Баку – Зурбаган

Но, как всегда, власть заявила то, что ей было выгодней сказать.

Тайна хамсе

Поговорим о самом простом, о том, о чём каждый из нас полагает, что знает всё или почти всё. О словах. У каждого слова, как у драгоценного камня, есть своя глубина преломления света. Достаточно небольшого поворота во времени и свет начинает отражать явления этого мира иначе, по-другому. И тогда меняется многое, меняемся мы сами, меняется само время, меняется пространство, и вселенная живёт уже по иным законам. И тогда на смену геометрии Евклида приходит геометрия Лобачевского, а на смену механики Ньютона – квантовая механика. К чему это приводит? Это приводит к тому, что если вчера мы могли через отдельно расположенную точку провести только одну линию, параллельную другой, то теперь через эту же точку мы в состоянии провести бесконечное количество параллельных линий. Точно так же, если вчера наша бесконечно малая частица могла находиться в одно и то же время в одном единственном месте, то теперь наша частица может одновременно находиться в двух и более разных местах, и мы не сможем определить её точного положения, потому что она везде! Такова суть теории вибраций, по которой наш мир состоит не из точек, находящихся во времени, а из множества локальных вибраций, не имеющих определённых границ и координат. Наш мир вибрирует во времени и одномоментно находится в разных точках. Именно это свойство и позволяет ему существовать!

Особенно чётко подобное явление прослеживается в художественной литературе и в живой непосредственной речи. Достаточно лишь немного изменить направленность сюжета или смысл речи и в итоге мы получим совершенно иной мир восприятий! Парадокс? Нет. Вселенский закон гармонии.

Подтвердить эту идею нам поможет обращение к богатейшему наследию гениального поэта и мыслителя XII века, Низами Гянджеви.

Низами известен как автор пяти эпических поэм, дошедших до наших дней под общим названием «Хамсе» («Пятерица»), которая включает в себя пять поэм: «Сокровищница тайн», «Хосров и Ширин», «Лейли и Меджнун», «Семь красавиц» и «Искендер-наме».

Остановимся на первом же слове, с которого открывается сокровищница поэзии Низами. Почему Великий Мастер назвал детище всей своей творческой жизни этим вроде бы таким простым словом? Что мы знаем о Хамсе? Через несколько минут вы все убедитесь в том, что мы не знаем и тысячной доли того смысла этого слова, который был известен Низами, и который он использовал, называя именно им собрание своих поэм!

Что же такое «хамса»? Этим словом на Востоке с древнейших времён именовался защитный амулет в форме открытой ладони с пятью пальцами. Мусульмане называют этот символ «рукой Фатимы», а иудеи – «рукой Мириам». Как правило, хамса бывает симметричной, с большими пальцами с двух сторон, а не копирует анатомическую форму ладони. Мусульманская хамса содержит образ глаза, а иудейская – звезду Давида или букву хе.

Археологические раскопки свидетельствуют о том, что направленная вниз хамса использовалась на всём Ближнем Востоке как защитный амулет ещё задолго до его использования приверженцами монотеистических религий. Их попросту ещё не существовало, а хамса уже была! Универсальный знак защиты, образ открытой правой ладони виден ещё в месопотамских амулетах «рука Инанны» (или «рука богини Иштар»).

Амулет Mano Pantea, известный в Древнем Египте, Абхая-мудра Будды – раскрытая ладонь правой руки, индийские учения защиты (Джармачакра-мудра) – все они имеют явную логическую связь с происхождением хамсы. Кстати, за пределами ближневосточного региона символ хамсы встречается в Индии, где в джайнизме означает сознательный отказ от насилия.

В исламе пять пальцев на руке символизировали семейство пророка Мухаммеда: Сам Пророк, его дочь Фатима, зять – Имам Али и внуки Имам Хусейн и Имам Хасан. Также амулет хамса символизирует пять столпов ислама: вера, пост, хадж, молитва и благотворительность. Второе название талисмана хамса связано с легендой о дочери пророка Мухаммада, которая якобы начала перемешивать кипящую халву ладонью, узнав, что её муж Имам Али привёл в дом новую жену. На самом деле эта легенда не соответствует историческим фактам, так как Али не женился ни на каких других женщинах, пока была жива Фатима.

Хамса была чрезвычайно популярна в Испании до тех пор, пока Епископальный комитет, созванный императором Карлом V в 1526 году, не издал указ, вводящий запрет на Руку Фатимы, а также все амулеты в виде открытой правой руки.

