Прошу любить и не жаловаться

– Любить и жаловать, – не меняя тона, сказал он.

Я подняла на него глаза.

«Этого не может быть никогда!» – произнесла я мысленно, не отрывая от него своего пристального взгляда.

«Посмотрим!» – упрямо ответил он глазами, тоже цепко всматриваясь в моё лицо.

Я еле заметно пожала плечами.

– Ну что, дамы, нести вам чаю с баранками? – произнёс он вслух. И улыбнулся уголком губ.

Интересно, что ты задумал, голубок? Впрочем, что бы это ни было, ничего изменить ты уже не в силах! Мои ребята окажутся тебе не по зубам, а в Москве и вовсе не представится случая встретиться со мной. Я усмехнулась.

– Соседушка, тебе повезло! – Катерина Ивановна потрясла кульком, внутри которого болтался один единственный оставшийся пирожок!

– Это судьба! – скользнул по мне победным взглядом Миша и разломил лакомство на две половинки. – Делюсь с вами, Женя! И не отказывайтесь, иначе нанесёте мне несмываемую обиду!

– Ладно, съем, – согласилась я. И правда, что мне стоит? – Потом, когда умоюсь.

– Нет, сейчас! – решительно объявил Михаил.

– Ну ладно, – уступила я. Под неотрывным взглядом соседа я съела полпирожка и отряхнула руки. – А теперь я могу пойти в туалет?

– Теперь – хоть в загс, дорогая Евгения Михайловна!

– Вот туда вы меня точно не затащите, – пробурчала я еле слышно и выскочила наружу.

ГЛАВА 16

За час до Арбузова я стала совершенно невменяемой. Прильнув к окну, я не отрывала влажного взгляда от пролетающих пейзажей, таких знакомых и таких неузнаваемых! Мои соседи с улыбкой наблюдали за мной. При подъезде к самому городу движения мои стали сумбурнее, а взгляд – ещё более сумасшедшим.

– Это завод, на котором работал мой папа! – воскликнула я, увидев знакомые очертания заводских труб.

– А кем он там работал, Женечка?

– Начальником цеха! Ой, смотрите, смотрите, это мой дом! Бывший, конечно, – поправила я себя. – Я и забыла, что он отсюда виден! Видите? Во-о-он там!

Я показала рукой на трёхэтажный, еле заметный сквозь густую листву, дом, стоящий в окружении высоток.

– Понастроили, черти! – огорчилась я. – Раньше наш район был деревня деревней, двери даже входные порой не закрывали, настолько доверяли соседям. А сейчас… Эх, расстроили они меня!

Чем ближе мы подъезжали к вокзалу, тем неистовее колотилось моё бедное сердечко. Миша с тёплой улыбкой смотрел на меня. Но в разговоры не лез, молодец!

– Всё, приехали! – воскликнула я, увидев впереди обшарпанное вокзальное здание. Оно за эти годы ничуть не изменилось.

Я вскочила и прижалась лбом к окну, больно уперевшись боком в стол. Перрон приближался с неумолимой скоростью.

– Вот они! – закричала я, заметив в толпе встречающих знакомые рыжие волосы. – Дашка!! Я здесь!!!

И неистово замахала рукой. Дашка как будто услышала меня. Она скользнула взглядом по нашему окну, зацепилась за знакомое сумасшедшее лицо и расплылась в улыбке. «Белка!» – прочитала я по её губам.

– Что ж, давайте прощаться, дорогие соседи! – я повернулась к попутчикам и нервно улыбнулась. – Спасибо вам за всё! И удачи вам обоим! Миша, вы поможете Катерине Ивановне вынести сумки, правда?

– Нет-нет, мне мои сказали, сиди, мать, не двигайся, мы сами всё заберём.

– Хорошо, – я уже не вслушивалась в смысл её слов и поднимала свой чемоданчик. – До свидания, Миша. Спасибо вам за удовольствие общения. И вообще… Мне было весело!

– Мне тоже, Женечка! Давайте, я помогу вам, – он потянулся к моей поклаже.

– Он не тяжёлый, Мишенька! Прощайте!

– До свидания, Женя!

Я бросилась вперёд, не оборачиваясь. Синяя ковровая дорожка показалась мне неимоверно длинной. Добежав до лестницы, я остановилась. Мои любимые однокурсники стояли прямо у нижней ступеньки. Увидев меня, они оглушительно заорали на весь перрон:

– С возвращением, Белка!

С рвущимся наружу сердцем я сделала несколько шагов вниз и упала прямо в объятия моей Дашки.

– Белка, Белочка моя! – всхлипнула Дашка и обняла меня ещё крепче.

– Подвинься, Дашута, мы тоже хотим! – Сёмочка оттеснил свою жену и облобызал меня. – С возвращением, блудная подруга!

– Женька, чувиха! – это Шурка, хлопнув меня по плечу, тоже потянулась к моей щеке. – Ну и зараза же ты, пропала на пятнадцать лет!

– Я не пропала, Шурочка, вот она я, – лепетала я счастливо.

– А я, а я? Пустите меня тоже! – вперёд протиснулась наша тихая Леночка. Впрочем, тихоней я бы её уже не назвала. Она раздобрела, в глазах появилась весёлая решительность, а длинные когда-то волосы были закручены в забавную ярко-красную причёску.

– Ленуся, ты ли это? – провела я рукой по дивной стрижке.

– Да, наша тихоня теперь огонь-баба! – меня схватила в свои железные объятья Каринка.

– Задушишь, ненормальная! – охнула я радостно.

– Ты сходила на Пикассо? – грозно спросила меня кавказская женщина.

– Раз десять или даже больше! – гордо произнесла я. – Как заказывали!

– Молодец! – Каринка ещё раз больно ударила меня по плечу и вдруг расплакалась.

– Каринка, ты чего? – я тоже залилась слезами.

– Скучала по тебе, дурында ты эдакая!

– И я! – присоединилась к нам Дашка.

– Вот бабы! – сплюнул на асфальт Семён. – Кстати, Жека, а где твой жених?