Забытый аромат

«Только бы эта нахалка не обленилась окончательно», – сокрушался Верстовский, боясь, что скоро ему самому придется полоть и поливать.

Однако делать было нечего. Он ведь и сам получал от своих педагогических опытов удовольствие. Все большее, надо признаться.

– Смотри, Серафима. В этой мензурке аромат, созданный Оливером Креспом для Дольче-Габбана. Он имеет четырнадцать наград. Кроме того, представлен в Музее искусств и дизайна в Нью-Йорке как один из самых значимых ароматов столетия.

– Название не скажете?

– Разумеется, нет! Никаких подсказок! Это будет твоей наградой, если сработаешь на пятерку.

– Уф!

– Что? Боишься?

– Еще чего!

– Ну так дерзай!

– Держу! То есть дерзаю!

Он думал, что девчонка будет маяться с полчаса, но она вернулась ровно через три минуты.

– Имей в виду: ошибешься – останешься без сладкого.

– Еще чего! – снова услышал он.

Нипочем не угадает!

– Верхние ноты – цитрусы: мандарин, бергамот, грейпфрут, еще – можжевельник. Ноты сердца – розмарин, перец, палисандр.

На базовых спалится!

– Шлейф – мускус, мох и… ладан.

Чертова кукла!

– Не грейпфрут, а кожура, и мох дубовый.

– Все равно мох!

– Нет, именно дубовый. И перец не обычный, а сычуань.

Серафима глянула исподлобья.

– Не сдала?

Вот было бы хорошо, если бы не сдала! Посмотрел бы он на ее надутую морду!

– Это «Light Blue». Мужской аромат.

– А есть и женский?

Она вдруг радостно вытаращилась.

– Так я сдала?

– Будем считать, что так, если распишешь парный женский.

– Ну это проще простого!

– Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь! Уверен, что срежешься!

– Еще чего!

Она поднесла пробник к своему ужасному носу и в ту же секунду сказала:

– Вверху – яблоки.

– Какие именно?

– Зеленые. Еще бамбук и колокольчик.

– Точно не василек?

Серафима скорчила «козью морду».

– Сердечные?

– Жасмин, белая роза.

– Ну а шлейф?

Она закрыла глаза и замерла на несколько мгновений.

– Кедр, мускус и… подождите… янтарь, кажется.

– Точно не яшма?

– Тьфу на вас! Говорю – янтарь!

Ай да девка! С виду колхоз колхозом и нос кошмарный, а чутье, как у… кого? Собаки? Нет, уже не как у собаки. Как у молодого Константина. Ну… почти.

Верстовский и сам не знал: радоваться этому или огорчаться.

– Одна дама однажды сказала, что ей в духах не нужны ни роза, ни ландыш. Хотела сложный аромат, и она его получила. Создала сама. Вернее, разработал Эрнест Бо. Он, кстати, родом из России был. Его формула, а вот название придумала она.

– Дайте угадаю! Коко Шанель?

– Имя угадать нетрудно.