Теория Большой Игры

– Сложный вопрос, которому суждено остаться без полного ответа, – сказал гость. – Могу только сказать, что у меня к тебе, некоторым образом, дело есть.

Максима покоробил такой быстрый и бесцеремонный переход на «ты», но заострять на этом внимание не хотелось, вместо этого он решил тоже перейти в отношение гостя на ты, причем так же бесцеремонно.

– А ты, вообще, кто? – спросил Максим.

В данной ситуации вопрос выглядел более чем уместно. Если уж в вашу запертую изнутри квартиру попадает незнакомый человек, было бы недурно для начала его хоть как-то определить. С самого первого момента мозг Максима как раз предавался честным попыткам классифицировать персонажа. Больше всего мужчина походил на агента 007 в молодости, причем, родившегося в России и получившего там, как минимум, два высших образования. К тому же, знаменитый англичанин, судя по виду, пил вчера очень много не очень хорошей русской водки. Но так как версия эта была явно утопической, она самоустранилась, оставляя после себя мысли более близкие к действительности: про бандитов, намеревающихся требовать завещать им квартиру, меркантильных медицинских работников, жаждущих свежих органов для пересадки, и служителей неизвестного культа, которым нужно от него неизвестно что.

Гость уселся поудобнее, видимо, готовясь к продолжительному монологу.

– Скажем так: как ты, наверное, догадываешься, в мире существуют определенные законы, по которым работает вся вселенная на всех уровнях материи, в том числе и окружающая тебя якобы объективная действительность, – мужчина сделал паузу, в течение которой внимательно изучал реакцию собеседника, как бы пытаясь определить приемлемость формы и стиля передачи информации. – Я понятно выражаюсь? – осведомился он.

– Вполне, – заверил его Максим.

Посмотрев еще несколько секунд в область бровей собеседника, мужчина, казалось, остался доволен результатом и продолжил:

– Так вот. Откуда эти законы взялись и почему они существуют именно в том виде, в котором существуют, объяснять тебе бесполезно по той простой причине, что объяснить это живому человеку в обычном состоянии сознания просто невозможно. Там, где есть законы и принципы, появляются нарушители и первого, и второго. Но особенность в том, что, в отличие от придуманных законов, законы настоящие нигде не записаны и изучить их официальное издание нельзя. В связи с этим иногда возникают недопонимания со стороны субъектов этого мира, и моя задача эти недопонимания свести к безопасному минимуму.

Несмотря на то, что перед Максимом явно разыгрывался какой-то номер из репертуара театра абсурда, он не имел вменяемого объяснения происходящему и поэтому решил держаться нейтрально и в меру подыгрывать собеседнику. В этом случае, если окажется, что все это розыгрыш, он не будет выглядеть впоследствии слишком глупо. Ну, а если окажется, что все серьезно, обвинение в неверии ему тоже не грозит.

– Так что получается: я – нарушитель мирового правопорядка? – уточнил Максим.

– Не льсти себе. И не перебивай, я не закончил. Так вот: на таких, как я, наложены широкие разъяснительные функции. Применительно к тебе, это выглядит примерно так: ты – человек, который собрался прервать свое физическое существование без четких на то причин и не осознавая всю значимость своего поступка. Мой долг все тебе разъяснить.

– И попытаться остановить! – закончил чужую мысль Максим.

Гость пренебрежительно хмыкнул.

– Что вы за существа такие? Откуда эта мания величия? Сейчас, все брошу, и останавливать тебя начну. Ты не понял: я не из службы психологической помощи. Моя задача только разъяснять и объяснять в меру твоих способностей. И еще кое что, но об этом позже. Так что, плакаться в жилетку ты будешь в другом месте. Кстати, можешь называть меня «ангел». Это наиболее близкий стереотип из устоявшихся в умах народных масс, и если ты будешь внутренне воспринимать меня таким образом, тебе будет легче настроиться на верную манеру общения. Вопросы?

– Ты откуда взялся?

