Входящий в Свет. Роман-лабиринт

– Ну, хорошо, Застра… а можно с ним, ну, это… поговорить… – я запнулся.

– Хочешь, чтоб я спросила?

– А что, договоришься?..

– Посмотрим на твоё поведение, Барашкин!

– А что я не так сделал?

Застра расхохоталась. Приняв, наконец, заговорщический вид, она объяснила, что, несмотря на свой вполне дружелюбный вид, Светломудр о-о-очень строгий правитель, хотя и справедливый. Поэтому нужно многое понять и сделать перед тем, прежде чем он соизволит снизойти до простого смертного. Я мысленно загрустил, но сначала всё-таки решил узнать на каких условиях может «снизойти» добрый волшебник до такого «смертного», как я. Но как только я собрался задать несколько вопросов по этому поводу Застре, раздался едва слышный звук ровного дыхания над моим ухом и, оглянувшись, я обомлел…

Лоб в лоб, морда к морде, на меня, в упор, смотрели красивые, умные, добрые глаза летающего змея Светломудра…

Нежданная встреча на стадионе

Глава 10

Я ускорился на последних ста метрах своего трёхкилометрового кросса и финишировал, накатиком добежав до своей бутылки с водой и белого махрового полотенца во втором ряду зрительских скамеек стадиона. Разгорающееся утреннее солнце над моей головой начинало припекать, и было неимоверно приятно облить себя прохладной струёй из горлышка бутыли, так что юркие ручейки проворно потекли по шее и торсу, как бы сбивая со своего пути капли обильного пота…

– Добрый! Остап! – Девушка, улыбаясь и перепрыгивая ступеньки, легко преодолевала расстояние между нами. – Ты давно здесь? – Она явно не скрывала радости от встречи, и мне это по-хорошему льстило, ведь Наташа, моя соседка по подъезду нашего элитного дома, искренне симпатизируя мне, всё-таки была примерной женой своего высокопоставленного мужа и матерью троих замечательных детишек. А помнится даже в далёкие школьные времена, я с плохо скрываемым восхищением наблюдал за этой совсем юной тогда девчушкой из начальных классов, где я заканчивал с золотой медалью десятый выпускной класс…

Не скрою, в моих эротических фантазиях эта спортивная грациозная молодая женщина занимала не последнее место. Хотя дальнейшая служба в армии, долгие годы обучения в Японии и контрактные командировки по всему миру создали непереходимую пропасть между нашими судьбами.

Вернувшись в Москву и заимев шикарную квартиру в пентхаусе элитного жилого комплекса, я однажды поздним вечером столкнулся неожиданно со всем её многочисленным семейством в скоростном лифте нашей высотки…

– А вижу, вижу, давно… – тут же ответила она сама на свой вопрос и застенчиво рассмеялась, указывая подбородком на мою влажную и ритмично вздымавшуюся грудь. – Опять наматывал круги с утра пораньше? – спросила она снова и снова же, уже гораздо увереннее, беззаботно рассмеялась, мелодично и волнующе.

А мне в очередной раз при встрече с ней представилось, как я отбиваю её от многочисленных наёмных убийц и затем после этого впечатляющего спасения действие переходит на мой жаркий и внушительный сексодром…

Она что-то ещё бойко лепечет и посмеиваясь говорит дальше, а я всё смотрю и смотрю на её мягкий, зовущий в неизмеримые пространства радости и секса, рот…

– Что ты говоришь насчёт будущего отдыха в Греции?.. – я с трудом переключаюсь к обыденности бренного существования.

– Я говорю, милый Остап, что в Греции, куда мы всей семьёй едем на отдых, таких как ты обычно изображали в многочисленных скульптурах богов и героев, а ты тут обитаешь и не подозреваешь, какой популярностью пользуешься в тамошнем мире… – она улыбнулась.

Терпеть одно её такое волнующее присутствие, а тем более комплименты, у меня уже не хватало никакого самообладания, и я решил поскорее раскланяться.

– Наташа, ты очень любезна, и мне это безумно, безумно приятно… Но, к сожалению, уже бегу, опаздываю на работу. Обязательно поболтаем в следующий раз. – Я перекинул полотенце через плечо, дружелюбно подмигнул ей, и поспешил на «работу».

