Венок из роз

– Нет, ну, правда – большинство девушек, краснея, обычно выглядят…

– Глупо?

– Но не вы.

– Вы преследовали меня? – сменила девушка неприятную тему.

– Конечно. Разве мог я поступить иначе. Я с самого начала правильно рассчитал, что вы не отдаёте отчёта опасности, в которой можете оказаться. И оказался прав.

– Где же вы так хорошо научились драться? Я слышала, что вы выросли при дворе?

– Вырос? Нет, – тряхнул он головой. – Бывал довольно часто, ведь мой отец Первый Советник короля. Но вырос я в родовом замке. А я уже говорил вам…

– Что он окружен скалами и лесами.

– И в них водятся твари пострашнее волков и медведей.

– Это какие же? – недоверчиво поджала губы Роуз.

– Разные.

– Расскажите, – настаивала она на своём.

– Ну, например, подземные обезьяны.

– Обезьяны? Разве они живут в подземельях? Их дома разве не на деревьях в жарких странах?

– Да. Но это не настоящие обезьяны. Они появляются лишь в темноте и не отходят далеко от своих пещер, так как боятся дневного света. Совершенно жуткие твари, лысые, как колено и глаза светятся, как у кошки. Даже пострашнее, если сравнить с тем, что кошки, на самом деле, симпатичные зверюшки. А помимо белых обезьян там обитают василиски.

– Змеи с петушиным гребнем, способные обращать одним взглядом в камень?

– Ну, если ты сам не прирастёшь к земле со страха, то камнем ты не станешь. Но твари страшные. Длиннющие, и способные подниматься на хвосте, как кобра, только размером… ну, вот с то дерево!

– Да, ну?

– Я клянусь! У василисков клыки с мою руку, и яд такой страшный, что прожигает даже металл.

– Но как же тогда его собирают?

– В стеклянную тару, специальным образом обожжённую.

– И эти василиска водятся около вашего замка? – в ужасе спросила Роуз, понимая, что, кажется, уже начинает скучать по медведям. – Но как же вы тогда на них охотитесь?

– Редко находятся смельчаки, если честно. Специально охотиться на эту тварь дураков нет. Но если нападёт, приходится отбиваться.

– И как же вы выживаете в таких условиях?

– Ну, в замке отца есть отличные ведьмаки. Они обычно ставят защитные заклинания против подобных неприятностей. Укладывают обратно в могилу нечисть, если потребуется. На самом деле не зверья и нежить стоит бояться. А людей.

Роуз не стала ему возражать. Хотя не особо в это верила. Никогда ещё ни один человек не пугал её так, как сегодняшний медведь.

– В вашем замке интересно жить?

– А в вашем? – насмешливо фыркнул он в ответ.

– Обычно. Вокруг моего замка не ползают василиски и отцу нет надобности держать ведьмаков. Да я и не думаю, что нам были бы по карману из услуги.

– Начнём с того, что вам они без надобности. А что касается вашего вопроса? Да, в Бэйре жить интересно. Я люблю тот дикий, скалистый, опасный край. Когда я возвращаюсь домой, кровь моя кипит, но здоровым ключом. Опасность подстерегает на каждом шагу – но она чистая, честная. В горах и лесах всегда понятно, где враг и где друг. Звери только кажутся ужасными. На самом деле, зная их повадки, правила, по которым они живут, с ними легко поладить. Даже самый страшный и жестокий хищник всего лишь неразумное дитя перед человеком.

– Странно слышать это от вас. Нет, я тоже люблю животных. Овечек, кошек, верных псов.

– Псы?.. Даже звучит не очень. Волк благородней пса. И уж точно ему в подмётки не годится большинство людей.

– Мне слышится в ваших словах горечь. Вас кто-то обидел?

– Ну, прямо скажем, меня нелегко обидеть. Но некоторые поступки наших с вами собратьев не могут внушать доверие даже сейчас, когда мне едва двадцать. Не знаю, что будет, когда я доживу до возраста моего отца. Если доживу, конечно.

– Ваш отец… разве вы не любите его?

– С чего вы взяли? – нахмурился Вольф.

Но в следующий момент лоб его снова разгладился:

– Вы неправильно истолковали мои слова, миледи. Я всем сердце люблю отца, но лёгким человеком его не назовёшь. Вы скоро познакомитесь с ним и всё поймёте.

Вольф снова взглянул на Роуз и тонкая улыбка скользнула по его лицу.

– Почему вы улыбаетесь?

– Потому что подумал, что даже лучше, что мы тут с вами одни блуждаем. Это, конечно, немного нас компрометирует. Но, если отец вдруг решит передумать на счёт нашего брака, у меня теперь будет весомый повод возражать.

Остановившись и задрав голову, он, улыбаясь, глядел на неё, щуря чёрные глаза:

– Потому что ты очень нравишься мне, моя леди-невеста. И после того, как мы принесём Богам наши обеты и клятвы, я буду счастлив увести тебя в мой дом, уложить в свою кровать, преломлять с тобой хлеб, делить воду и соль… и, как там дальше?

– До скончания дней, – подсказала Роуз внезапно вдруг севшим голосом.

– Ну, да! – кивнул он свой буйной, кудрявой чёрной головой. – До скончания дней. – Какой свадебный подарок ты хочешь?

– Я… я не знаю.

– Ну, так подумай и узнай. Сапоги из кожи василиска? Хочешь светильник из пера Жар-Птицы? Или, может быть, баночку для духов из драконьего стекла? Ты только скажи! Я сам их для тебя добуду!

Роуз засмеялась несколько деланным смехом:

– Мне ничего этого не надо, милорд. Отличным подарком станут ваши любовь и верность, если вы отдадите их мне.

Сомкнув руки на тонкой девичьей талии Вольф снял её с седла, словно она совсем ничего не весила.