Зачем я здесь

Глава 13. У Небесной матери

Данар думает, у меня депра. Не хожу на работу, не выхожу при нем из комнаты. Пусть. Зато мне никто не мешает думать. И я придумала, то есть не придумала, а вспомнила кое-что, из книг и фильмов.

Нелл-райти в школе говорила: – Если у тебя беда, приходи в храм Небесной матери, там помогут каждой.

Пока наставник на работе, роюсь в сети, нашла все-таки сетьмаг, где можно заказать платье неллы. Раскопала описание того, как обращаться в храм с просьбой. Три дня возилась с образ-словарями и энциклопедиями. Написала речь. Даже составила визуалку. Завтра!

Утром Данар зашел на минутку, прислушался. Я дышала ровно. Он покачал головой и закрыл дверь. Все! Надеваю теплое коричневое платье, телесного цвета колготки, туфли без задников. Никогда бы не подумала, что добровольно стану влезать в эту бурую шкуру. Но надо, надо показать уважение к Храму. Черный болид летит по улицам. мальчишка-водитель в желтом комби сразу закрыл колпак закрыт, и это к лучшему. Меньше увижу – лучше сосредоточусь.

Отпускаю болид. Как знать, когда обратно. Вызову другой, комп со свободной связью с собой, в черной сумке.

А Храм, оказывается, совсем невелик. По сетке представлялся огромным. Хотя у него ведь много подземных этажей. Храм черный, кубический, никаких украшений снаружи, только над входом вмонтирован в стену оплавленный камень, знаменитый ундулианский метеорит. Его, как утверждают энциклопедии, достали из озера сразу после Мусорной войны. Дверь сенсорная, для входа ничего не нужно, видео-система сама сканирует посетительницу и решает, может ли она вступить под священные своды.

Ждать приходится довольно долго. Мне даже кажется, что не пропустят. Когда уже начинаю нервничать, бесшумно отодвигается створка, позволяя шугнуть внутрь. Темные стены, низкий потолок, тоже темный, кажется, я в какой-то норе или под землей. Вспыхивает синий свет. У стены напротив входа сидящая фигура женщины из черного камня. Рука неестественно вывернута, ладонью вверх. В эту ладонь надо вложить свою руку и громко произнести просьбу. Это не просто скульптура, там встроенное переговорное устройство. А лицо Небесной матери почти земное. Никаких огромных глаз, только нос несколько великоват, иначе она казалась бы красивой.

Осторожно кладу руку в каменную холодную ладонь и, выговаривая слова старательно, как первоклассница на уроке, произношу:

– Я, Аниэль, чужая, приношу Небесной матери свою просьбу: пусть выслушают меня ее служительницы, и старшие, и младшие, пусть увидят то, что хочу показать.

Мне кажется, или каменная рука чуть-чуть сжалась? Синий свет гаснет, я остаюсь в полутьме. Надо ждать.

– Входи, Аниэль. Мы выслушаем тебя. – раздается откуда-то сверху, и на прямо в стене возле статуи появляется светлый прямоугольник входа. В нем – тоненькая фигурка служительницы.

– Ташшш! Ты!!! – забыв солидность, бросаюсь прямо к ней.

– Аниэль, Я провожу тебя в зал собраний. Тебя будут слушать.

– А с тобой, с тобой можно поговорить?

– После. Мне поручили сопровождать тебя в Храм и обратно в мир.

Зал собраний оказывается вполне будничным. Ничего сакрального, никаких скульптур или украшений, только большой экран. Таш помогает подключить мой комп. Зал небольшой, в нем, наверное, не больше двадцати служительниц богини. Мало. Но могли бы и вообще не пустить.

Визуалка запущена. На экране – звездное небо. Потом там будут разные кадры, из сети набранные. Нгарт с головой ундулиана. Нгарт мертвый. Я нашла все-таки ту картинку. Пусть видят. У них ведь своя, особая сеть, фильтрованная.

Стою, сжимая в руке пульт:

– Драгоценные служительницы небесной матери! Я-чужая, родилась под другой звездой. Силы, природы которых не знаю, принесли меня в ваш мир. Он прекрасен! И вы, лучшие из нелл Таргаша – прекрасны, мудры и добры. Но идет война. Она разрушает все, что дорого. Умирают тарги, до срока уходят в землю неллы. Смотрите, вот тот, кто мог бы стать моим господином. Он убил с жестокостью, не одобряемой Небом, и сам умер в муках! Смотрите! Вот она, смерть на войне! Не добрая и милосердная, как смерть неллы, выполнившей долг, а грязная и бессмысленная!