В Африке хамса была так популярна среди берберов, что ввиду её значимости для берберской и арабской культур она вошла в состав герба Алжира!

Путь хамсы в еврейской культуре и её популярность, особенно в еврейских общинах сефардов и мизрахим, можно проследить благодаря её использованию в исламе. Хамса была принята и используется евреями, живущими в исламском мире. В иудаизме хамса также известна как «Яд ха-хамеш» («Рука пяти») или «Рука Мириам», по имени сестры Моисея и Аарона – Мириам. Хамсу также связывают с пятью книгами иудейской Торы. Евреи используют хамсу как защитный амулет против сглаза. Её можно найти у входа в иудейский дом, в машине, брелоках, на браслетах и в виде кулонов. Часто в центре хамсы помещаются другие символы, защищающие от сглаза, – изображение рыб, глаз или Звезда Давида. Считается, что синий, а особенно голубой цвет также защищает от дурного глаза, и мы часто видим хамсы такого цвета или украшенные полудрагоценными камнями разных оттенков, от синего до бирюзового. В иудаизме хамсы часто украшают молитвами для защиты, такими как «Шма Исраэль»» («Слушай, Израиль» – одна из главнейших молитв), «Биркат ха-Баит» (благословение жилища), «Тфилат ха-Дерех» (молитва путешествующих) и другие…

Зная всё это, мы не сомневаемся в том, что великий Низами Гянджеви выбрал для общего именования пяти своих бессмертных поэм слово Хамса отнюдь не случайно. Зная о многозначности, глубокой древней истории и силе слова, мы уже иначе воспринимаем текст произведений великого поэта! На наш взгляд об истинной силе произнесённого или написанного слова говорит и знаменитая бессмертная строка другого азербайджанского поэта – Имадеддина Насими, родившегося спустя 200 лет,: «В меня вместятся оба мира, но в этот мир я не вмещусь…» О влиянии Хамсы Низами на мировую литературу и культуру, о немеркнущем свете поэзии Низами в прошлом, настоящем и будущем человечества, безусловно, можно и нужно регулярно напоминать и нынешнему, и грядущим поколениям. Кстати, почти через триста лет после Низами (1483 – 1485 гг.) другой великий поэт Востока – Алишер Навои написал на чагатайском языке свою «Хамса» – пять поэм, перекликающихся с поэмами Низами. Воистину, великие творения побуждают к великому!

Кстати, несколько слов о том, кем был Низами Гянджеви по происхождению: существует широко распространённое ошибочное мнение о том, что Низами был персидским поэтом, и вообще, в Гяндже основным населением в то время были персы, а значит, не было никакого азербайджанского города Гянджа, это был персидский город. На каком же основании утверждается что Гянджеви был персом? Представьте себе: на том основании, что он писал на фарси. Давайте, обратимся к логике: в России существует множество народов, общающихся между собой на русском языке. Значит ли это, что все люди в России, говорящие и пишущие на русском языке, являются русскими? Разумеется, нет. Язык фарси, так же, как и арабский, английский, испанский, китайский, французский и немецкий для многих людей являлся в средние века не родным языком, а языком межнационального общения! Татарин, пишущий на русском, русским от этого не становится, он остаётся татарином. Еврей, говорящий по-немецки, согласитесь, всё-таки еврей, а не немец. Или не так? Или всё-таки уже немец, раз говорит по-немецки?

Нет, конечно.

Всемирно известный английский писатель Джозеф Конрад, на самом деле родился на Украине от родителей-поляков и до двадцати лет ни слова по-английски не знал. И поляки по праву гордятся им, хотя если следовать логике некоторых больших специалистов по якобы персидскому поэту Низами, Конрад никак не мог быть поляком: родился не в Польше, писал на английском, умер в Англии. Ну, какой он поляк? А он – поляк. Настоящий поляк! Юзеф Теодор Конрад Коженёвский – вот его настоящее имя. И этого никто в мире не оспаривает и у Конрада не отнимает!