– Да, ты глупее, чем я думал. А ты откуда?

– Я-то понятно, я человек, я у мамы родился.

– Ну, это ты потом у мамы родился, а взялся ты совершенно из другого места, которое, между прочим, местом-то можно назвать только с огромной натяжкой. Я такой же интеллектуальный протуберанец на полотне вечности, как и ты, только я возник по четко определенной необходимости, а ты, по большому счету, случайно.

Максим давно подозревал, что когда люди не могут нормально объяснить сути явления, они прибегают к художественным метафорам, которые, неся якобы сокровенный смысл, на самом деле ничего не означают, представляя собой набор высокопарных слов, сложенных в бессмысленную фразу. Хотя, с другой стороны, по поводу отнесения собеседника к людям Максим уже начинал всерьёз сомневаться.

– Ну, хорошо, ангел-протуберанец, я весь внимание.

Ангел поднялся, при этом стула на том месте, где он только что сидел, уже не оказалось. Куда он делся, оставалось загадкой, которая, впрочем, в сложившейся ситуации недолго занимала внимание Максима. Гость начал расхаживать по комнате, заложив руки за спину и смотря в пол прямо перед собой. При каждом шаге он кивал головой в такт ходьбе, тем самым приобретя сходство со школьным учителем, презирающим всех до одного присутствующих в классе учеников, их родителей, школу, все государство, и даже преподаваемый предмет. Голос его был настолько скучающим, что не оставалось никаких сомнений в том, что данную речь он произносит не первую сотню раз:

– Итак, приступим. Как я уже говорил, моя задача – объяснить тебе сложившуюся ситуацию. Причем, особенность нашего разговора такова, что я не могу открыть тебе причины, по которым все происходит так, как происходит. Как я упоминал, для всего существующего и происходящего есть некие законы, ну, а причины, по которым они есть, знать тебе не положено. Но для того, чтобы придать осмысленность, с твоей точки зрения, моим объяснениям, я буду, во-первых, пользоваться примитивным приемом убеждения, который весьма популярен среди людей – вы называете его «логика» – и, во-вторых, доносить информацию через твой собственный опыт. Действовать будем следующим образом: ты объясняешь мне, в чем у тебя дело, а я – в чем дело на самом деле. Я задаю вопрос – ты отвечаешь, после этого я объясняю и показываю, что ты должен был ответить на самом деле. Договорились?

– Ну, допустим.

– Тогда распишись здесь, – в руке у Ангела появилась делового вида кожаная папка. Жестом успешного бизнесмена, подписывающего очередной миллионный контракт, из нее был извлечен лист белоснежно-белой бумаги с какой-то надписью мелким шрифтом посередине.

За то время, которое понадобилось на преодоление документом пути из рук Ангела в руки Максима, у последнего четко сформировалась жгучая мысль, которая зажглась неоновой вывеской на экране сознания, сублимирующей основной ее смысл. Вывеска гласила: «развод».

Максим сразу понял, что имеется в виду отнюдь не тот «развод», которому предшествует не менее многосмысловое слово «брак», а тот самый «развод», который всегда идет в творческом сотрудничестве с понятием «лох». И судя по всему, это понятие в данный момент собирались применить к самому Максиму.

– У-у-у-у, – прогудел он, пренебрежительно скривившись, – начинается… И чего это я должен подписывать?

– Не подписывать, а расписаться, – пояснил Ангел. – Это нужно в первую и последнюю очередь тебе. Проставление твоей никому в мире не нужной закорючки будет являться символом того, что ты сознательно участвуешь во всем происходящем. Символом опять для тебя. Восприми это как самодисциплинирующий ритуал. Наверняка ты помнишь какого-нибудь литературного героя, который, заключая сделку с дьяволом, расписывается кровью. Ну так вот, нечто подобное действительно периодически имеет место быть в истории человечества. Глупо думать, что дьяволу нужны какие-то там письменные формы, тем более заполненные при помощи биологических жидкостей. Этот ритуал разыгрывается исключительно для подписанта, чтобы тот был уверен, что все серьезно.