И тут я почувствовала, что сквозь горький запах осени, которым был наполнен зал в начале, пробивается другой, цветочный. Значит, их все-таки проняло. Картинки… Конечно, картинки… Неважно, лишь бы слушали.

Сделав паузу, продолжаю:

– Что делать? Надо остановить войну, разрешить спор с ундулианами и ардами мудро. Одна планета! Одна звезда! Один генетический код, пусть программы разные! Все люди – дети Небесной матери и Небесного отца! В нашем мире в одной маленькой стране сражались два правителя, никто не хотел уступать. Тогда неллы, измученные страхом за своих детей, вышли к зданию правительства в столице. Они кричали и пели, они сидели там много дней и требовали мира. Их становилось все больше и больше. Они не пускали никого в здание. И Небесная мать помогла им: их услышали, начались переговоры, настал мир. Вот она, сила Небесной матери! И мы здесь можем сделать то же самое! Остановим войну! Спасем жизнь! Спасем Озеро! На его берегах льется кровь, железо оскверняет священные воды.

Я говорила медленно, старалась произносить слова четко и громко. А когда закончила, просто поклонилась собранию в пояс.

Со своего места поднялась судя по важности осанки и надменному выражению лица, главная служительница:

– Мы выслушали тебя, чужая, и обдумаем твои слова. Ты можешь идти. Таш, проводи гостью храма.

Я произнесла ритуальную фразу благодарности: – Шаррш иле ндашш,-

и вышла из зала, сопровождаемая моей былой подругой.

А там, на улице, вылезло солнце! Такая редкость тут. Редкие травинки заблистали изумрудно.

– Аниэль, я так рада тебя видеть! Когда ты исчезла, по школе прошел слух, что ты умерла. Но я не верила.

– Ташш… со мной столько всего было… Я так и не смогла ничего для тебя сделать.

– Что ты, видишь, я теперь младшая служительница. Одну младшую убило осколком, она ходила с поручением. А служительниц должно быть всегда семьдесят восемь. И меня взяли в Храм. Теперь я буду жить! Мне так хотелось…

–Тебя не заругают, если мы пройдемся немного?

– Нет, что ты. Я послана проводить гостью Храма. Сейчас пройдем еще немного, до здания концерна «Вода», видишь, такое высоченное? Туда можно вызвать болид.

–Таш… а моя речь? Как ты думаешь, будет от нее толк? Я бы сама сидела у здания правительства, но одну меня, чужую, никто не станет слушать.

– Не знаю…Ты ведь не умеешь читать запахи. Не смогу объяснить. Понимаешь, нелла носит в себе смерть. Она с детства знает, что умрет скоро. А война даст многим право на третье и четвертое рождение. И я… живу… а должна была…

Я как-то сразу потухла. Мы шли вдоль оживающего газона, поравнялись с высоченным блестящим зданием «Воды».

Мерзкий свист, как будто ножом по стеклу, но во много раз громче, раздался сверху. Я инстинктивно зажмурилась, зажала уши и пригнулась. В лицо ударило тугим колючим воздухом.

Когда я смогла снова открыть глаза, здания уже не было. Только густое облако пыли тянулось вверх. Вокруг валялись обломки стекол, металлические обломки, еще что-то непонятное. Таш… где?!!!

Она лежала на газоне лицом вниз. Из спины словно чудовищный плавник торчал неровный кусок чего-то вроде стекла. Слишком неподвижно и тихо лежала. Я стояла, смотрела на нее и никак не могла вспомнить, как вызвать службу спасения.

Они приехали сами. Один из спасателей подошел к Таш, взял ее руку.

– Эту – в парк цветов. А ты – в порядке? Все лицо посечено. Электронка с собой?

Я подала карточку. Меня посадили в машину и отвезли домой.

Боже мой.... Таш… Она так хотела жить. Я не плакала, когда узнала про Нгарта, не плачу и теперь. Не знаю, почему.

Cижу в своей комнатке, не зажигая света. Нгартад и Таш… Таш и Нгартад… Из-за меня, они умерли из-за меня. Мама бы сказала: – Много на себя берешь.

Она часто так говорила, когда я начинала ныть, что виновата в разных проблемах моих подружек. Мама… что там с ней. Боже, если ты есть, верни меня обратно! А здесь совсем другие боги, Небесный отец и Небесная мать, и они вряд ли услышат чужую.

«Щелк» -это Дан пришел.

Он что-то почувствовал, что ли, потому что ворвался в мою комнату без стука, включил свет и закричал:

– Эль! Что с твоим лицом?! Где ты была? В капсулу, прямо сейчас!

И потащил меня в лабораторный корпус.