Прошу любить и не жаловаться

– Меня эта песня просто преследует! – процедил Миша сквозь зубы. Заметив судорожное движение Семёна, он дёрнул меня за руку. – А ну-ка, пойдём!

Я вскочила. Мы вышли с Мишей к сцене. У Славика, наконец-то заметившего меня, дрогнул голос, и микрофон в ответ неприятно засвистел. Миша поморщился, с силой сжал мне плечи, рывком притянул к себе и повёл. Через секунду ещё несколько пар присоединилось к нам.

– Женька, твоё тёмное прошлое не даёт мне покоя! – грозно прошептал мне на ухо Миша. – Этот позёр Валя, бывший жених Семён, сбежавший из психушки Славик… Сколько ещё прострелянных сердец в твоём арсенале?

– Помолчи, Мишенька, дай послушать этот космический голос!

– Ах, голос! – ещё крепче прижав меня к себе, он заиграл желваками. Я внутренне усмехнулась. Ну что поделать, нравится мне, когда мужчина меня ревнует! Почему-то в такие моменты так сладостно представлять себе брызги фонтана от брошенного в воду разгорячённого соперника, пощёчины, изумлённые возгласы зрителей… Я зажмурилась. И зря, между прочим! Потому что чуть не пропустила эффектный выход на паркет Сабрины с Валькой.

– Ты не знаешь, почему в этих тупых фильмах так ржут, когда люди падают? – хихикнула я, когда увидела, как Сабриночка, зацепившись за что-то подолом своего сверкающего стразами длинного белого платья, вдруг пошатнулась, нелепо вскрикнула и стала падать. В тщетной попытке обрести равновесие она взмахнула руками, пронеслась несколько шагов вбок и налетела на пустующий стульчик нашей Алиски, которая в этот момент уплетала варенье из пиалы с другой стороны стола. Там же, на этом стульчике, Сабрина и осталась, чудом не сверзившись на пол. Алиса ахнула.

– Дядя! – раздался в тишине зала её звонкий голос. – Забери свою неуклюжую дочку, это мой стул! А то я позову нашего жениха, и он сделает её шёлковой!

Зал разорвало от смеха! У Вали скривились губы и скисло лицо.

– Ну всё! – расхохоталась я. – Больше Дашке никогда не бывать в этом заведении! Валька очень злопамятный!

– А девица-то ничего! – присвистнул Миша. Во время неудачного падения прекрасное белое платье треснуло по шву чуть ли не до самой талии, и взгляду ошеломлённой публики предстали стройные ножки, одетые в белые ажурные чулки. Крохотный клочок тоненьких трусиков, скромно выглядывающий из-под ткани, добил меня окончательно. Я нахмурилась. А вот это уже нечестно! Мне даже жалко стало бедняжку, так опозориться в общественном месте! Я бросилась к ней, позабыв про партнёра.

– Сабриночка, пойдём! – обняла я девушку, помогая встать и прикрывая собой, как получалось, её правый бок. Притихшая Сабрина без возражений поплелась со мной в туалет. Зал выдохнул.

В пустом помещении туалета, поставив расстроенную девушку поближе к свету, я попыталась приладить разъехавшийся шов подручными средствами. Хорошо, что нитки оказались прочные – не порвались! Затянув их потуже, мне удалось даже скрыть ажурный верх чулок. Я вздохнула и выпрямилась.

– Готово! – улыбнулась я. – Дома зашьёшь как следует, думаю, и следов не останется!

– Спасибо вам! – всхлипнула Сабрина. – Вы такая добрая! А Валя меня теперь бросит…

– С чего ты взяла? – удивилась я. – Из-за платья?

– И из-за платья тоже, – непонятно объяснила девушка.

– Это было его любимое? – неудачно пошутила я.

– Ему не нужна испорченная репутация! – помотала головой девица.

– Мне кажется, ты сгущаешь краски!

– Нет, вы просто его не знаете! – горячо воскликнула Сабрина. – Он тяжёлый человек! И очень не любит двусмысленные ситуации.

О, это я знала на личном опыте!

– Зачем же он тебе нужен, такой тяжёлый? Найди себе кого-нибудь полегче! С твоими-то данными…

– А я его люблю, – просто сказала Сабрина.

Я вздохнула. Бедняжка, угораздило же тебя!

– Тебе сколько лет, милая?

– Девятнадцать!

– Первая любовь? – догадалась я.

Она кивнула. Ох уж мне эти страсти-мордасти!

– А вы с ним вместе учились, да?

– Да.

– Тогда вы, наверное, знаете, кто такая Белка?

– Белка? – удивилась я.

– Да. Валя мне рассказывал о ней, а я даже не знаю, как она выглядит.

– Что же он о ней рассказывал?

– Мне кажется, она ему в своё время не дала.

– Что?? – ахнула я.

– Понимаете, ведь такие мужчины, как Валя, обливают грязью только тех, кто им насолил. Вот я и подумала, что эта ваша Белка ему отказала. Хотя он-то уверял меня в обратном.

– Ах, подонок! – покраснела я.

Он оказался ещё гаже, чем я думала! А девочка-то вовсе не так глупа!

– Женя, а это, случайно, не вы? – догадалась Сабрина.

– Случайно, я.

– Скажите, а рядом с вами за столом кто сидел, ваш муж?

– Почти. Жених! – я с удовольствием произнесла это слово.

– Интересно, Валя уже много успел выпить? – вдруг ни с того ни с сего ляпнула девица.

– Почему ты так сказала? – сердце моё заныло от какого-то нехорошего предчувствия.

– А он, когда выпьет, почему-то начинает про своих баб вспоминать. Такие подробности рассказывает, просто жуть! Я-то не давала ему пить, но он уже минут пятнадцать один…

– Бежим скорее! – схватила я девушку за руку и потащила к двери.

Кажется, мы не успели. Уже издали я увидела своего Мишу, стоящего на танцевальной площадке напротив Валентина со сжатыми кулаками. Взволнованная Дашка вцепилась в Мишкину руку, а Сёмочка с Жоркой Мовсесяном и Артёмом Большим суетились около совершенно красного Вальки, стоящего в боевой стойке испанского быка.

Краем глаза поймав наши вбежавшие фигурки, этот нетрезвый господин медленно повернулся. Глаза его были налиты кровью. Точно, бык! – с ужасом пронеслось в моей голове.

– Вот они! – неприятно осклабился он и сплюнул прямо на пол. – Не запылились! Мои бабы, и обе бывшие!