Тем не менее, я всей своей, тренированной долгими упражнениями на сверхчувствительность, спиной ощущал ей тёплый милый взгляд, которым она провожала специалиста по пиар-технологиям, бизнесмена и спортсмена, принимая мою «легенду» за меня самого, не имея никакой возможности приблизиться ко мне истинному… А жаль… очень, очень жаль.

Глава 11

– Да, ладно тебе, Барашек, придуриваться! – пылко пытался усовестить меня Гриня. – О каком таком настроении можно базарить, когда «чекушечка» слезливая тебя дожидается… – И Шайкин решительно и безапелляционно потянулся к моей руке, схватил своей широкой пятернёй мою менее внушительную пятерню и выволок меня на свежий воздух из мастерской.

Я без сопротивления подчинился, но выйдя из помещения нашей задрипинской столярки, вдруг резко рванулся из «заключения» цепкой руки Грини Шайкина и отбежал на безопасное расстояние.

– Ты чё? – оторопел закадычный собутыльник, – белочку подхватил чё ли или чё?

Я не ответил, а только вяло мотнул головой и поплёлся восвояси, но с Гриней не так-то легко было разделаться, тем более, что идти всё равно приходилось в одинаковую сторону. Тяжело дыша, мой «боевой однокашник» догнал меня за углом следующей барачной двухэтажки, около сараек, и, пристроившись у моего правого плеча, нога в ногу и не говоря ни слова, пошагал, как ни в чём не бывало, рядом.

Мы прошли мимо длинного забора из копьеобразных железных прутьев вокруг средней общеобразовательной школы №22 на окраине города, потом, завернув на проулок, соединяющий дома частного сектора и основной части города, протопали по его засыпанной крупным гравием широкой и пыльной дороге для всех видов движения и, наконец, вырулили к городскому парку культуры и отдыха имени Красных Коммунаров, возле которого и притулилась наша сталинская трёхэтажка.

Погода между тем по-матерински любвеобильно осыпала мир нашей малой родины щедротами первых шагов осени. Широкими волнами тепла мягко обрушивались из синевы небес солнечные потоки вечернего света. Первые и хорошо заметные цвета будущего сочного макияжа длинноствольных красавиц лип, берёз и осин кокетливо красовались на виду проходящих мимо местных жителей…

Колоритным карнавальным костюмам могучих лесных массивов и прощальным песням перелётных птичьих оркестров в недалёком времени ещё предстоит затуманить души предвестьем надвигающихся сумерек долгой зимы. А сейчас, даже лето всё ещё гостит на великом раздолье своего бывшего земного хозяйства… Ему дана последняя возможность попрощаться до второго пришествия с каждым деревцем, и ручейком, и паучком, растянувшим струны своей беззвучной арфы перед скорым уходом в небытиё.

– Красота-то какая… Красотища, Ваньша! – выдохнул Шайкин от избытка всех чувств, когда мы остановились на пригорке перед домом. С него открывалась широкоформатная перспектива реки и равнины за ней в многочисленных перелесках, и полях с уборочными машинами на них, и открытым пространством всё и вся примиряющего неба в золоте убывающего солнца со свитой белых, розовых, чуть багровеющих и тёмно-сизо-лиловых облаков.

Я посмотрел внимательно на восхищённую физиономию друга, на круглые маленькие глазки в густом оперении рыжих и жёстких ресниц, на всегда розовые, в ямочках простодушной улыбки, щёки бугая и коротко, но веско сказал:

– Гриня, сегодня мы пить не будем! Да и ваще, брат Григорий, я, похоже, с этой пургой завязываю – навсегда! Да и тебе, Шайкин, настоятельно советую! – сказал, как отрезал, да ещё и воздух рубанул ладонью перед собой для пущей важности. – Вот!

Гриня беспомощно таращил глазёнки, заодно разинув на меня огромную пасть.

– Погодь… А чё эт такое: н-а-с-т-а-я-т-и-л-ь-н-о… Чё, чё советуишь?!

Глава 12

Сегодня убивать не хотелось… Но заказ был крупный и очень важный. Готовился я к нему долгих два месяца, по крупинкам собирая всю возможную информацию, связанную с объектом ликвидации.

Человек, которого предстояло «убрать», был видным международным деятелем в направлении разработок по новейшим видам вооружения стратегического назначения. Охраняли его сверхсекретную персону изысканно и мощно: два взвода солдат из корпуса быстрого реагирования минобороны страны, два солидных и крутых дяди личной охраны президента, близкий друг цели и хорошо мне известный «спец» по тактике контртеррористических операций международного уровня.

