Выше облаков

Лишь на четвёртый день моего пребывания в гостеприимном доме меня потянуло исследовать новые места. Никто против этого не возражал. Миша, правда, собирался дать мне в провожатые одного из своих отпрысков, но я решительно отказалась. Мне хотелось совершать открытия самостоятельно, а заблудиться в горах я не боялась.

Удивительно, но забраться на возвышенность, которую я облюбовала себе из окна своей комнаты, оказалось не так уж и сложно. То ли местная еда насытила мой организм живительной энергией, то ли сказались мои прошлые спортивные достижения, но не прошло и часа, как я приблизилась к цели своего сегодняшнего путешествия. И именно там, на одном из чудесных зелёных хребтов, в окружении облачной дымки и восхитительного покоя меня и застал звонок доктора Арсеньева. Он как-то уж очень кстати пришёлся к моему теперешнему лирическому состоянию. Голос доктора был мягок, и даже нотка насмешливости нисколько не диссонировала с моим настроением.

Наверное, ему тоже понравилось бы в этих краях, с лёгкой улыбкой думала я теперь, спускаясь вниз. Надо же, беспокоится обо мне…

И всё-таки я немного устала. Путь назад, казавшийся мне таким простым при подъёме, стал вдруг заметно тяжелее. А может быть, всему виной разреженный горный воздух? Так или иначе, но о тёплой лавочке во дворе дома Тугановых я думала с нетерпеливым ожиданием. И очень обрадовалась тому, что ноги мои, наконец, обрели под собой горизонтальную поверхность. Осталось пройти уже совсем немного…

– Да бон хорш[2 - Добрый день (осет.).]! – вдруг послышалось откуда-то сбоку.

Голос прозвучал так неожиданно, что я вздрогнула.

– Да бон хорш! – повторила я, оборачиваясь.

По другой тропинке, пересекающейся с моей, шёл какой-то мужчина. Его лицо было коричневым от загара, но больше всего меня поразили его глаза. Они были ярко-голубого цвета, как будто при рождении вместо глаз Бог наградил его двумя аквамаринами.

– Простите, если напугал! – Он внимательно смотрел на меня.

– Я сама виновата. Задумалась…

– Вы москвичка?

– Как вы узнали? – удивилась я.

– А я, как Хиггинс, по произношению могу определить, откуда человек приехал.

– Как Хиггинс? О-о-о! – я явно почувствовала себя необразованной цветочницей Элизой. – Вы это серьёзно?

– Конечно! Знаете, я пошёл даже дальше учёного лингвиста. Стоит мне увидеть незнакомого человека, и я могу назвать его имя!

– Да что вы! И как же, к примеру, меня зовут?

– Постойте… – Он поднял глаза кверху и подумал секунд пять. – Маргарита. Я прав?

– Зашибись!

Наверное, вид у меня был такой ошарашенный, что незнакомец сжалился.

– А если честно, весь посёлок уже знает, что у Тугановых гости, – он улыбнулся. Глаза его стали ещё ярче, как только такое возможно? – Интеллигентная пожилая дама, грудной младенец и зеленоглазая блондинка. Путём нехитрых вычислений я пришёл к выводу, что блондинка – это именно вы. А глаза у вас и вправду зелёные.

– А ведь я поверила вам, – улыбнулась я. Мне почему-то было совсем не обидно попасть впросак. Горы хорошо на меня влияют, вскользь подумалось мне. – Хотя я совсем не такая доверчивая, как вы, наверное, решили!

– Горы на вас прекрасно влияют, – высказал вслух он мои мысли, чем, признаться, весьма меня удивил. Вообще встретить в далёком горном посёлке такого тонкого человека было странно. Я рассуждаю сейчас, как надменная горожанка, одёрнула я сама себя.

– Признаться, я чувствую себя здесь не такой, как всегда.

– Я это понял, – он кивнул с лёгкой улыбкой.

Мы немного помолчали.

– А вы Мишин сосед?

– Мы тут все соседи, – усмехнулся он. – А мой дом там!

Он махнул рукой куда-то вверх, в сторону горы, с которой я только что спустилась.

– Вы знаете, о чем я сейчас подумала, – вдруг сказала я. – Что здесь все люди на виду. И от того им приходится быть… не знаю… проще, что ли, яснее…

– Сняв все маски? – и опять он предугадал мою мысль.

– Да, именно так! Вам, наверное, смешно это слышать от такой, как я?

– А какая вы?

– Я? – я задумалась. – Странно, но я сейчас почему-то не могу дать себе определение. Но обещаю вам, что к следующей нашей встрече непременно его подыщу.

Сказав это, я почувствовала ужасную неловкость. Мне кажется, впервые в жизни я набиваюсь в друзья так нахально и неприкрыто. Да и в друзья ли, Марго? Признайся, тебя ведь пленили эти чудесные синие глаза?

– А вы всегда сдерживаете свои обещания, Маргарита? – какой-то неуловимый оттенок окрасил его голос.

– Всегда.

– Что ж, – губы его дрогнули в загадочной улыбке. – Тогда я с вами не прощаюсь, а говорю: до новых встреч.

– Ой, а как вас зовут? – спохватилась я. – Простите мне мою невежливость.

– Фёдор.

– Фёдор? – произнесённое имя больно ударило меня в сердце. – Так вы русский? А я почему-то решила…

– Вы правильно решили, Маргарита.

Он кивнул мне на прощание, ещё раз обдав блеском своих аквамариновых глаз, и не спеша направился в сторону той гряды, откуда только что спустилась я. Я задумчиво смотрела ему вслед. Неясной тревогой сжало грудь. Странный человек. Необычайно странный.

Глава 18

– Какая же я неблагодарная! – со смешанными чувствами я смотрела на стол, уставленный таким обилием блюд, что удержаться от восхищения не было никакой возможности. – Пока я на солнышке загорала, вы тут вкалывали, как Золушки!

– Глупости какие! – спокойно ответила Лиза. – Гость в доме осетина – первый человек. Так что мой руки и садись за стол. Залина сейчас пироги принесёт.

– О, пироги! – облизнулась я. – Давно я их не ела!

– С утра, – хмыкнула хозяйка.

– Если так дело и дальше пойдёт, вы меня отсюда силком не выгоните. Поселюсь у вас навечно!

– Нашла чем напугать!

В столовую заглянул Михаил Сафарович с маленькой Альбиной на руках. В доме было много детей, я до сих пор не могла запомнить, как кого зовут и кто чей ребёнок. Трое средних сыновей Туганова, Марат, Казбек и Эльбрус, жили в этом же доме, и у каждого из них было по нескольку отпрысков. Дети младшего сына Аслана, переехавшего во Владикавказ, летом гостили у бабушки с дедом, и сейчас, конечно, тоже были здесь. Точнее, на улице. Днём домой их загнать было невозможно. И я их очень хорошо понимаю!