Да, Низами пользовался персидской письменностью, но делать на этом основании вывод о том, что он был не азербайджанцем, а персом – крайне ошибочно. Действительно, во времена жизни Низами процесс формирования азербайджанского народа ещё не завершился, но те племена и народности, которые составили эту нацию, уже присутствовали всюду на территории, прилегающей к Гяндже, и в ней самой. Азербайджанцы относятся к каспийскому типу европеоидной расы. По данным археологии, каспийский подтип является одним из древнейших антропологических типов на Кавказе. Распространён на территории Закавказья, к этому типу относятся азербайджанцы, курды, таты-мусульмане, цахуры, талыши, кумыки и белуджи. Большая российская энциклопедия субэтнической группой азербайджанцев называет айрумов, отмечая близость к ним афшаров, баятов, карадагцев, карапапахов, падаров, шахсевенов и др. К субэтническим группам относятся также каджары, терекеме, и другие группы этносов, из которых теперь сложена азербайджанская нация. Низами жил в городе, находившемся посреди земель, на которых существовал этот прото-азербайджанский союз тюркоязычных племен, не имевший в те времена собственной письменности. Однако, делает ли кто-то из учёных на этом основании скоропалительный вывод о том, что они были персами? Никто.

Впрочем, титаны поэтической мысли, подобные Низами Гянджеви, мыслящие масштабами Вселенной, являются достоянием не одного племени, народа или нации, а всего человечества. Смеем предположить, что если по теории Большого Взрыва весь наш физический мир возник из бесконечно малой виртуальной точки, а значит, первоначальный источник нашего существования – та самая виртуальная (воображаемая) точка, то причиной её собственного возникновения должно быть явилась некая поэтическая мысль, ибо над мыслями не властны никакое время и никакое пространство!

Все мы – люди, любящие свои семьи, свою землю, свою историю, свой народ. Но территория любой страны является лишь частью территории планеты Земля. Любая история народа и любой народ на Земле принадлежат всей нашей планете. Суть поэзии, суть художественной литературы в целом – это любовь. Любовь к Земле, через конкретную ее часть, к человечеству через каждый из составляющих его народов. Именно об этом постоянно говорят и пишут поэты и писатели. Давно настала пора прислушаться к их мнению.

Однажды, много лет спустя

Эта история началась 87 лет назад. Осенью 1937 года Хасян Юсупович Улубиков, работавший ранее в родном селе Усть-Уза Шемышейского района Пензенской области сначала председателем сельсовета (1928—29 гг.), а в 1935 году там же – председателем колхоза «Заря», забрал семью и увез всех домочадцев в Ленинград. Моей маме в ту пору было несколько дней от роду. К началу войны семья Хасяна Юсуповича Улубикова состояла из супруги (моей бабушки) Афифи Айнетдиновны Улубиковой (в девичестве Яфаровой) 1904 г.р., старшего сына Ханяфи Хасяновича (Фёдора Васильевича) Улубикова 1924 г.р., дочери Мушвики Хасяновны (в русской среде – Нина Васильевна) 1926 г.р., дочери Закии Хасяновны (Зоя Васильевна) 1929 г.р., дочери Сании Хасяновны (Александра Васильевна) 1937 г.р. и младшего сына Хариса Хасяновича 1941 г. р. Сания Хасяновна – моя будущая мать. Адрес, указанный дедом в анкете, как место проживания – Ленинград, улица Декабристов, дом 11, квартира 11.

Там и застала их война, нанёсшая огромный урон всей моей татарской родне. Сестра деда Зайняб Юсуповна и пятеро её детей умерли от голода и похоронены на Пискарёвском кладбище, в братской могиле. Умер от голода и младший братишка моей матери Харис Юсупович. А старший – по совсем недавно полученным мной сведениям погиб 6 марта 1945 года в бою с фашистами на территории Латвии… Призван он был Дзержинским РВК города Ленинграда.

Детская память избирательна и запоминает в основном самые яркие моменты, казавшиеся наиболее значительными ребёнку. Мама запомнила огромный овальный стол в их квартире, за которым нередко собиралась их ленинградская родня. Так из Гатчины, где проживал с семьей младший брат Хасяна Мирза Юсупович с женой Марией Исмайловной и сыном, они по-семейному приезжали к ним на улицу Декабристов. А однажды старшие мамины сестры отправились без ведома родителей в гости к дяде Мирзе. Мама запомнила сколько было дома переживаний у взрослых до того, как «пропажи» нашлись. Мирза-джон (так звал его старший брат Хасян) служил командиром танка и убыл на фронт буквально через несколько дней после начала войны. Жили они с Марией Исмайловной перед войной в Гатчине, именовавшейся в те годы Красногвардейском, по адресу Малая Заводная Кольцевая дом 38.

