Музыка Гебридов

– Если вы не собираетесь здесь жить, куда же вы отправитесь?

– Вот об этом я и хотела бы поговорить с лордом Стерлингом. Умирая, мой дядя просил, чтобы я исполнила обязанности его наследника – исполнила завещание. Я это сделаю. Лорду Стерлингу нужны деньги, иначе его служба при королевском дворе станет невозможна, а значит, он потеряет авторитет в глазах будущего монарха, всё верно?

Халсторн кивнул, ощущая себя не в своей тарелке. Странно было слышать подобные слова от девицы, годившейся ему в дочери. Её суровый тон совершенно не вязался с хорошеньким, но бледным личиком, на котором пропали почти все веснушки.

– Томас Стерлинг получит обещанное спонсирование и сможет продолжить свою судоходную деятельность, осуществлять торговлю и прочее… А я получу супруга и новый дом в его владениях.

– Вы уверены, что хотите этого? Покинуть Форфар, к которому привыкли?

Амелия поднялась и подошла к единственному витражному окну, за мутным стеклом которого сгущались тучи.

– С некоторых пор меня не привлекает ни Форфар, ни любой другой город здесь, на равнине. Я никогда не любила местное общество, и я не стремлюсь оставаться в нём одинокой старой девой, сидящей у камина в огромном зале полуразвалившегося замка, в окружении гончих собак.

– Хотите, чтобы лорд Стерлинг увёз вас отсюда?

– Мистер Халсторн, вы, пожалуй, уже слышали о письме, которое я в порыве отправила герцогу Камберлендскому?

– Да, слышал, – ответил мужчина, ничуть не смутившись. – И знаю вашу позицию по отношению к их Ганноверской династии, поскольку вы пережили страшные лишения… Не могу сказать, что полностью поддерживаю вашу версию событий, но… я думаю, вам действительно стоит уехать. И хотя бы временно не появляться в обществе. Всё сойдётся к тяжелейшему трауру, который вы соблюдаете в действительности. Никто при дворе вас не осудит, а герцогу, если же он решится отыскать вас, потребуется много времени. Но старый король болен и расстроен военными неудачами сына, предполагаю, он не станет заострять внимание на поисках остатков вашего клана… Прошу прощение за то, как я выразился…

– Но это так! – Амелия обернулась, и он поразился беспечности, отразившейся на её измученном лице. – Всё предельно ясно! Если лорд Стерлинг на мне женится, он получит куда большую выгоду, нежели обещанная моим дядей сумма.

– А вы сами, леди Гилли? Вы сами разве этого желаете? Почему вы соглашаетесь на брак?

Он даже не стал задумываться над тем, о чём спрашивал. Халсторн просто не сдержался. Эта странная девушка, воспитанная в строгости и пережившая в детстве глубочайшее горе, виделась ему неприступной крепостной стеной, стойкой и независимой, а теперь она готова была раздарить всё своё богатство с лёгкой руки, вверив чужому человеку не только внушительное состояние, но и свою свободу, практически саму жизнь. Он просто не мог её понять. Ответ он услышал не сразу; голос графини прозвучал отчуждённо, словно она разговаривала сама с собой:

– А какая теперь разница? Мне не будет доступно желаемое, я никогда уже этого не получу, но… я способна дать хотя бы что-то другому человеку. Так пусть один из нас будет счастлив. Понимаете?

Халсторн кивнул, хотя на самом деле слукавил. Он мало что понимал в её решениях, в её настроении, в её мире. Возможно, она была безумна, и это как раз не было бы удивительно, однако в таком случае эту молодую, неискушённую, но несчастную женщину уже нельзя спасти. И всё-таки она согласна дать Стерлингу то, что ему необходимо.

Фредерик Халсторн недолго знал Томаса, но готов был поклясться в одном: сделать этого человека счастливым было непростой задачей, практически невозможной. Разве что со всеми богатствами мира? Халсторн сам себе улыбнулся. Стерлингу нужно было с чего-то начинать, и Джеймс Гилли оказался для него подарком судьбы. В отличие от родного отца, граф Монтро знал цену юношеским начинаниям.

Графиня устало вздохнула и вернулась на место за столом, всем своим видом давая понять, что разговор был окончен.

– Я бы хотела переговорить с лордом Стерлингом в самое ближайшее время. Когда вы сможете за ним послать?

– Не нужно ни за кем посылать. Он здесь, со мной.

Амелия подняла на него глаза. Мужчина кивнул и чуть заметно улыбнулся.

– Тогда будьте любезны, пусть Магда проводит лорда Стерлинга в библиотеку. Там намного просторней, и уже растоплен камин.

В библиотеке действительно было уютно, здесь, в отличие от остальных комнат замка, не ощущалась всеобщая вязкая тоска. Здесь, Амелия надеялась, она обретёт достаточно мужества, чтобы исполнить волю покойного графа, ибо никогда в жизни ей не было так страшно принимать собственные решения.

