Зачем я здесь

Разговаривали мы односложно и неторопливо. И вовсе не потому, что рты забиты едой, а потому, что мне трудно быстро подбирать таргашские слова. Когда нервничаю, мешаю с родными. А он, кажется, понял, что со мной надо разговаривать медленно, чтобы я получше понимала.

– Так расскажешь? Про игрушку?

– Все просто. Вспомнила арифметику, стала таблицу умножения повторять, она успокоилась, и попалась.

– Да? – удивился он, – ни одна нелла так не сможет.

– Но я не нелла. Я биоробот андров.

– Брось, ты не робот. Ты, скорее, похожа на ундулианку, только они меньше ростом и лица другие.

Он умолк, задумчиво глядя на тарелку с цветными штучками, будто их в первый раз видел.

Мне хотелось много чего спросить, и про ундулианок, и про то, есть ли у него нелла, и сколько ему лет. Спрашивать про то, что будет со мной, казалось совсем уж бессмысленным. Захотел бы, сам рассказал. А так, спрошу, а он соврет. Слишком, слишком мало знаю про этот мир. И я попросила:

– Нгарт, пожалуйста, можно, чтобы у меня был комп? С сетью? Иначе я тут заболею от безделья.

– Да, – отозвался он, выныривая из своих мыслей. – Сейчас все будет. Мне надо скоро уходить. До вечера, Ан.

Надо же, не зовет нелл-наш. Ан! Приятно. Комп явился из очередного скрытого шкафчика. Едва Нгарт ушел, рванулась в сеть, нашла словарь интерактивный рисованный хороший, со звуковым сопровождением! Интересно, почему у них такие словари есть? Для иностранцев?

Комп – великая вещь. Не будь его, пришлось бы зарубки ставить вилкой на стене, чтоб знать, сколько дней прошло. А прошла неделя. Кое-что поняла, а многое – нет. Политика тут примерно как у нас, два, если так можно сказать, клана или партии соперничают. Есть и большой внешний враг, ну да, тот самый, чей я биоробот. Но много и непонятного. Похоже, неллы вообще в стороне от сети, про них тут ничего нет. Ни рекламы для них, ни развлечений, ни форумов. Как будто их и нет вовсе. И еще есть какие-то мусорные поля и Ундулианское озеро, величайший резервуар чистой пресной воды. Про технику местную много. Энергосбережение, домашние роботы, которые вовсе не человекоподобные, а маленькие коробочки с лапками, болиды – для полетов и поездок по дорогам. Все это ужас как занимательно. Но пока никакой ниточки, никакой зацепки, чтобы понять, почему я здесь, и что со мной будет. Нигде про исчезновение андрского лазутчика, то есть меня, нет.

…Терпение, Аня, только терпение.

Тюрьма моя комфортабельная, еда – такая же, как в школе, и вечерами приходит Нгарт. Тоже и с компом, и мы сидим по обе стороны громадной кровати и смотрим каждый в свой экран. Так странно. Иногда разговариваем. У него, как и положено, была нелла и двое детей, мальчик и девочка. Оказывается, интересоваться жизнью девочки не принято, даже неприлично, она чужая нелла. А мальчиком он гордится, тот в военной школе. А вчера накатило, и я спросила:

– Нгарт, ты меня больше не любишь?

Сложно так произносится «любишь», что-то вроде «нлеоларти».

Он сначала поднял бровь, потом попросил повторить, потом расхохотался так, что кровать затряслась. Я надулась, молчу.

– Ан, ты хоть представляешь себе, что сказала? Нлеоларти! Это же… Это же это же нелла – ребенка! – Он все никак не мог остановиться, будто сто лет не смеялся. А, наверное, так оно и было.

Отсмеявшись, Нгарт снизошел:

– Чувство неллы к господину называют таирти, а господина к нелле – тринарти. Как бы тебе объяснить… Нелла принадлежит господину, он – заботится и покровительствует.

Но ведь ты совсем другая. Почему спросила так?

Конечно, мне бы уняться и не нарываться. Но когда на меня накатывает, уже остановится не могу.

– А то, что было сразу, когда ты меня сюда привез? Это что?

– Это? Развлечение. Забава. Разве было плохо?

– Хорошо, но…

– Что «но»? Тебе мало? Хочешь игрушку новую? Только не ломай больше. Она дороже, чем пять компов. Может сны делать, может – настроение.

– Не надо. Значит, не хочешь…

– А ты что, по многу раз читаешь одну ранму?

Ранма, это к слову сказать, такая вещь, вроде романа, но там не только текст, но и картинки, и музыка и немножко видео.

– Если нравится, то да.

– Хм… все-таки в тебе много от неллы. Они тоже любят повторение. Хотя, может быть и повторил бы, с тобой… Если бы… Возраст общения у меня далеко позади. Теперь эта забава только под стимулятором… А стимуляторы – не только под запретом, но и … Сейчас не могу себе позволить. Да и зачем? Но тринарти обещал и слово сдержу.