Там же, в Ленинграде жили (да и сейчас живут) Мартыновы – двоюродные Хасяна Юсуповича по его матери, урождённой Мартыновой Халими Арифулловны. Дети её младшего брата Абдуллы Арифулловича Равиль и Гельжиган тоже умерли в блокадном городе, Выжил один лишь Энвер Абдуллович, он вырос и стал отцом Равиля Мартынова – выдающегося советского и российского дирижёра, основателя и первого руководителя Санкт-Петербургского государственного симфонического оркестра. Ныне его нет среди живых, но остался его сын – выдающийся трубач оркестра Мариинского театра оперы и балета под управлением Валерия Гергиева – Тимур Равильевич Мартынов. Мы с ним знакомы: виделись и у него в Санкт-Петербурге, и у меня в Красноярске.

Кстати, мама помнит, что до войны у её мамы, то есть, у моей бабушки, в гардеробе были специальные театральные туфельки. Наверняка они с дедом посещали Мариинский театр (тогда имени С. М. Кирова), благо, он находился совсем рядом, в нескольких кварталах от дома. Ещё один яркий момент детской маминой памяти – говорящий попугай, которого принес однажды с птичьего рынка папа Хасян Юсупович. Попугай был не только говорящим, а ещё и пожилым плюс не в меру наблюдательным, что очень не нравилось маминой сестре Зое (Закие), в ту пору ученице младших классов. Она бросала в него подушку-думку, а он в панике летал по квартире и орал «Горрродовой! Горродовой!». Видимо, помнил про блюстителей порядка царских времён.

Не стану пересказывать все ужасы войны и блокады. Слава Богу, я знаю о них только по книгам, фильмам, воспоминаниям тех, кого уже нет и по тому, о чем рассказывала мама…

В 1957 году она приехала в Баку в гости к двоюродной сестре, жившей в посёлке «Восьмой километр», устроилась на фабрику, а в 1959 вышла замуж за моего отца. Вся её бакинская жизнь – это и моя жизнь тоже, я родился в 1960. В День Победы мы поминали маминых и папиных близких, которых унесла с собой огненная река войны. Впрочем, они незримо всегда оставались рядом с нами: мамины братья Ханяфи и маленький Харис, папин брат Алибала, брат деда – тот самый Мирза-джон и его жена Мария, муж папиной сестры Азизбеим, мамина тётя Зайняб и все её дети, мамин двоюродный брат Али, и ещё, ещё, ещё… бесконечный ряд родных, навсегда исчезнувших, но не забытых имён…

В последние годы ленинградской маминой странице жизни стали уделять больше внимания. В январе этого года, в канун 80-летия полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады небольшой видеосюжет о ней попал в передачу о юбилейной дате новостного агентства Sputnik – Азербайджан.

2 апреля 2024 мама была приглашена на встречу с Губернатором Санкт-Петербурга Александром Дмитриевичем Бегловым, находившимся в Баку с официальным визитом. До наших дней в городе дожили всего несколько блокадниц. Александр Дмитриевич уделил внимание каждой из них, а моей матери вручил награду Правительства Санкт-Петербурга: почётный знак – медаль «В честь 80-летия полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады».

А 24 июня сего года в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре, основанной игуменом и чудотворцем всея Руси Се?ргием Ра?донежским, состоялась церемония награждения победителей Второго Международного Марафона чтецов «Чтобы помнили дети», посвященного событиям и участникам Великой Отечественной войны. И первое место было присуждено юноше, прочитавшему мой рассказ о маме «Война кончилась», – Александру Борукову из города Сергиев Посад. Участниками проекта были тысячи юных чтецов из множества регионов России а также из других стран – участниц второй мировой войны…

И там, перед всем миром, в самом сердце России – в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре, на большом экране просторного зала Московской духовной академии я увидел твоё лицо, мама, святое лицо той маленькой ленинградской девочки, которая пережила блокаду и выстояла вместе со всем народом, выстояла, не взирая ни на что…

Я горжусь тобой, мама.

Уладжалинский осётр

Было в древние незапамятные времена такое племя – Уладж, по крайней мере, в исторических источниках подобное наименование среди тюркских племен можно найти. И вот уже сотни лет стоит на берегу Куры крупное богатое село – Уладжалы, то есть, в переводе – место, принадлежащее племени Уладжей. Не редко берега буйной при разливах Куры меняли свои очертания, река оставляла после себя плодороднейший слой почвы, щедрую на урожай землю. И село процветало. В этом селе когда-то родился мой отец Алихас, там жила семья моего деда Аббас-Гулу.