Когда Томас Стерлинг переступил порог библиотеки, она стояла за длинной кушеткой, расположенной вблизи камина. Амелия тут же узнала его, или ей всего лишь так показалось. В любом случае его образ не вызвал в ней никаких сомнений или душевного отклика. Пока она излагала содержание завещания покойного графа, он стоял на почтительном расстоянии от неё, заложив руки за спину, молчал и кивал, когда следовало.

Насколько ей было известно от Халсторна, его лорду было около тридцати. Одет он соответственно своему титулу, хотя от взгляда девушки не ускользнуло, что и кафтан, и кюлоты, и сапоги были далеко не новыми.

Очень высокий и стройный, он казался слишком крупным даже для этой комнаты, он всем своим видом не подходил к домашней обстановке. У него были густые вьющиеся волосы, в свете пламени камина и свечей их оттенок напоминал бледный янтарь; кожа даже чересчур загорелая, учитывая местный климат (всё тот же Халсторн предупреждал, что его лорд часто путешествует и мало бывает дома); серые глаза в прищуре пугающе пристально вглядывались в любое движение собеседника, а губы были сомкнуты в тонкую почти неподвижную линию. Многие леди отмечали, что он хорош собой и неплохо сложён, однако его немота в совокупности с непредсказуемым характером и этим тяжёлым суровым взглядом отталкивали людей; с ним предпочитали иметь исключительно деловые отношения, к тому же не было заметно, чтобы он сам проявлял к кому-либо симпатию.

Лишь несколько раз за все эти годы, что лорд Стерлинг отсутствовал дома, Амелия слышала о нём от соседок или знакомых леди на званых ужинах. Никто не стремился выскочить за него замуж, и всё же, учитывая его родословную и весьма привлекательную внешность, мало кто из дворян думал выдать за него своих обожаемых дочек. Богачи не жаловали неусидчивость в женихах, если только они не имели отношение к военному делу. Стерлинг сторонился войны и занимался лишь торговлей и немного кораблестроением. Кроме того, многие по суеверию своему боялись, что недуг, отнявший у молодого мужчины голос, мог бы передаться по наследству.

Его слишком долго не было в обществе, старые знакомые Стерлингов позабыли о нём, не знали о нём ничего, кроме его верности парламенту, а этого было недостаточно для статуса завидного жениха. Впрочем как и его скромного титула.

Обо всём этом Амелия уже знала, однако ничто не могло изменить её решения. Общение с этим мужчиной не было ей в тягость, писал он довольно быстро и разборчиво. Ради приличия, она попыталась выразить своё сочувствие по поводу его немоты, но вышло это суховато и неискренне. После того, как Томас Стерлинг принял все её скромные условия, девушка сама подвела черту под их разговором:

– Через неделю, как только я разберусь с делами замка и позабочусь о судьбе оставшейся прислуги, мы встретимся с Данди для венчания и заключения брачного договора. Завещание моего дяди останется у нашего нотариуса, я попрошу его прибыть в Данди для подтверждения соблюдения самых необходимых документальных пунктов. Вы сообщили мне, что после всех формальностей намереваетесь вернуться в свой родовой замок на Гебридских островах, затем отправитесь за Северное море для того, чтобы продолжить торговлю с… как вы написали? Норвегией? Швецией?

Его ответ на листке в записной книжке был короток:

«Не берите в голову. До моего возвращения на Гебриды вы останетесь под присмотром моих людей. Там вы будете в безопасности».

– Прекрасно! – из её уст это прозвучало слишком раздражённо, даже для такого пасмурного утра. – Благодарю за ваш визит, лорд Стерлинг… и за соболезнования. Ваше понимание для меня много значит.

Разумеется, он не поверил её притворной вежливости, и они оба это знали. При расставании в библиотеке Амелия всё же заметила тень беспокойства на лице будущего супруга. Он даже выждал достаточно долго, прежде чем уйти, словно собирался с духом написать о чём-то важном.

Только оставшись в одиночестве Амелия позволила себе вздох облегчения; она упала на кушетку, спрятав лицо в ладонях, и, наконец, заплакала от усталости.

Часть вторая. Грешница и пираты

Глава 11. Леди Стерлинг

Магдалена переживала одну из самых кошмарных трагедий в своей жизни. Она была из тех женщин, кто всегда полагался на милость Господа и возносил ему хвалу даже в самый тяжёлый час. Она даже пережила якобитское восстание и смерть любимых хозяев, ставших для неё настоящей семьёй, и в конце концов смирилась с этой утратой, продолжая ежедневно молиться. Затем пришла другая, и Джеймс Гилли, последний граф Монтро, единственный и первый мужчина в её жизни, покинул этот мир. А затем и Сара, и хоть Магда никогда не была к ней привязана, гибель этой юной души и её младенца казалась ей самой жестокой несправедливостью. Но худшим было наблюдать за тем, как страдала Амелия. Её стойкая, упрямая и сильная графиня увядала на глазах.

Когда Амелия объявила о переезде на Гебриды, Магдалена вздохнула с неким облегчением, ведь чем дальше от герцога Камберлендского и короля, тем лучше. Женщина буквально молилась на Томаса Стерлинга, больше он не казался странным, она перестала обращать внимание на его недуг, и будущий лорд стал внушать ей только уважение.

