступления темноты я трудился, строил лучшие колесницы, какие может сделать человек, простодушно надеясь, что когда-нибудь боги признают мои достойные деяния и даруют мне великое процветание. Ничего я от них не дождался. И теперь понимаю, что так и не дождусь. Поэтому у меня тоска на сердце. Я хочу быть состоятельным человеком. Хочу владеть землями и скотом, хочу иметь красивые одежды и монеты в кошельке. Я готов работать ради этого изо всех сил, используя все мастерство своих рук, всю изворотливость своего ума, но я хочу получать достойное вознаграждение за свой труд. Что с нами творится? Еще раз спрошу тебя! Почему мы не можем получить свою справедливую долю благ, которые в изобилии достаются тем, у кого есть золото, чтобы за них заплатить?

– Если бы я знал ответ! – вздохнул Кобби. – Я доволен жизнью не больше тебя. Заработанные лирой деньги быстро кончаются. Часто приходится изворачиваться, чтобы семья не осталась голодной. А еще в глубине души я мечтаю о большой лире, чтобы на ней можно было сыграть всю ту музыку, что рождается в моей голове. Даже царь не слышал музыки, какую я мог бы сыграть на таком инструменте.

– У тебя должна быть такая лира. Никто во всем Вавилоне не смог бы заставить ее петь так красиво, так сладко, что не только царь, но и сами боги были бы в восторге. Но как тебе ее заполучить, если мы оба бедны, как царские рабы? А вот и они. Слышишь, колокольчик звенит?

Он указал на длинную колонну полуголых, потных водоносов, еле бредущих вверх по узкой улочке от реки. Они шли по пять человек в ряд, каждый сгибался под тяжестью бурдюка с водой.

– Видный мужчина ведет их. – Кобби показал на человека с колокольчиком, который шел впереди налегке. – Сразу понятно – знатный муж в своей стране.

– В колонне много хороших людей, – согласился Бансир, – таких же, как мы с тобой. Вон те, высокие и светлые, – с севера, пониже и потемнее – из соседних стран. Они ходят от реки к садам, взад и вперед, день за днем, год за годом. Ничего хорошего их не ждет. Соломенный тюфяк, чтобы поспать, да грубая каша на обед. Жаль этих бедняг, Кобби!

– Мне тоже! Но у нас-то жизнь немногим лучше, хотя мы и называем себя свободными.