Было пасмурно и склизко на душе, как в прокисшей сметане. Но навыки взывали к действию, дождливая погода была тёплой и безветренной, так что технически я находился во всеоружии своей великолепной формы и видимых препятствий к осуществлению более чем серьёзного заказа не наблюдал.

Выглядел я экзотически: старый драный плащ из брезента с капюшоном, надетым на замусоленную спортивную шапочку ярко-шафранового цвета, похожие на мотоциклетные, тёмные очки, и штаны-«хаки», заправленные в армейские ботинки с длинными грязными шнурками, а также длинная седая борода, свисавшая клочьями до пояса. В руке у меня была крепкая сучковатая палка, как раз по плечо высотой, на которую я опирался, слегка прихрамывая, – являя собой при этом яркий образ убогого и «задроченного» жизнью субьекта.

Используя мало кому известную технику ниндзя, я чётко понимал, что мои оппоненты в принципе не рассчитывали, увидев подобное «чмо», получить от него смертельную оплеуху.

Действие происходило на заднем дворе ресторана, в котором моя «мишень» расположилась на обед. Собирая объедки из мусорных баков и мешков, услужливо выставленных на вывоз ресторанными работниками, я всё ближе и ближе подбирался, как крыса к сыру, к вожделенной добыче.

Все близлежащие улицы находились под неусыпным контролем полиции, а также затаившихся «на всякий случай» воинов из корпуса быстрого реагирования. Пятеро из них в строгих костюмах дежурили возле заднего входа внутрь помещения, сурово поглядывая на невесть откуда взявшегося «попрошайку» в зоне их профессиональных полномочий.

«Значит, «президентские» ребята и друг моего визави с «целью» прямо сейчас находятся в самом ресторане», – спокойно прикинул я…

Ритм был таким: «раз-два, раз-два-три». Со сверхзвуковой скоростью жалил мой клинок, вылетевший из закамуфлированных ножен под суковатую палку, на которую я так правдоподобно опирался несколько секунд назад. Чёткость рисунка движений была безупречна и отрепетирована до мелочей, поэтому никакой реакции не последовало и не могло быть… Бедняги, не успев даже оценить мгновенный переход от жизни к смерти, как кегли в боулинге, заваливались на землю один за другим с колотыми и рублеными ранами в теле. И лишь последний, пятый воин, едва заметно взмахнув руками, изобразив слабую гримасу смятения на мясистом лице, обронил «буйну голову» ровно в тот мусорный бак, от которого намеревался недавно меня отогнать.

Проход в помещение ресторана осуществился также моментально, как и драма на заднем дворе. Скинув плащ и оказавшись в полевой форме цвета «хаки», я с улыбкой направился к отдельному кабинету на первом этаже. Два рослых здоровяка мигом перегородили мне дорогу, намереваясь остановить любой ценой. Дяди были оба около ста килограммов, но двигались с грациозностью больших диких кошек. Я вернул клинок в ножны, – не хотелось больше «калечить» великолепную сталь, – и торцом палки коротко ткнул в лицо ближайшему охраннику. Тот увернулся и, легко перенаправив палку, попытался забрать её из моих рук.

Я не дал ему реализовать эту замечательную идею, а просто высоко подкинул оружие к потолку. У меня было четыре или пять секунд, поскольку из кабинета выглянуло твердокаменное лицо моего знакомого «спеца». За время приземления палки в мои руки я:

1) Воткнул подвернувшуюся вилку в сонную артерию, набежавшего на меня дяди, успев крутануть его ногу в противоположном направлении движения его мощного тела, и он уже в полностью «разобранном» состоянии приземлился в трёх столах от поля боя…

2) Коротко подсев под «двоечку» боковых ударов следующего тяжеловеса, жёстко рванул его за пах вниз и с разворота засадил ударом ноги это большое тело в траекторию низкого, скоростного и турбулентного полёта сквозь столы, стулья и нескольких сидящих зевак этого милого заведения,

3) Поймал палку-клинок в обе руки.

Но… За эти мгновения «мой спец» уже успел уволочь «мою мишень» из ресторана. Не знал он только одного, – что я и здесь всё предусмотрел. Не успели беглецы выскочить из помещения, как им навстречу, откуда ни возьмись, выскочил табор цыган со свадьбой и живо отсёк их от остальной охраны…