У нашей жизни много красок… Рассказы

Переехали всей семьёй давным-давно из Армении. Сначала не просто было: то решали проблему с жильём, то думали чем заниматься, чтобы иметь средства на жизнь. Поначалу торговали фруктами, но это оказалось накладно. Открыли обувную мастерскую, – взялись притеснять вымогатели. В то время многие предприниматели от подобных рэкетиров страдали. В конце концов, и эту затею оставили. И, вот, оформили кредит в банке, купили легковую машину. Так Фрунзик стал частным таксистом…

До сих пор помнит своих первых клиентов. Встречу с ними он воспринял как добрый знак, и трогательную фигурку Ангела, что пассажиры подарили, с того времени всегда возит с собой…

– На Калининскую, пожалуйста! – попросила подбежавшая, довольно симпатичная, молодая девушка. Не дожидаясь согласия, быстро села на переднее сиденье.

– Даша! Не сходи с ума! – крикнул догнавший её парень, и открыл дверь машины. – Не дури. Пошли домой! – и предпринял попытки вытащить девушку из такси.

– Не пойду я! Хватит с меня… – заупиралась пассажирка.

Фрунзик слушал перепалку, но не мог понять, что ж такое случилось. Наконец, вмешался в их спор:

– Э, пачему ругаетесь, а? Мой машина нэ рамашка, гадать паедишь-нэ паедишь, да…

Молодые спорщики замолчали, посмотрели на него, и, не сговариваясь, одновременно хором сказали:

– Не вмешивайтесь, пожалуйста!

Переглянувшись, они рассмеялись. С ними и Фрунзик.

– Что вы спорите, а? У меня аж голова сильно закипэл…

– Понимаете, – начала объяснять девушка, – я собираю фигурки Ангелочков, а Вадим обвиняет меня в том, что эта коллекция стала очень большая, и занимает много места на полках. Ему, видите-ли, некуда ставить свои компьютерные диски…

– Её коллекция достигает невероятных объёмов! Вы бы видели, сколько она насобирала фигурок! – оправдывался молодой человек.

– Эгоист! – всхлипнула девушка, упрямо мотнув головкой. -Я эту коллекцию с детства почти собираю!

– И это вэсь ваш проблема? – спросил Фрунзик, не в силах сдерживать улыбку.

– А разве этого мало? – искренно удивилась вопросу девушка. – Он всё время только о своих дисках и думает! Вот, посмотрите, какие они красивые! – и достала из сумочки показать небольшую красочную фигурку.

– Красивый… – по достоинству оценил Фрунзик, и добавил: – Я умный вэщь вам скажу… пора вам живой Ангелочек заводить…

– Что вы сказали? – опять в один голос спросили молодые.

И все снова рассмеялись.

– Как сказал мой дэд Армэн Назарян, самий мудрий, и увжаемий в Арагаце человек: «-Если очень хочешь увидэть сказку – дэлай её в жизни!»…

– Я, в принципе, за это… – растерянно согласился парень.

– И я тоже… – смущённо сказала девушка, и, помолчав, снова попросила отвезти на Калининскую.

– Даша, зачем? Пошли домой! – снова начал уговаривать молодой человек.

– У меня там сейчас никого нет дома… – негромко сказала девушка.

– Ах, вот как… Шеф, поехали, пожалуйста…

– Как скажешь, дарагой, да… – весело откликнулся тот.

Они пересели на заднее сидение, и Фрунзик тронул такси с места…

Время от времени поглядывая в верхнее зеркальце, с умилением наблюдал, как молодые обнялись, и, не замечая уже никого, кроме друг друга, заворковали, как два голубка…

Когда приехали, и, расплатившись, вышли, девушка вдруг остановилась, и, обернувшись, крикнула Фрунзику:

– Подождите!

Она быстро подбежала к нему, неожиданно чмокнула в щёку, и подала фигурку Ангелочка.

– Это вам… на счастье… – и, не оборачиваясь, побежала к своему мужу…

Таборная история

…Поднимая пыль, по дороге не спеша катились кибитки. Рядом пять мужчин ехали верхом. Уставшие лошади пофыркивали, потряхивали гривами, в надежде на скорый отдых. И идущие рядом с повозками люди тоже давно устали. Сколько уж отмерено за день нескончаемой грунтовой ленты! Дэвла! Смуглые путники упрямо шли вперёд, пока не показалось серебристое тело реки, а рядом – деревенские избы.