– Дьявол, говоришь, – напрягся Максим. – А у нас тут, случайно, не такой случай? Ты, когда Ангелом назвался, не врал?

– Все относительно, – ответил Ангел, – но если упростить относительность до уровня определенности, то нет, я совершенно не Дьявол, а на сто процентов противоположная сторона.

Максим осторожно взял лист бумаги и прочитал написанное.

Текст гласил: «Я

понял»

– Да, содержательно, а почему «все» зачеркнуто? – спросил он.

– Слово «все» зачеркнуто по той причине, что все понять ты не в состоянии. Но если бы было просто написано «я понял», то это тоже не передавало бы задуманного в полном объеме, поскольку «я понял» подразумевает, все-таки, что понял ты именно все. Если бы было написано «я не все понял», то это бы несло совершенно противоположный по отношению к выражаемому смысл. Еще вопросы по тексту есть?

– Нет, – ответил Максим, опасаясь еще больше запутаться в объяснениях собеседника.

– Итак, давай начнем, – продолжил тот.

Ангел сел на большое, солидного вида кресло, которое, судя по всему, появилось оттуда же, куда исчез стул, на котором он сидел в начале беседы.

– Что тебя не устраивает?

– В каком смысле?

– Ну, если ты решил, что жить больше не стоит, видимо, тебя что-то радикально в этой жизни не устраивает. Вот я и хотел бы услышать, что именно.

– Ах, в этом смысле. Ну, тут я думать долго не буду, отвечу сразу: все!

– Ну, если так, давай по порядку и на примерах.

Максим продолжительно вздохнул, откинулся на спинку дивана и начал свой жизнеразвенчивающий рассказ:

– Видишь ли, в чем дело: когда я был ребенком, у меня всегда была определенная цель в жизни. Пускай временная, иногда она жила не дольше часа, но была. Всегда совершенно определенная и даже с некоторыми планами, как ее достичь. И, что характерно, никогда не было сомнений, что для достижения вот этой вот конкретной, каждый раз новой, цели не хватит сил, способностей, времени или таланта. Стоило только решить, что тебе хочется – и все, инструменты для достижения задуманного, как бы, уже прилагались. Как маленькие шестигранные ключики в коробке с мебелью из Икеа. И то, что очередной смысл жизни, цель всего существования, выбранный неделю или год назад, блек и таял под наплывом новой, не менее грандиозной идеи, совершенно не волновало. Статистика отошедших в мир иной смыслов жизни не велась. Каждый новый был самый настоящий, и никаких сомнений, что он на всю жизнь, не было.

Эмоциональная и духовная жизнь ребенка невероятно богата и насыщенна, он постоянно решает кем-то стать, что-то сделать лучше всех, быть чемпионом или кем-то, кого он видел по телевизору. И он не просто собирается поступить так в отдаленном светлом будущем – он сразу начинает идти к этой цели.

Пускай очень немногие находят свой путь с детства и идут по нему всю оставшуюся жизнь. Это неплохо. Это даже наоборот, хорошо, что цели меняются. Дети идут по огромному количеству чужих путей, питаются эмоциями незнакомых судеб, какое-то время они живут космонавтами, пожарниками, полицейскими, учеными, спортсменами и многими-многими другими. Перескакивая от одной выбранной судьбы к другой и примеряя на себя чужие жизни, они ищут ту самую, в которой захотят остаться, и такую жизнь называют призванием.

Но, как я уже говорил, призвание находят очень немногие (если вообще кто-нибудь находит), а уж тем более в детстве.

Тем не менее, в юности продолжается это уверенное шествие с периодической сменой пункта назначения. Вот только выбор этого пункта совершается более обоснованно и приземленно, а смена пути не так часта. Уже тогда в душу закрадываются сомнения. А точно ли сегодняшний смысл жизни такой уж значительный и окончательный? Но сомнения прочь – и вперед, к светлому, абсолютно счастливому будущему.