Две недели сборов прошли, как в тумане. Для окружающих молчаливая и хмурая Амелия несла траур по погибшим членам семьи, её брак с Томасом решили не афишировать раньше времени. Магдалена полностью это одобряла. Сначала они доберутся до Гебридских островов, а после судьба сможет распоряжаться слухами, как угодно.

Венчание в Данди так же пронеслось, словно дуновение ветра. Для Амелии сшили скромное свадебное платье нежного кремового цвета с закрытыми плечами и высоким воротом, кружева в форме листьев имелись только на рукавах; фасон самый простой, и тогда, глядя на свою подопечную за несколько часов до венчания, Магдалена заметила, что наряд скорее подходил для воскресной службы. Амелия никак не реагировала на её слова, а на просьбы хоть немного улыбнуться и пощипать себя за щёки, чтобы не выглядеть бледной, она молча отворачивалась.

Не таким должно быть венчание её девочки, совершенно не таким! Амелия была похожа на призрак. Худая и бледная, она совсем не улыбалась, почти не принимала участия в церемонии, лишь делала то, что было положено. До их встречи в соборе Святого Павла Магдалена поспешила увидеться с Фредериком Халсторном и предупредить его о состоянии молодой графини.

– Если вы опасаетесь за церемонию, хочу вас успокоить: мой лорд не собирается передумать, он сделает всё возможное, чтобы леди Гилли было спокойно и комфортно, – ответил ей тогда Халсторн. – Ей сейчас очень тяжело, и мы все должны это принять и постараться помочь пережить это горе.

Магда вздыхала и причитала, но соглашалась; она наблюдала за церемонией венчания со слезами на глазах и мысленно обращалась к Господу и всем святым, чтобы они помогли её несчастной девочке обрести счастье.

За Стерлинга говорил Халсторн, Амелия произносила нужные слова, словно заговорённая кукла. И вот, вскоре на её пальчике красовалось скромное обручальное кольцо, и её сухие бледные губы познали первый целомудренный поцелуй новоявленного супруга. Магдалена не знала, что и думать об этой внезапной связи двух отчаявшихся людей: оба были молчаливы и безразличны друг другу. И всё же перед тем, как покинуть собор, женщина ещё раз попросила защиты у Небес и скорейшего счастья для новобрачных.

***

Ей казалось, словно она попала в страшный сон, который не кончался. А возможно, она всё-таки погибла тогда, в горящем замке, вместе со своей семьёй, и теперь проходит очередной круг Ада? В детстве Магдалена и учителя вечно твердили ей быть послушной и скромной, но она обожала верховую езду и стрелковое оружие. Неужели за подобные увлечения ребёнок заслуживает такой беспощадной кары? Никто не мог ответить ей на этот вопрос, и Амелия только глубже увязала в собственной тоске.

Поездка через земли Хайленд показалась ей вечностью, но она ни разу не пожаловалась. К тому же отныне время для неё было мерой относительной, и, помня о своих планах, девушка старалась игнорировать любые неудобства, характерные для долгой дороги. Лишь пару раз за всё время до очередного пункта назначения – гавани Скорейг на севере Шотландии – они останавливались на постоялом дворе: Амелия сидела неподвижно в полупустом зале убогой таверны, пока Магда, старик-кучер Освальд и Халсторн, отправившийся с ними в качестве провожатого, хлопотали за обед или ужин.

К ночи становилось только хуже. Было холодно, хоть и безветренно, а к Рождеству всегда обильно шли ливни, но к счастью эту поездку не омрачали осадки, а лишь хмурые затяжные тучи и подавленное состояние молодой супруги лорда Стерлинга. Халсторн, как мог, пытался разговорить её, только всё, на что Амелию хватало – несколько слов, произнесённых безжизненным голосом.

Магдалена с тревогой наблюдала, как во сне её воспитанница произносила имя покойной сестры, затем почти сразу просыпалась. Амелия больше не рассказывала ей о голосах, которые она могла услышать в полнейшей тишине, или о пугающих тёмных видениях, о фантоме человека в чёрных одеяниях, то и дело вторгающемся в её сны. Они до сих пор не отпускали её измученного разума, но девушка решила не беспокоить больше свою набожную бонну. Женщина то и дело молилась, крестилась и трясла чётками в такт покачиваниям экипажа, и Амелия едва держалась, чтобы не заставить её всё это прекратить.

Рассвет встретил их ледяным ветром в Скорейге – крошечной гавани на три улочки, где всё было пропитано морем и запахами рыбы. Небольшое, но опрятное судно вскоре отходило к островам Внешних Гебридов, и путь этот занимал не более пяти часов. Тут же, на пристани, кипела работа: рослые моряки выгружали и разгружали грузы с рыболовных лодочек, тянули сети или латали мелкие пробоины. Перед отплытием Магдалена принялась оглядываться по сторонам и волноваться. Местные то и дело болтали о частых появлениях пиратов в проливе Норт-Минч, который им как раз предстояло преодолеть.