Слушая шёпот тумана. Часть первая

В тёмных глазах баронессы заплясали смешливые искорки, и Лэнгли внезапно осознал, что она ещё совсем молода и невероятно красива.

– Я ведь могу существенно испортить вам карьеру. Не боитесь?

– Судя по тому, что я о вас слышал, – в тон ей ответил инспектор, – вы не побежите жаловаться.

Тонкие губы дрогнули в улыбке, и Вероника подала ему руку для поцелуя. Прикоснувшись губами к тонким пальцам, затянутым в прозрачную перчатку, Лэнгли ощутил, как сердце предательски пропустило один удар. Снова стало трудно дышать.

В холле хорошенькая горничная подала ему шляпу и распахнула дверь. Он приветливо улыбнулся девушке:

– У вас очень любезная и добрая хозяйка, мисс!

Девушка кивнула:

– Это так, сэр, но, к сожалению, мало кто об этом знает.

– О, нет, вы не совсем правы! Мой друг рассказал мне, что сегодня во время прогулки около парка Суррена она была очень щедра к тамошним нищим!

Девушка простодушно захлопала глазами:

– Ваш друг, наверное, ошибся. Госпожа часто жертвует на детские приюты и всё такое. Но она уже, по крайней мере, неделю не выходила из дома.

Лэнгли вышел из ворот особняка и шумно вдохнул сырой ночной воздух. Он представил Веронику Донахью, перерезающую горло проститутке, а потом с кровожадным выражением на аристократичном лице копающуюся в ещё тёплых внутренностях своими белыми тонкими пальцами. Бред! Бред! Но зачем она солгала?

***

Вероника задумчиво прошлась по гостиной. На душе было скверно. Как можно было потерять их последний подарок?! Из приоткрытого французского окна веяло прохладой, и доносился тонкий аромат мирабилиса, ночной красавицы.

«Вероника…»

«Вероника…»

«Вероника… Уже скоро. Мы будем вместе».

Тихий вкрадчивый шёпот, казалось, доносился из всех углов комнаты. Девушка задрожала, по вискам тонкими горячими струйками пробежал пот. По стенам комнаты побежала сетка трещин, из которых, словно куски чёрной глины, полезли жирные блестящие пиявки. Вероника упала кресло и закрыла глаза ладонями.

– Нет! Нет! Уходи! Никогда!

«Иди ко мне, дитя, это не больно. Верь мне, Вероника…»

Сквозь пальцы баронесса видела, как на неё надвигается женщина с глазами без зрачков, пылающими, как угли, пергаментно-коричневой кожей, желтовато-седыми растрёпанными волосами. Изо рта кошмарного создания торчали длинные тёмные зубы, похожие на сухие ветки. Женщина что-то говорила, но Вероника её не слышала: сознание померкло, и она лишилась чувств.

Вбежавшая на шум горничная Элси застала хозяйку неподвижно лежащей возле кресла.

– Миледи!

Девушка бросилась к баронессе, доставая из кармана нюхательную соль. Веки Вероники дрогнули, и она едва слышно прошелестела:

– Пошли за доктором Тэнтом, Элси.

***

– Мальчишка! Я не потерплю подобного самоуправства! – яростно бушевал комиссар Доусон. – Вы хоть представляли возможные последствия?! Донахью богата так, что может ссужать деньги королевской семье!

Лэнгли стоял, опустив голову и пряча лукавую улыбку. Откричавшись, комиссар грузно сел в продавленное кресло и уже нормальным голосом спросил:

– И что она рассказала?

– Миледи потеряла браслет на прогулке. Возможно, он был украден нищим, которому она подала милостыню.

– А я что говорил! – торжествующе подпрыгнул комиссар.

– Не всё так просто, – поднял вверх палец Лэнгли, – горничная проговорилась, что баронесса уже неделю не выходила из дома.

– Вздор! – бросил Доусон, но призадумался. – Вы, Лэнгли, вот что… Браслет спрячьте в сейф. В этом направлении мы пока ничего не можем сделать. Найдите подруг этой Грейс Марч да потолкуйте с ними: вдруг они какого-нибудь интересного клиента запомнили.

– Да, сэр, – почтительно отозвался Лэнгли.

У двери кабинета он немного помедлил:

– Сэр, а вы ведь нарочно мне вчера браслет оставили?

Комиссар побагровел, но в глазах мелькнуло лукавство:

– Идите, вы, Лэнгли…. К проституткам!

Инспектор с трудом подавил смешок и поспешил уйти.

До позднего вечера он пробегал в поисках тех, кто мог знать Грейс Марч. К его удивлению, все его поиски оказались бесплодны. Девушки, как одна, морщили лбы, припоминали: да, была такая, ни с кем не общалась, странная какая-то. Но в чём была странность, объяснить не могли.

В задумчивости брёл Лэнгли по ночным улицам. В воздухе витал аромат сырости и протухшей рыбы – рядом был порт. Какое-то шестое чувство заставило инспектора оглянуться: за стеной дома мелькнула тень – кто-то затаился в темноте. Если это была слежка, то какая-то неумелая. Лэнгли двинулся дальше, тихонько насвистывая. Сзади зашелестели лёгкие торопливые шаги. Инспектор прошёл ещё несколько десятков метров, резко свернул в подворотню и стал ждать. Преследователь почти бегом достиг подворотни и осторожно заглянул в неё. Лэнгли быстро вышел из тени и резким рывком выволок соглядатая в кружок света, падающего из чьего-то окна. И вздрогнул от удивления.

Перед инспектором, съёжившись и дрожа, стояла маленькая хрупкая девушка в скромном коричневом платье с белым воротничком. По-мышиному серые волосы были стянуты в узел, на длинноватом остреньком носике виднелись веснушки.

– Зачем вы идёте за мной? – грубовато спросил оторопевший Лэнгли. – Кто вас послал?

– О, нет, сэр, ничего такого, – залепетала странная незнакомка. – Я работаю в шляпной лавке, здесь неподалёку. Я засиделась допоздна, а одной идти страшно. Я вас заприметила, вы-то точно приличный джентльмен и шли вы в нужную сторону.… Вот решила тихонько идти за вами. Ну, чтобы вы ничего такого не подумали. Не могла же я попросить незнакомого человека проводить меня!

– Меня вполне можно об этом попросить, не выходя за рамки приличий, – улыбнулся Лэнгли, демонстрируя свой жетон. – Теперь вы, мисс, под охраной полиции. Куда прикажете проводить?

Девушка с облегчением рассмеялась:

– Ох, благодарю вас, сэр! Мы почти пришли. Если пройти здесь, – она показала на тёмный проход, – мы окажемся на соседней улице, а там до моего дома рукой подать.

– Что ж пойдёмте! – весело сказал инспектор, предлагаю девушке руку.

Они довольно быстро вышли на параллельную улицу. Девушка уверенно подвела его тёмному дому и ловко втолкнула в небольшой дворик.

– Теперь я должна вас отблагодарить, – вкрадчиво прошептала она. Её манеры неуловимо изменились: из скромной простушки ночная спутница вдруг превратилась в бойкую соблазнительницу.