Почуяв скорый отдых, лошади сами прибавили шаг. В таборе волной прокатилось оживление, послышались радостные возгласы.

И вот, наконец, остановка. Старые кибитки, а их было шесть, поставили полукругом, лошадей выпрягли, и пустили отдыхать.

Решили задержаться здесь на некоторое время, поэтому мужчины начали ставить палатки, а пожилые цыганки с молоденькими помощницами взялись готовить незатейливую пищу. Остальные – занимались детьми, разбирали вещи.

От костров по ветру потянулись шлейфы едких дымков. На фоне сгущающихся сумерек огни проступали с каждой минутой ярче и ярче. Всё шло своим чередом. Так было и год, и пять лет назад…

Табор погружался в ночную дремучую негу. Постепенно стали расходиться спать. У одного из костров остались поддерживать огонь четыре человека: старый цыган Василь, молоденькая цыганочка Рубина, её жених Степка, и известный в таборе гитарист Сашко.

Огонь в диком танце то взвивался вверх, то недовольно треща, прятался в подброшенном сушняке.

Большая рыжая собака по кличке Румба, наблюдала тёмными бусинами глаз за происходящим, положив лохматую морду на лапы. Стоячие уши улавливали каждый звук. Время от времени она зевала, показывая крепкие клыки и нежно-розовый язык.

Сашко негромко играл на гитаре, выводя грустный мотив. Потом прижал струны пальцами, и сказал:

– Что молчишь, Василь? Ты ведь много знаешь всяких интересных историй. Расскажи что-нибудь!

– Тебе любопытно, а для других – это их жизнь, – недовольно проворчал тот, но недовольство было, скорее, для виду, чем по – настоящему.

Старый цыган сначала неторопливо поправил веткой огонь, потом продолжил:

– Ну, ладно, слушайте… Табор в ту пору возле деревни одной остановился. Название её, убей, не вспомню… Цыганки наши по делам своим пошли. Заходят в одну избу. Известное дело, погадать предлагают. А там хозяйничала девчонка молодая, чёрненькая, ну, чисто, цыганочка. Предлагают наперебой: «-Давай карты разложу, свою судьбу узнаешь…». «-Не надо, – говорит, – я и так знаю, что дорога у меня будет. Только не знала, что так скоро…».

Удивились. О чем это она? А заработать надо… Опять к ней пристают: «-Э, красавица, да разве лучше цыганки кто гадает?» «-Про то не знаю, а моё гадание – верное». «-И что же ты себе нагадала?» – спрашивают. «-Суженый мой недалеко ходит». «-Может, имя знаешь?» – посмеиваются. А девчонка та будто и не замечает их насмешки. Серьёзно отвечает: «-Имя не знаю. Знаю только, что дорога сведёт нас». Раззадорились таборные гадалки. «-Если такая таланная, – покажи свое умение!» Та им отвечает: «-Хорошо, только, если правду скажу, чур, не отказываться!» «-Ладно». – согласились на том. Взяла карты, разложила одной из наших, и говорит, как песню поёт: «-Есть у тебя муж, есть ребёнок, только не по душе всё. За нелюбимого идти пришлось. Много всяких людей на пути твоём встречалось, а любовь так и не нашла…». Та только головой кивает. Что ж отказываться, если все знали. Выдали её по сговору родителей, а не по желанию. Другой раскинула: «-А у тебя страсть зажглась, как звезда, да быстро потухла. Взамен другая, как солнце, согрела» – говорит. И тут чистая правда оказалась. Кроме этого много чего им нагадала. Всё верно сказала. Переглянулись наши цыганки. Такого не ожидали. Не знаю, как так случилось, только стали они её с собой в табор звать. Положила девчонка кой-какую свою одёжку в узелок, да и пришла с ними…».

Старик, замолчав, посмотрел куда-то в темень.

– И что же дальше? – нетерпеливо спросила Рубина.

Василь метнул на неё строгий взгляд.