И все. Нажимает клавиши, как ни в чем не бывало. А мне что-то даже стало стыдно, как будто нечаянно выведала у него что-то неположенное. Хотя, что тут такого? Насколько я поняла, местные нравы такие: в 21 год тарг получает неллу, живет с ней примерно 10 лет или чуть больше, а потом она умирает, а у него изменяется гормональный статус, и он свободным от обязанностей размножения посвящает жизнь работе, путешествиям, спорту, политике.

Обидно до жути. Конечно, вряд ли он меня украл из школы от любви. Да и знают ли они тут, что такое любовь, в том смысле, как это у нас понимается. Скорее нет. Но все-таки. Какая-то десятая доля процента была. Пусть не любовь, так хотя бы пламенная страсть. Ведь это было просто феерично! Было… и больше не будет. Забава под запрещенным препаратом. Вроде наркомании у нас?

Нужна мне его… тринарти. Как щуке пятая нога. Или собаке? Докатилась, сама полезла с таким вопросом к мужчине. Но ему пофиг, кажется… Ласково улыбнулся и пожелал доброй ночи. Какая тут добрая ночь. Лежу и все думаю: зачем? Ничего не придумала, кроме того, что тут какие-то политические интриги. Хорошего мало. Попадешь меж жерновами. Я трусиха. Другая бы давно объявила голодовку, потребовала объяснений, била бы посуду и где-нибудь в сети на форумах про права человека выступала бы: "Свободу гостье с другой планеты!"

Сижу в своей гламурной тюрьме, жую чипсы, и вечерами, когда приходит господин начальник, чувствую себя как кошка, которую хозяин допускает потереться о колени. А форума, где бы были неллы и их проблемы, не нашла. И вообще, кажется, их в сети нет, совсем. Только тарги. Или у них сеть – своя?

Чего боюсь? А не знаю. Какое-то оцепенение напало. Все безразлично. Гиподинамия началась, наверное. Завтра начну зарядку делать.

С утра начала делать зарядку. Прыгала, приседала, отжималась до изнеможения. Зубрила новые слова. Искала сайты по истории Таргаша и его политическим делам. Нашла кое-то про адров. Официальна версия такая: после мусорной войны, которая была сто восемьдесят циклов тому назад, Небесный отец явил свой лик уцелевшим и позволил выбирать путь. Тарги выбрали путь улучшения свой внутренней природы (надо полагать, это их генетические программы), а адры – путь металла. Что это такое, не сразу поймешь, потому что вокруг этого много пышных слов накручено: и враги рода человеческого, и рабы машин, и нечестивые погубители телесной чистоты. В общем, империя зла. Единственное, что удалось понять: до мусорной войны нецелесообразно тратили природные ресурсы, что-то вроде того, что происходит у нас. Но почему-то это приписывается исключительно рождающим, женщинам, значит. Не знаю – не знаю. Мне все-таки кажется, что танки и ракеты обходятся дороже косметики и тряпок. А у ардов никаких нелл нет. Они с детства сращивают себя с разными чипами и механическими деталями, кажется, с возрастом у них только мозги остаются биологическими, да и то не полностью. И размножаются они как-то необычно. Опять много риторики, всяких слов: ужасно, безнравственно, противоестественно. Вроде бы, у них есть некие биофабрики, где детей выращивают в искусственных устройствах. А еще есть ундулианы, из считают отсталыми, потому что они живут примерно так, как и мы, только у женщин нет никаких прав. И другие страны, про которые в сети встречается только что-нибудь вроде «В городе Аюри в Лагаше рухнул мост и задавил проплывавшего по реке антирана», «В Нери отец убил сына». И не поймешь, как там люди живут.

А вечером Нгарт отчего-то пришел чуть повеселее, чем всегда. Мы вместе выпили по бокалу сока, и я решила спросить как можно небрежнее:

– А скажи, тарги все такие, как ты?

– Какие это? – непонимающе нахмурился он.

– Ну такие… воруют ундулианок, пьют стимуляторы… по праздникам.

– Аааа… забавное у тебя мнение. Нет, конечно. Таких немного. Во-первых это недешево, а во-вторых… во-вторых, это оттого, что я пока не нашел свое внутреннее предназначение. А это самое главное для тарга. Потому и драконьи бои, и ундулианки.

– А неллы? У них есть предназначение?

– Конечно. Только им проще. У всех нелл оно одинаковое и известно им с рождения – служить господину, родить и вырастить детей.

– А потом сдохнуть! Хороша справедливость!

– Почему сдохнуть? Покинуть мир, выполнив свою задачу. Это же прекрасно, жить, сознавая, что каждая секунда твоей жизни посвящена предназначению! А что, у вас не так?

– Конечно, не так! У нас рождающие могут выбирать, кем быть и рожать ли вообще. И мужа выбирают сами. И живут подольше, чем мужчины.

– И что ваши рождающие навыбирали? Много ли среди них великих ученых? Политиков? Людей искусства?

Я задумалась. Ничего не шло в голову, кроме Софьи Ковалевской, Марии Кюри и Маргарет Тэтчер.

– А все равно несправедливо! Почему неллы должны умирать так быстро? А если она не может рожать?