Будни

Когда полицейские постучали в дверь, соседка Мерси Хауэлл по комнате спала уже около четырех часов. Но она была хитрой молодой дамочкой, очень хорошо знакомой с нравами большого города. Девушка мгновенно проснулась и провела собственное следствие, ни на дюйм не приоткрывая пока дверь. Сначала она попросила полицейских раздельно и внятно произнести имена, затем продиктовать номера удостоверений. Потом потребовала поднести к дверному глазку сами удостоверения и полицейские жетоны. Все еще сомневаясь, она сказала через запертую дверь: «Подождите минутку». Они ждали почта пять минут, пока девушка снова не подошла к двери. Отодвинулся с шумом тяжелый дверной засов, звякнула откидываемая цепочка, щелкнул, переместившись, язычок одного замка, потом другого, и, наконец, дверь отворилась.

– Входите. Извините, что заставила вас ждать. Я звонила в участок, там сказали, что вы – действительно вы.

– Вы очень осмотрительны, – заметил Хейз.

– В такой-то час? Береженого Бог бережет, – парировала она.

Ей было около двадцати пяти. Рыжеволосая голова вся в бигуди, ненакрашенное лицо блестит от крема. Поверх фланелевой пижамы наброшен розовый стеганый халат. В девять утра она, вероятно, будет очень хорошенькой, но сейчас напоминала затертый пятак.

– Ваше имя, мисс? – спросил Карелла.

– Лоуис Каплан. Что случилось? Опять в доме кого-нибудь ограбили?

– Нет, мисс Каплан. Мы бы хотели задать вам несколько вопросов о Мерси Хауэлл. Она здесь жила с вами?

– Да. – Лоуис вдруг тревожно взглянула на них. – Почему вы сказали жила? Она живет.

В маленькой прихожей стало вдруг так тихо, что можно было услышать все ночные звуки дома, как будто они возникли все разом, чтобы заполнить неловкую тишину. Где-то забурлила вода в унитазе, тренькнула труба отопления, закричал ребенок, гавкнула собака, где-то упала туфля. В прихожей, наполненной сейчас этими звуками, полицейские и девушка молча смотрели друг на друга.

Наконец, Карелла вздохнул и сказал:

– Ваша соседка мертва. Ее зарезали сегодня вечером у выхода из театра.

– Нет, – произнесла Лоуис просто и спокойно. – Нет, конечно.

– Мисс Каплан…

– Что вы там такое бормочете? Мерси не может умереть!

– Тем не менее это так, мисс Каплан.

– Бож-же! – простонала вдруг Лоуис и зашлась в слезах. – Боже мой! О, Боже-Боже мой!

Двое мужчин беспомощно переминались, такие большие, неуклюжие, бессильные что-либо изменить. Лоуис Каплан всхлипывала, закрыв ладонями лицо, повторяя снова и снова: «Простите, пожалуйста. О, Господи! Простите, пожалуйста. Бедная Мерси. О, Боже!» Сыщики старались на нее не смотреть. Наконец, Лоуис успокоилась. Глаза у нее были такие, будто это ее ударили ножом. Девушка сдавленно проговорила: «Проходите, пожалуйста» и провела их в гостиную. Говоря с полицейскими, она не отрывала глаз от пола, как будто не могла посмотреть в глаза этим людям, принесшим ей страшное известие.

– Вы знаете, кто это сделал? – спросила Лоуис.

– Нет. Еще нет.

– Мы бы не стали будить вас среди ночи…

– Да ладно, ничего…

– Знаете, с расследованием нельзя медлить. По горячим следам…

– Да, я понимаю.

– Часто бывает, что…

– Да, по горячим следам, – кивнула Лоуис.

– Да.

Квартиру опять охватила тишина.

– Вы не знаете, были ли у мисс Хауэлл враги? – спросил Карелла.

– Она была самой замечательной девушкой в мире, – покачала головой Лоуис.

– Ссорилась она с кем-нибудь в последнее время? Может…

– Нет.

– …были звонки или письма с угрозами?

Лоуис Каплан подняла глаза.

– Да, – сказала она, – письмо.

– Письмо с угрозами?

– Мы не поняли. Но Мерси очень испугалась. И купила пистолет.

– Какой пистолет?

– Не знаю. Маленький.

– Может быть, «Браунинг» 25-го калибра?

– Я не разбираюсь в оружии.

– Письмо пришло по почте или его принесли?

– По почте. В театр.

– Когда?

– Неделю назад.

– Она заявляла в полицию?

– Нет.

– Почему?

– Вы видели «Гремучую змею»? – спросила вдруг Лоуис.

– То есть?